Танюшка вдруг закашляла во сне. Надо бы ей бросить курить. Я присел рядом и погладил ее по спинке. Она не проснулась. Здоровый сон невинного младенца. Говорить или не говорить ей, когда проснется? Наверное, пока не нужно. Она будет беспокоиться и чувствовать себя виноватой. Уж что-что, а комплекс вины на себя повесить – это Танюшку хлебом не корми. Скажу потом, когда все решится. А может, лучше вообще ничего не говорить. А придумать что-нибудь. Например, что богатенький Вовка занял мне денег. Хотя врать, конечно, не хочется. Но тут, пожалуй, без вариантов. Ладно.
Я переоделся и начал разминку. Вечером занятия, и к ним неплохо бы подготовиться. Тем более что "в свете последних решений" мне надо заниматься с полной отдачей. А решение уже принято. Или я что-то упустил?
Танюшка проснулась, когда я "дошел до буквы "И" в слове "Передовую"". Мне захотелось повторить движение, от которого "реактивному Вовке" пришлось научиться менять направление полета в воздухе. Собственно, позиция-то знакомая. Длинный выпад вперед. Обычная Зенутсу-дачи. А если проводить параллель с ниндзютсу, то Рисийо-Фусэцу-но камаэ. "Позиция со связанными руками". Вот только руки у меня были в другом положении. Я это очень хорошо запомнил, поскольку мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы из оного положения выйти. Корпус – фронтально. Руки вытянуты вперед. Правая – выше, запястье изогнуто, кисть сформирована в "тигровую лапу", ладонь вниз. Левая – сантиметров на двадцать ниже. Ладонь повернута вперед, пальцы скрючены "медвежьими когтями". Такой вот гибрид.
Я пытался повторить движение так и эдак и никак не мог понять, что же конкретно я тогда сделал. В памяти отпечаталась только последняя фаза. Значит, так. Я, судя по всему, пытался уклониться. Значит, двигался назад. Шаг сделать не успел. Следовательно, просто перенос веса на "заднюю ногу"… Забавно, но у человека действительно есть "задняя нога". Помнится, мы много смеялись над этим выражением, когда начинали заниматься… Значит, перенос веса. Классическая аккумуляция энергии. Вовка прыгнул, когда я двинулся назад. Но на самом деле это было движение вперед. Толчок "задней ногой", волна прокатилась по телу, доворачивая таз, корпус, плечи. Но не так, как делается Цки. Волна была практически вертикальной, а не горизонтальной или комбинированной. Руки выстрелили вперед. От живота. Да!
Обнаружилось, что стою я в искомом положении. И эмоции мои довольно точно совпадают с теми, что испытал в зале. Я даже зарычал. Тихонько, чтобы не разбудить Танюшку. Напрасно. Она уже проснулась.
– Тигр! – сказала она сонно. – Ты похож на тигра. Что-то новое?
– Да, – я опустил руки. – А может, просто хорошо забытое старое.
– Красиво, – Танюшка потянулась, и сама стала похожа на большую кошку, – но жутковато. Я думала… У тебя было такое лицо… Как в прошлый раз, когда ты вошел в комнату. Все в порядке?
– Конечно, – я встряхнулся, – просто одна из техник. Звериный стиль… Что тебе снилось?
Она с улыбкой посмотрела на меня.
– Только хорошее… А ты, значит, переводишь разговор на другую тему. Точно, все в порядке?
Ах ты моя маленькая колдунья!
– Ты – сама проницательность. – Я забрался на диван, обнял Танюшку, теплую ото сна, и с наслаждением поцеловал. – Конечно, случилось. Встретил Вовку Ширшова. Помнишь, я тебе школьный альбом показывал? Теперь Ширшик ездит на "мерсе". Обещал помочь. А он слово держит, так что насчет денег не волнуйся.
Она молча посмотрела мне в глаза. Как видно, сомневалась, что я говорю ей все.
– В долг?
– Да.
– А как отдавать?
– Заработаю, – я провел рукой по нежной внутренней поверхности ее бедра, – тебе не кажется, что ты слишком много разговариваешь?
– Маньяк! – пискнула она, но негодующий возглас превратился в стон.
Кофе мы сели пить только через пару часов…
Глава 10
Санкт-Петербург. Наше время. Июнь
Занятие было в самом разгаре. Учебный деревянный нож рыбкой мелькнул перед глазами. Спарринг! Юрец хлестнул ножом вверх и тут же стремительно присел, стараясь "подрезать" мне сухожилия на левой ноге. Мимо! Колено вздернулось вверх, голень описала петлю, и стопа с треском угодила Юрке в бок. Он крутанул корпусом, смягчая удар, подался назад. Но я уже рядом. Атака с постановкой ноги! Секущий в запястье – прямой под сердце! Есть!
Бой на ножах очень скоротечен. Чик-чик – и ты мертв. Особенно если привык к этим киношным приколам – удар снизу, удар сверху. Сенсэй говорит, что ножом надо работать как кистью для каллиграфии. Писать. Не зря же урки говорят "попишу – порежу"! Они дело знают. А чтобы защищаться от них, надо владеть ножом в совершенстве. Знаешь атаку – знаешь защиту. Не знаешь – покойник. Правда, только освоив нож, я понял, какая это страшная штука в умелых руках. Ей-богу, способ защиты, если нет подручных средств, только один – быстро перебирать ногами подальше от греха. Это если у нападающего умелые руки. Если же он лох и нож взял для того, чтобы придать себе крутости, – ему же хуже. Только порежется.
Я с ножом работаю неплохо. Наверное, из-за навыков в рисовании. Лучше меня "пишет" только Коляныч. Ну на то он и Мусаси. Но Юрка тоже хорош. Реакция у него мгновенная, техника на высоте. Поэтому мы идем по "забитым и пропущенным" ноздря в ноздрю. Точнее, шли. Я его все-таки обошел. Юрка кривится – укол под сердце вышел болезненный, хотя острие у ножа закругленное. Можно, конечно, надеть жилеты, но тогда не будет стимула. Жилеты у нас для девчонок. Их не надевают даже мальки.
– Ямэ!!! – Сенсэй остановил нас, когда мы начали новую серию, осторожно подкрадываясь друг к другу. – Скамейки в квадрат! Все против всех!
Ура! Обожаю это упражнение! Полтора десятка человек на тридцати квадратных метрах. Каждый – за себя. Внимание должно быть распределено так, чтобы видеть все и вся. Чуть отвлечешься на одного противника, и тебе другой уже что-то "отрезал"!
Мы быстренько составили скамейки и вошли внутрь.
– Готовы? Хадзимэ!
Тело рванулось, уходя от удара по ноге. Короткий полет. В поле зрения возникло чье-то плечо. Полоснуть! Рука… Отрезать! И двигаться, двигаться! Хлоп! Кто-то вскользь задевает меня ногой. Йоко-гери! Вращение влево. Я не человек – фреза! Отсечь ногу, руку! Опс! Левое предплечье обжигает удар. Порезали! Внимательнее, черт возьми! Мешанина из рук, ног, клинков. Кто-то падает через скамейку, не удержав поле. Режь! Бей! Мимо проносится чья-то спина. Получи! Не фиг подставлять! Удар, порез, вращение. Вращение, удар, порез. Блок! Хлесткий – шлепком, чтобы не залипать, иначе лишишься руки. Внимание начинает расползаться… Резкий выдох! Локтями в ребра, чтобы выбить воздух. Соберись… Бей! Норма, работаем дальше…
И вдруг время остановилось. Стремительные фигуры застыли как на фотопленке. В ушах нестерпимо зазвенело, и сердце обрушилось куда-то вниз, а потом подскочило к горлу. Я рванулся, понимая, что надо выходить из боя. Что-то случилось с… Концентрация исчезла, и тут же чей-то нож врезался мне под ребра. Слепо ударив в ответ, я вывалился из схватки и замер за скамейкой, переводя дыхание. Проклятие! Что…
– Что случилось, Игорь? – Сенсэй возник рядом, словно по волшебству.
– Понятия… не имею, Валентин Юрьевич! Кажется, что-то с Таней…
– С твоей девушкой? – Сенсэй нахмурился. – Тогда беги звони ей. Есть куда?
– Да, она на работе…
– Хорошо, иди. Но помни, даже в такой миг ты не должен был расслабляться. От этого, возможно, будет зависеть жизнь. Твоя и ее… Ну, беги же!
И я побежал. Зря. Телефон казино был занят наглухо. А Сенсэй, как всегда, оказался прав.