Navalbro Кинутый родиной
Корабли как человеки. Есть яркие, удачливые, долгоживущие; есть малозаметные, серые и рано уходящие "под нож".
Вспоминая танцующую у берегов Канады "Терра Нову", представляю беззаботную легкохарактерную барышню без возраста, привлекательную даже в военном фраке мышиного окраса.
А вот – Оно. Зовут "Гитарро". "Сальса, фиеста, текила!" – подумаете вы. Нет! Звучит красиво, на деле – сплошной брейк дэнс, потому что ломалась часто, тонула у причала и горела эта американская подводная лодка, которую родной экипаж называл не иначе как "дочерью сумасшедшего конструктора".
Другой пример – корабль, похожий на менеджера мелкой оптовой компании, суетящийся и постоянно оказывающийся в передрягах. Служил бы в русском Флоте, назывался бы фрегатом "Облом". В американских ВМС он носил имя "Кирк". Сейчас называется "Фен Янг" и служит Тайваню перед уходом на пенсию.
А тогда полный сил "Кирк" шустрил под вывеской 7-го американского флота, выведывая секреты конкурента своей конторы – Тихоокеанского Флота СССР.
Я много раз встречался с ним в море, но первый раз всегда самый интересный.
Мой корабль только что возвратился в базу после 4 месяцев отсутствия, последовавших с двухнедельной передышкой за шестимесячным походом. Впереди пара недель послепоходовых отчётов и – долгожданный отпуск! Но осуществимы ли личные планы на Флоте? Осуществимы, если ты умеешь шхериться. Если ты юн и прямолинеен, место твоего отпуска – боевой поход в море!
И вот я стою перед комбригом, которому явно неловко, но и наплевать одновременно.
– За неделю успел отдохнуть? – участливо спрашивает он, смело глядя мне в затылок рикошетом от переборки.
– Ничего, тащкаперанг, скоро отпуск…
– Правильно… Но лучший отдых – в море! Собирайся, сбегаешь на недельку к Находке – рыбу половишь!
– Тарщ капи…
Утром я, мичман и двое матросов стояли на юте этого железа, которое обещало прокатить нас 30-узловым ходом. Довольно скоро по флотским меркам, часов в 10, но вечера, отвязались, дали ход и действительно пошли очень быстро. Но недолго…
Сидя в каюте помощника командира, спросил у усатого каплея:
– Долго под Находкой шкиряться будем?
– Паренёк, мы в Индийский океан на боевую службу идём! – отозвался он.
Уснул я умиротворённым: что воля, что неволя… Ночью снилась Индира Ганди, но не как женщина, а как символ моего нескорого возвращения домой. Её насильно везли к Брежневу, но не как символ, а как женщину…
Утром, проснувшись от шума аврала, увидел в иллюминаторе не Ватинанунантапурам, а Техас (Шкотово-17) под Находкой. У слишком разогнавшегося БПК полетел котёл, и его экипаж "очень сожалел" о невозможности выполнения боевой задачи.
Старпом "Ташкента" вывел нас на стенку и показал, куда нам дальше идти. Лучше бы к стенке поставил! Или бы послал, куда обычно посылают! Его палец указывал на полуржавый тральщик, именовавшийся "Запал", но выглядевший как "Попал".
Таким он и оказался.
Вам приходилось плавать на Корабле Дураков? Нет, нет – экипаж тральца был юным и славным. Каждый по отдельности член… Но вместе они были бандой из "Ералаша": к концу первых суток в море при волнении в 5 баллов у них отказал дизель-генератор, топливо которого почему-то смешалось с питьевой водой в цистернах; на завтрак, обед и ужин подавались только сухари, когда в тюрьмах дают ещё и воду; молодой летеха-штурманец (неделя в должности) валялся в ногах у командира – старшего лейтенанта, умоляя подойти к берегу для определения места корабля, но не знал, в какой стороне она – Земля! Когда, наконец, нашли американца, за которым, как оказалось, мы должны были следить, то послали в базу сообщение: "Обнаружил фрегат Кирк. Прошу сообщить его координаты".
База удивилась, но дала и координаты, и… замену. На смену "погибающему, но не сдающемуся" "Попалу" прибежал красавец "Федор Литке" – почти гражданское научно-исследовательское судно. Белый флот! А тралец убежал в ночь. Добрался ли до базы?
Вот и наступила работа в семейных умиротворяющих условиях. Задач у команды "Литке" было две: держать визуальный контакт с американцем, который и так валялся в дрейфе, и не дать молодому механику убить свою ещё более юную жену-буфетчицу, пользующуюся вниманием капитана. Капитана убивать было нельзя – он ведь капитан и единственный военный на судне, а военные имеют личные пистолеты. Вот почему их убивать нельзя.
Пока они все бегали друг за другом и громко кричали, я сидел на ходовом мостике и вёл журнал наблюдений:
09.00 – фрегат ВМС США "Кирк" начал подготовку к полётным операциям.
09.10 –09.30 – прогрев двигателя вертолёта "Си Спрайт" 33 эскадрильи, бортовой 17.
10.00 – взлёт вертолёта в направлении госграницы.
10.00 – 12.00 – полет вдоль тервод. Ведение фото и радиолокационной разведки.
12.15 – посадка вертолёта на борт фрегата "Кирк".
Один из "налётчиков" машет в нашу сторону, улыбается. Зовут Гордон Перманн – фотограф эскадрильи. Дедушка с бабушкой у него "с Одессы". Хороший парень – сейчас переписываемся, а тогда я, конечно же, не знал его имени. Тогда я называл его "янк поганый", а он меня "краснопузый комми". Тогда было весело…Тогда за свои слова и поступки отвечали.
Вот "Кирк" и поступал, а мы отвечали. Послал вертолёт по кромке тервод раз, второй, третий – мы ответили, вызвав истребитель МиГ-23. Тот полетал над "Кирком", поревел двигателями, предупреждая, и довольный улетел. А "Си Спрайт" опять подскочил и – к терводам! Но мы же предупреждали… И произошло то, о чем Гордон до сих пор рассказывает со страхом, хотя и побывал в разных передрягах. Прилетели два "крокодила" – боевые вертолёты Ми-24 эскадрильи, только что выведенной из Афганистана. И началось то, от чего даже у меня, стороннего наблюдателя, тапки вспотели. Гордон же сегодня говорит, что думал: "Как жаль погибать от рук соплеменников".
Первым делом "крокодилы" зажали американца в "бутерброд". Очень плотно, но без масла. Когда верхний Ми-24 с рёвом ушёл с набором высоты, прячась на фоне солнца, нижний начал пытаться подравнять американцу брюхо своими лопастями. "Си Спрайту" было щекотно, и он подпрыгивал вверх под "циркулярную пилу" второго "крокодила", который ложился на крыло и с рёвом проносился в нескольких метрах от носа янколета. Устав, Ми-24-е затеяли игру – кто срубит его хвостовой винт. Когда же американский "валенок" взмолился в эфире, что ему срочно нужна посадка, так как топлива осталось всего на десять минут "до всплеска", "опричники" сжалились, но ненадолго. Один из них завис над кормой "Кирка" и задумался. Очнулся он, когда "Си Спрайт" "запел о майском дне". Почему май? Зима на дворе, а он все: "Мэйдэй, Мэйдэй"! Приземлился американец, чуть не подломив стойки шасси. А "крокодилы" встали парой и начали отрабатывать боевые заходы на фрегат. В том месяце Гордон больше не летал…
Потом "Литке" ушёл в базу, а я остался ещё на две недели следить за фрегатом с борта гидрографического судна "Галс". Так ровно через тридцать дней я возвратился во Владивосток, а "Кирк" унёс Гордона Перманна к новым приключениям…
На его голову свалился тяжёлый авианесущий крейсер "Новороссийск" и…чуть не придавил. Ударное соединение крейсера "промахнулось" мимо Японии и почему-то пошло в сторону Мидуэя и дальше к Гавайям, что для американцев было непривычно и "не по исторически сложившимся правилам". Слегка не дойдя до Оаху, "Новороссийск" развернулся и потащил бедного "Кирка" к Камчатке, показывая, как надо воевать. Вокруг все летало и стреляло. Гордону понравилось. Его грудь наполнилась гордостью за "историческую родину". Но на родине, если "кинут" на Привозе, то "кинут" по-крупному.
Возвращаясь на юг, советское соединение решило сократить путь и не идти вдоль Курильской гряды, а прорваться в Охотское море через льды её проливов между островами Симушир и Итуруп. Здесь его встретил атомный ледокол "Родина". Вот эта "Родина" и "кинула" Гордона, а вместе с ним и весь экипаж американского фрегата. Ледокол легко пробив проход во льдах, пробасил "маленьким боевым кораблям": "Чего встали? Ласты за спину, в колонну по одному, вперёд марш!"
И тут случилось чудо – "Новороссийск" вызвал на связь американца и предложил встать третьим (с конца) в колонне из двенадцати кораблей. Какая честь быть третьим (хоть и с конца) после "Новороссийска" и крейсеров его сопровождения! Какие милые эти русские! Один за другим начали втягиваться в пролив, ширина которого между островами составляла семь миль. В эйфории забыли, что советские терводы – 12 миль! Советский авианосец в сопровождении пяти боевиков быстро проскочил узкость и скрылся за горизонтом, а седьмой, восьмой, девятый, одиннадцатый и двенадцатый корабли его соединения почему-то остановились, зажав десятого, которым был "Кирк"!
– Ребята, мы же не дети в игрушки играть! – возмутился фрегат.
– Прости, старик, но… фрегат ВМС США! Вы находитесь в территориальных водах Союза Советских Социалистических Республик! Немедленно покиньте их! – заржали с советских кораблей, продолживших движение вперёд мимо обрастающего льдом как слезами обиды "Кирка".