Прямо перед ним, на старенькой тумбочке, давно уже просившейся на свалку (или уже отпросившейся у прежних владельцев, но перехваченной юрким соседом), стоял самый настоящий зеленый черт. Точно такой, каким его представляли авторы сатирических рисунков. Невысокий - сантиметров пятьдесят, не больше. Худощавый в меру, глаза горят красными огоньками, напоминающими пламя костра, и хвост - сантиметров двадцать, по толщине такой же, как у кошек, но с пушистой кисточкой на конце. Владислав отметил, что веревка, за которую он ухватился при падении, по ощущениям весьма и весьма напоминала этот самый хвост… да и черт, в подтверждение догадки, крайне злобно смотрел на Владислава, придерживая хвост одной рукой и осторожно его поглаживая другой. Традиционные копыта на ногах плюс легкие никелированные подковы, выступающие в роли заменителя сандалий. Довольно острые на вид рога пяти-шести сантиметров в высоту, росли вертикально и выглядывали из копны взъерошенных темных волос. Зубы такие же острые, как и рога, но не настолько длинные.
"Я, что, на самом деле схватил его за хвост при падении? - растерянно подумал Владислав, оборачиваясь, чтобы понять, где находился черт до приземления на тумбочку, и сталкиваясь взглядом с не на шутку встревоженным соседом. Судя по траектории падения и моменту, когда чертячий хвост попался под руки, получается, что черт все это время сидел на шее Федора и наверняка подхихикивал, наблюдая за развитием событий. - Только бы он не вздумал кусаться… Как я потом объясню врачам, следы зубов какого зверя они видят? Да еще неизвестно, чем он болеет, этот рогатый подковоносец? Не ровен час, заразит каким-нибудь чертячьим бешенством или адским энцефалитом - в жизни потом не излечусь и не избавлюсь от последствий".
Но черт неожиданно быстро успокоился, отпустил хвост, свесил ножки с тумбочки и закачал ими, постукивая копытами с подковами по некогда лакированной поверхности. У Владислава создавалось впечатление, что перед ним сидит ребенок. Но первое впечатление может быть обманчивым, и потому делать поспешные выводы он не стал.
Злость на Федора улетучилась вместе с болью, сменившись диким любопытством, смешанным с изрядной долей страха: до сих пор зеленых чертей наяву видели исключительно алкоголики с большим стажем. Владислав себя к таковым не относил, поэтому черти могли привидеться ему исключительно в одном случае: он все-таки надышался воздухом, пропитанным алкогольными парами до максимально возможной концентрации, и психика этого не выдержала.
- Ну, все, туши свет… - пробормотал Владислав.
Черт уловил его взгляд, растянул рот до ушей и высунул язык. Владислава пробил холодный пот: острых зубов оказалось даже больше, чем он думал. Черт с такими челюстями мог запросто перегрызть ствол векового дерева.
- Тебе в темноте лучше видно? - удивился Федор.
Владислав повернулся к нему и указал на подхихикивающего хвостатого хулигана.
- Ты видишь его?
Федор посмотрел в указанном направлении и недоуменно пожал плечами:
- Вижу, - ответил он и уточнил. - Но вообще-то, не его, а её. А что?
Владислав посмотрел на черта повнимательнее, но не обнаружил ничего, что говорило о принадлежности последнего к женской половине чертячьего рода. Даже одежда черта - брюки и футболка с надписью на неизвестном Владиславу языке - были вполне мужскими. Но, по идее, женская половина чертячьего общества не принадлежала к млекопитающим, и потому должна выглядеть так же, как и мужская - ведь черти, согласно религиозным канонам являются падшими ангелами, и потому бесполы. Но женская половина чертячьего народа все же существовала, что доказывалось фразой "катись к чертовой матери или бабушке".
Сам чертик тоже недоуменно посмотрел на Федора, а затем на всякий случай подскочил и всмотрелся в старое зеркало, висевшее над тумбочкой. Увидел свою физиономию и расплылся в довольной улыбке: никаких изменений с его организмом за прошедшее с прошлого разглядывания себя в зеркале не произошло.
- Так вы знакомы? - удивился Владислав. - Что же ты мне голову морочишь!
- С тумбой? - переспросил растерявшийся Федор. - Да как сказать… уже много лет я вижу эту тумбочку утром, днем и вечером. А иногда даже ночью.
- Сдалась мне твоя тумба! - раздосадовано воскликнул Владислав. - Разве ты не видишь, что на ней стоит черт и всматривается в собственное отражение?
Федор перевел испуганный взгляд с пустующей тумбочки на поднимавшегося соседа.
- Нет там никого, - ответил он.
- Как это, нет? - возмутился Владислав. - А это тогда что?
Он протянул руку к черту, намереваясь схватить рогатого нахалёнка, но тот показал длинный язык, высоко подпрыгнул и ловко уселся на прикрепленном к стене плафоне. Помахал ножками, пришпорил лампочку и снова показал Владиславу длинный язык, мол, фиг достанешь! Вот только не учел одно обстоятельство: плафон оказался гораздо старше тумбочки, и любой вес, превышающий вес лампочки, мог вызвать в нем необратимые изменения. Что и произошло: черная пластмасса треснула под весом черта, плафон накренился и упал на пол, разбившись на крупные осколки при столкновении с тумбочкой.
Ликование на лице черта сменилось удивлением, переходящим в непонимание, он замахал руками и полетел вслед за плафоном на грязный пол. Но в прыжке ловко развернулся и исхитрился приземлиться на все четыре конечности, словно кошка.
Владислав отскочил, а черт посмотрел на него укоризненным взглядом.
- Это из-за тебя поломка случилась, - сказал он, - тебе плафон и восстанавливать.
- Нечего было взгромождаться на него, как на коня! - отпарировал Владислав. - Ничего бы и не сломалось.
- Какого коня? - окончательно растерялся Федор. - Ты о чем?!
Владислав уставился на Федора таким взглядом, что тот непроизвольно сделал шаг назад и зацепил ногой пустую бутылку. Емкость зазвенела, Федор остановился и посмотрел под ноги. Увидел, что едва не наступил на кучку выставленных перед входом в комнату бутылок, и резко остановился.
- Хочешь сказать, что сейчас, когда стало светло, как в рабочий полдень, ты наконец-то перестал видеть донимавших тебя чертей? - воскликнул Владислав, как бы незаметно отодвигая ногой осколки плафона под тумбочку. - И наш с ним разговор ты не слышишь?
Федор посмотрел на Владислава совершенно перепуганным взглядом.
- Ты знаешь, что… - протянул он. - Это…
- Ты его не видишь?! - повторил Владислав.
- Нет, - признался Федор. Говорить о том, что он видит черта, только чтобы успокоить переволновавшегося соседа, ему не хотелось. Еще начнет обсуждать вид и поведение этого невидимого существа, и тогда совсем плохо будет: ошибись в описании хоть на чуть-чуть - Владислав в запале еще и кулаком по лицу ударит, и доказывай потом, что не ты верблюд, а кое-кто другой близ стоящий.
- Ты надо мной издеваешься? - угрожающе прорычал Владислав, и Федор понял: мордобитие наступит с секунды на секунду. Пора срочно принимать меры, иначе этот буйный разгромит все бутылки в квартире и устроит самогонный потоп соседей в нижней квартире. Спасибо за это Владиславу не скажет никто, даже те соседи, которые ненавидят Федора больше остальных в подъезде.
- Тихо-тихо-тихо! - успокаивающе произнес Федор. - Все хорошо, не нужно паниковать.
- А кто тут паникует?! - вопросом на вопрос ответил Владислав. - Если мое желание набить тебе пьяную морду - это паника, то что тогда считать яростью?!
- Ничего не считать! - торопливо ответил Федор. - Слушай, Влад! Ты… того… этого…
- Чего, того? - Владислав сузил глаза. - Ты на что намекаешь, хитрая твоя физиономия? Что я сошел с ума?
Федор замахал руками.
- Не-не! Я не в смысле, что ты того… я… э-э-э… я хочу сказать: спасибо, что помог мне обнаружить мышь на кухне! Я теперь до самой смерти тебя благодарить буду! - затараторил он. - А теперь иди домой, Влад, Христом-богом прошу! И, главное, не переживай на счет плафона. Веришь - он давно уже на соплях висел, я все ждал - да когда же он грохнется-то, окаянный? Иди, Влад, иди, отдохни после работы, приляжь на диван…
- Приляг, - автоматически исправил ошибку Владислав. Он позволил соседу пройти к захлопнувшейся двери и открыть ее.
- Не придирайся, - тем же вежливым голосом сказал сосед. - Я академиев не кончал, мне можно. Иди, ни о чем не переживай! Вспомни: дома мягкий диван… большой телевизор… куча хороших программ… жена с ужином… дети, наконец, с дневниками и ремнем… Или сейчас летние каникулы?… Неважно. Тебе надо прилечь, Влад. Я же вижу, что ты сегодня лишку переработал…
Черт помахал Владиславу рукой, традиционно высунул язык и юркнул в стену, не оставив после себя никаких следов.
- Гад ползучий, - пробормотал Владислав.
- Что? - не расслышал Федор.
- Я говорю: значит, не видишь, - сделал вывод Владислав.
- Я еще не допился до такой степени, - вырвалось у Федора.
- А я, по-твоему, допился?
- Ты надышался, - торопливо уточнил Федор. - Извини. Если бы знал, что так быстро пьянеешь, то заранее открыл бы форточку, балкон, да и все окна распахнул бы настежь. И еще вентилятор включил бы.
- Значит, по-твоему, я пьяный?
- Конечно! - кивнул головой Федор. - Сам смотри: уже буянить начинаешь. Того и гляди, в глаз дашь.
- А кстати, да, - заметил Владислав. - Хорошая идея!
- Идея великолепная, - поддержал его Федор, опасаясь перечить неожиданно ставшему буйным соседу. - Но не сейчас! Это потом.
- А когда? - повысил голос Владислав. Желание воплотить задуманное в жизнь, вопреки мирному характеру и легкому пофигизму, становилось все сильнее и сильнее.
- Когда-нибудь со свежими силами и на трезвую голову! - предложил свой вариант сосед. - А пока что иди! Иди и не беспокойся, всё путем…
- Уверен?