***
За воспоминаниями пролетело два часа и солнце желтыми вечерними лучами заглянуло ко мне в комнату. В расслабленной тишине раздался телефонный звонок, домой мне звонят только Сэм и Дениз. Это была Дениз.
- Мисс Дженьювин, вас настойчиво ищет по телефону некий Роберт МакФлоренс, сын Герберта МакФлоренса, - Дениз явно читала по бумажке, - он очень нервничал и клялся что это крайне важно, поэтому я вас побеспокоила.
Герберт МакФлоренс….
- Да, Дениз, все нормально. Что он хотел мне передать?
- Чтобы вы позвонили ему, - и она продиктовала номер.
Я поблагодарила и положила трубку.
Герб… Коммерсант знавший цену деньгам и знавший, что счастья на них не купить, он удивительным образом умел получать прибыль создавая, а не "обдирая". И очень гордился этим. А я гордилась им. Мы были вместе почти три десятилетия. Когда наши встречи уже стали опасны для него, он сначала согласился расстаться, но через несколько лун появился в моем ресторане сильно постаревшим, как будто лет десять прошло, и попросил чтоб я вернулась. Сказал, что всего достиг, что сын отлично ведет его дела, что не к чему больше стремиться, а тут еще и я ушла из его жизни. Я видела, что ночь со мной может его убить, и прямо сказала об этом, он лишь рассмеялся в ответ "Умереть в твоих объятиях уж точно лучше, чем превращаться в руины и помереть на больничной койке, ходя под себя и не помня своего имени". Я попросила время подумать, мне надо было "спросить равновесие", а этот обряд не терпит суеты ни внешней, ни внутренней. Ответ пришел – "да, дай то, что он просит".
Осенней ночью мы безумствовали, как в первый год нашего знакомства, а днем его нашли уснувшим навсегда. "Легкая смерть праведника", - сказал кто-то на похоронах, - "Он улыбался, зная, что попадет в рай". Может быть и так, если рай существует, то Герб был достоин туда попасть.
Когда мы расставались, думая, что уже не возобновим отношений, Герб меня попросил не отказать в помощи, если обратится его сын. Я согласилась, оговорив, что окажу "посильную" помощь. "Ты единственная женщина, придающая значение формулировкам" - было мне ответом.
И вот теперь Роберт сын Герберта чего-то хотел от меня. Я набрала его номер.
- Здравствуйте, это Пати Дженьювин.
- А… Мисс Дженьювин… - он был нервозен и рассеян, - Я наверное зря все это затеял… Извините за беспокойство.
И он собрался положить трубку.
- Молодой человек, - ледяным тоном произнесла я, - Я знаю, что ваш отец сказал обратиться ко мне лишь в крайнем случае, так что выкладывайте.
- Вряд ли я младше вас. Не надо со мной так обращаться.
"Ну не надо так не надо, положи трубку" - сказала я себе, но… Ясно, что у этого глупого мальчишки стряслось нечто совсем плохое… Я не могла закончить разговор первой.
- Вы будете рассказывать? – спросила я. "Если нет, то я считаю себя свободной от обещания".
- Мой сын попал в аварию, он в коме уже двое суток. Если он до утра не придет в себя… Шансов нет.
- Давайте адрес клиники, - обреченно сказала я, вспоминая сколько у меня заряженных амулетов-накопителей.
Через сорок минут Митх уже вез меня в больницу, я ломала голову над тем, что сын Герба помнит меня блондинкой и думает, что мне сейчас минимум пятьдесят. Гламор? Но он спадет как только я займусь его сыном… Пожалуй, все же гламор.
На ресепшене не понадобилось применять влияние на издерганную медсестру, хватило просто спокойной властности. Я нашла палату и Роберта МакФлоренса, он был похож на отца как копия подмастерья на работу мастера. В последний момент я решила не менять цвет волос, изменив лишь лицо – очень следящая за собой женщина за пятьдесят.
- Роберт…
- Мисс Дженьювин…- его раздирали противоречивые чувства, он был готов хвататься за соломинку, но стыдился своей нелогичности и пустых надежд на чудо. Напрасно.
- Где мне найти его лечащего врача? – спросила я. Чтобы чем-то помочь, а не навредить, мне надо знать все о травме.
Роберт рассеяно оглянулся на палату
- Он как раз…
Врач уже выходил, и я перехватила его. Вот на него я обрушила силу влияния и подчинения, завела обратно к умирающему парню и потребовала подробно доложить о состоянии больного.
Врач, уставший мужчина средних лет, не сопротивлялся и быстро выложил все. Большая гематома мозга и разрыв печени – вот самые опасные травмы, они б и по отдельности могли убить парня, а вдвоем убьют гарантировано, если гематома все же позволит выйти из комы, то печень и непрерывная кровопотеря его все же добьют.
Кивком я отпустила врача. Ненавижу травмы мозга. С ними невозможно работать, все равно что пытаться вынимать занозу с помощью мачете. Ну что ж, как говорил Костя "делай, что должно и будет что будет". Воспоминание о нем настроило меня на работу, я латала его не раз, по чуть-чуть конечно, да даже и не латала, а превентивно вмешивалась…
Так… Гематома… Отек… Убрать черную тучку… что там успело отмереть, а? Плохи дела… займусь для разминки тем, что полегче – печенью. В печень аккуратно вливаем зеленого – изменение материи и белого – для толчка. Подействовало буквально сразу, орган как бы стал сшивать сам себя, уменьшая разрыв, на чуть-чуть конечно. Но это сработало. Теперь надо только периодически давать порцию зелено-белого.
Голова…Что ж тут можно сделать? Только забирать черное да кормить зелено-белым в надежде, что организм найдет правильное применение силе. Так прошел час или более – тучку убрать, микроскопическую порцию зелено-белого в голову, порцию поувесистей в печень. Мне не нравилось что не получалось отследить не превращается ли все, что я даю в черную тучку. Время шло, я чувствовала как садилось солнце, когда оно сядет совсем, работать станет намного тяжелее.
Ура! Тучка явно меньше чем то, что я влила. Вера в успех придала мне сил, но все равно, уже сказывалась усталость. Тонкая работа требовала сосредоточения, пусть и не такого полного, как при восстановлении вены Лилии, но все же.
С появлением первых звезд я решила сделать перерыв… Очень вовремя.
Я откинулась на неудобном стуле, потирая амулет-накопитель и тем самым забирая из него энергию, как вдруг дверь в палату открылась и зашла вамп… Мы несколько секунд удивленно смотрели друг на друга.
Вампирша, не старая, из "отказавшихся" - пищевой центр маленький, зато рацио и сердечный очень развиты.
- Больше к нему не приходи, - четко произнесла я и "полыхнула" - сняв щит с белого сердечного vis-центра.
Вампирша вскинула руку к лицу, загораживаясь, и отвернулась.
- Да, леди, - зло ответила она.
- И всем своим, кто здесь ошивается, передай, чтоб не совались.
- Да, леди.
И она пятясь вышла из палаты.
Да… и чему я удивилась? Большая больница, ночная смена, "отказавшиеся" наверное бродят по коридорам десятками. Хотя, конечно, про десятки я загнула.
Донорская кровь для вампиров все равно что вода – заполняет брюхо, а сил не дает. Зато эмоции страдания и горя – как таблетки-витамины. "Отказавшиеся", а их сейчас немало, отказались от полноценной пищи – питья живой крови и последующего убийства, заменив ее водой с витаминами. Одни перешли на донорскую кровь плюс питание от больных и умирающих в больницах и хосписах, а вторые на кормление от добровольных и случайных жертв и эмоции этих жертв, правда, довольно часто эта вторая группа все же срывалась на "полноценное питание".
В последнее время появились кучи книжонок, где описываются взаимоотношения какой-нибудь девицы и вампира. Вампир оказывается классным любовником и дарит девице незабываемые ощущения. Ага. Незабываемые, это точно. Вампир – существо, питающееся болью и страхом. Нет, конечно же находятся людские особи способные испытать оргазм корчась от боли или находясь на волосок от смерти, но таких крайне мало, и вампы их ценят как гусей из которых можно многократно делать фуа-гра.
А вот какой процент жестоких изнасилований с избиением совершается не людьми, а вампами, трудно определить – это их законный промысел, и сам акт сексуального насилия для вампа мало что значит, это лишь средство доставить страдания жертве.
Я поскорее выбросила мысли о мертвяках из головы, чтоб не мешали настраиваться на лечение, и усиленно потерла амулет между ладоней. Неполированный янтарь отдал мне последнюю каплю заключенной в него зеленой силы, и я опять взялась за "порционное впрыскивание".
В предрассветный час я уже была выжата до предела, а парню стало хуже, сила, которую я вливала не шла на пользу, а без толку растекалась по телу, я прекратила вливания, погрузившись в короткий чуткий сон.
Утром, когда солнце стало белым, парень пришел в себя и мы молча изучающе уставились друг на друга. Пока я лечила его не зная, получится ли вытащить его, то особо к нему не присматривалась, сейчас же самое время разобраться, кого я так упорно "выносила на своих плечах". Ему было лет двадцать, если и больше то не намного, внешне он не был похож на отца и деда, наверное, пошел в мать, но глаза…, глаза Герба.
- Кто вы? – попытался спросить он, я угадала лишь по слабым движениям губ.
- Я? Узнаешь… - и я привстав поцеловала его в безжизненные губы, вливая силу. Его тело принялось бодренько распределять полученный дар, парень вне опасности, это точно.
От моего поцелуя его взгляд стал растеряно-удивленным, а когда я обернулась у двери, потеряно-просящим.
- Мы встретимся, обязательно, - сказала я и прикрыла дверь.