- Если торопишься, могу подвезти. - Предложил Гришка. - У меня рядом машина. Хочешь?
- Давай, - согласился Даня.
Они вышли из здания Академии, нашли на стоянке машину. Это был крутой внедорожник. Сели. Данька оценил это средство передвижения, сказал:
- Гриша, у тебя крутая тачка. - Данька не мечтал о машине. Теперь он мог купить ее, но считал хлопотным думать о парковке, о бензине, ремонте.
- Это не моя. - Сказал Гриня. - Отец дал. По случаю, на сегодня. Он на служебной машине чаще ездит. Мне иногда дает свою машину.
- А, у тебя и папа крутой, как я понимаю. - Сказал без задней мысли. У Максима отец тоже был не самый простой.
Гришка бросил взгляд на Даньку.
- Он, конечно, в чинах. Только ты никому не говори. - Не хочет он, что б его считали папенькиным сыночком, которому все дается по воле родителей.
- Если не хочешь, не скажу. - Данька не любил обсуждать с кем-то чужие дела. И не станет рассказывать о том, что знаком с тем, у кого такой крутой папа.
- А ехать куда, Даня?
- Сейчас покажу. На Тракторную улицу.
- Я не знаю, где это. Мы недавно в вашем городе. Отца сюда перевели по службе. Он раньше нас с матерью приехал. А мы с мамой позже. Когда отец устроился на новом месте. У нас в нашем городе сад был. Мать ждала покупателей. Так, что я ни города не знаю, и знакомых нет.
- Я покажу. Сейчас прямо, на следующем перекрестке свернешь, - Данька показывал, как проехать к его дому. Подъехали к самому дому.
- Спасибо, Гриша. За то, что довез.
- Не за что. Мы ж с тобой однокурсники. - И слово это звучало новой музыкой.
- Слушай, Гришка, - заявил Данька, - раз мы с тобой однокурсники, номерами телефонов обменяемся.
И они обменялись номерами телефонов, словно верительными грамотами. Они совсем прощались, когда Гриша спросил:
- Данька, а ты не будешь против, если я позвоню тебе, куда-нибудь выберемся. Ты мне город покажешь. Мне одному дома сидеть стремно. А знакомых нет. Только ты.
- О чем речь. Звони. Будет время, звони. И отправимся по городу. Мои друзья тоже разъехались. Они в других городах поступают.
Они еще раз попрощались, и Данька пришел к себе домой. Нервное напряжение этих дней прошло. Вечером с работы пришли Мария Петровна и Аркадий Аркадьевич. С порога они поздравляли его.
- Данька, поздравляем, молодец! - Мать и Аркадий обнимали его. - Это тебе.
Большой букет цветов и огромный торт. Масляный, как он любил.
- И еще тебе подарок, - смеялся Аркадий, - свисток. Будущему полицейскому.
- Спасибо.
Они долго пили чай с тортом. Любопытная кукушка выглядывала из своего домика в часах. Незабываемый вечер.
- Что, доволен? - Спрашивала мать.
- Да, мама. Я давно хотел. - Сейчас все страхи и сомнения остались позади. Он словно расправил крылья.
- А что у тебя там, на Карибах? - Горе ты мое маленькое, думала Мария.
- Пока мы на берегу. Капитан не говорит, когда мы выходим.
Аркадий покачал головой.
- В море. В круиз, значит? - Каждый выход в море вызывал тревогу. Без боя такие "круизы" не обходятся.
- Да, в круиз. - Даня вспомнил, как учил Макса учебные походы именовать прогулками. Круизами.
- Ты еще матери скажи, что у вас парусная регата. - Ехидно заметил Аркадий.
- У нас парусная регата намечается. - Даньке понравилась эта мысль. - Наша команда выходит на соревнования под флагом "Веселый Роджер". Мы на первое место рассчитываем.
- Хвастун, - Аркадий не осуждал пасынка за его ложь. Если этот мальчишка врал, то в его вранье не было коварства, его ложь была безвредна. Не лжец, а фантазер. Враль, добрый враль.
- Вовсе нет. У нас и девиз есть: любая смерть за ваши деньги. - Этот девиз он придумал только что.
Мать всплеснула руками.
- Даня, что за юмор у тебя! Что это такое? - Мария Петровна убирала посуду, а мужчины сидели с ней на кухне.
- Мама, я пират. И юмор у меня пиратский. - Даня изобразил на лице свирепость. Это выглядело не страшно, скорее забавно.
- Детский юмор. Как был ребенком, так и остался. - Мать готова прощать сыну шалости.
- Мама, я уже взрослый. - Сказал Данька. - У меня аттестат зрелости на руках.
Аркадий улыбнулся.
- Аттестат зрелости. Ты для матери и для меня до седых волос будешь ребенком.
- Мне что, - начал горячиться Данька, - принести вам аттестат старости?!
- Такого, - успокаивала его мать, - еще не придумали.
- Придумали. Придумали, - бурчал Даня, - аттестат старости - это пенсионное удостоверение.
- Даня, зачем так грубо, - пыталась остановить его мать, - назвал бы это аттестат пожилого человека.
- Мама, это лицемерие. Вы постоянно почему-то лицемерите. Идет бабуля. Вся согнулась. Клюка в руке. Шепелявит. Ножками шаркает. Говорит: спину пересело. Присесть бы. Я дама бальзаковского возраста.
- Даня, не хорошо так над стариками, - сказал Аркадий. Но юность бывает жестокой, не сознавая этого. Ростки будущего могут отзываться болью корней.
- Я ничего не имею против. Только все надо называть своими именами. Я тоже буду стариком.
- Даня, тебе об этом рано думать. Ты ребятам позвонил? Максиму, Славке?
- Ой, мама. Нет, конечно. - Данька вскочил и побежал в свою комнату, звонить.
Схватил сотовый телефон, начал набирать Славку.
- Славка. Славка? - Вот он, голос друга на том конце линии.
- Да, Даня. - Солидный, чертяка. Профессор, с мальчишеским голоском.
- Славка, ты как, поступил? Зачисление было? - Данька только теперь сообразил, что неудача друга для него будет большой бедой, что закроет солнце его радости. Встревожился.
- Да. Меня зачислили. Еще вчера. Я бы тебе позвонил, но так перенервничал, что у меня температура поднялась. Сейчас полегче стало. Думал тебе позвонить. А у тебя как, Даня? - Ну, вот, самостоятельный. Какого лешего тебя в эту Москву потянуло. Тебя на минуту оставлять нельзя.
- Все здорово. Меня зачислили. Поздравь. - Это он хрипит или пытается басить, мужика из себя корчить.
- Поздравляю. А ты Максу звонил? - Все-то надо напоминать этому фельдшеру.
- Сейчас буду звонить. Передам от тебя привет.
Слава, Славка! Тебе придется отправиться в поход вместе со своими беспокойными друзьями. Не скоро, но тебе потребуется вся твоя смелость. И рисковать жизнью рядом с ними. И как тогда, на колесе обозрения отчаянно верить в них.
- Я тоже буду ему звонить, - кричал Славка.
После Данька звонил Максиму.
- Алло, Макс.
- Даня, привет, - послышался голос Максима. Уверенный, твердый.
- Что у тебя там, Максим? - Как здорово услышать этого бегемота. Крепкий, его так просто жизнь с ног не свалит.
- Зачислили. Я теперь на военном положении. Представь. - Нашел чему радоваться.
- Поздравляю, Макс. Меня тоже зачислили. Я сейчас нашему Славке звонил. Его зачислили. Наш фельдшер так перетрусил, что у него температура. Он еле в себя пришел.
- Славка, он и есть Славка. Что с него взять. Будущий доктор. - Говорил Максим. - Если честно, то я струхнул порядочно. Думал, не возьмут. Никогда не думал, что так перепугаюсь. Это тебе все нипочем. Ты пират.
- Не стану врать, Макс. И я боялся. Я когда документы шел подавать, чуть труса не спраздновал. Пойду в другой институт. А потом решился. Пираты тоже чего-то боятся в этой жизни.
- Даня, не бери в голову. Мы все, трое, студенты. Буду звонить фельдшеру.
Максим положил трубку. Даня отложил телефон. Сидел, закинув руки за голову, прикрыл глаза. Улыбался. Они студенты.
Часть 4
Данька сегодня встал немного позже. Родители ушли на работу. Он мог позволить себе расслабиться. Покоем и радостью наполнено сердце. Даня позавтракал, вернулся в свою комнату. Присел на стул, лениво потянулся. Подумал о том, что хорошо бы сообщить о зачислении отцу, капитану Свену. Позвонить бы ему по сотовому. К сожалению, невозможно позвонить в иной мир. Нет роуминга. Данька улыбнулся. Можно отправиться просто так. Данька не подозревал, что Роман, таково мирское имя Сеятеля-Жнеца, играл со временем и пространством. В своем человеческом облике он был песчинкой, точкой в пространстве, но оставался Древним, одно из проявлений Извечного Сущего. Роман использовал то, что ему было присуще, как Древнему. Ему требовалось перестроить возможности пространственной иглы, Даньки. И делал он это осторожно, постепенно. За последнее время Даня освоил новую возможность перемещения. Не обязательно засыпать, что бы перенестись из одного мира в другой. Надо просто сосредоточиться. Это он и решил сделать. Встал посреди комнаты. Закрыл глаза. Сосредоточиться. Перемещение. Нужно почувствовать тонкую струну. И сказать ей: пой, гитарная струна. В воздухе что-то натянуто. Мысленно прикоснулся пальцами к этой струне. Легкий приятный звон, по телу пробежало тепло. Он очутился в другом мире. Открыл глаза. Родной остров Тортуга.