Может, он подумал, что я сам от Учителя к нему послан? Встретил как бы случайно, – Китаец любил такие фишки… Впрочем, главное я выяснил: искомого объекта в городе нет. Тогда переходим к варианту "Бэ".
* * *
Видимо, сегодня день встреч. Бывают такие дни, когда что ни час – встречаешь старых знакомых, о которых успел уже благополучно забыть. С утра – Леха, со своим нытьем, теперь вот…
Я собрался уже перейти проспект, когда прямо передо мной вдруг затормозил черный, блестящий, как лаковая шкатулка, "мерс". Никто оттуда не вышел, но правая дверь отворилась с мягким щелчком, и полузнакомый голос произнес:
– Ну, чего стал? Садись!
Чуть отступив, я пригнулся, вглядываясь. Кого еще черт послал? Неужели…
– Глазам не верю! Вован!
Он усмехнулся. Морда по циркулю, хитрые глазки, жидкие, темные волосенки.
– Садись, прокатимся. Тебе куда?
Что тут раздумывать? Я быстро приземлился задом на мягкое сиденье. Суперкомфорт! "Мерс" нежно рыкнул движком и покатился вперед. Вовка вальяжно придерживал руль левой рукой. Правая лежала на рычаге передач. Ну-ну, подумал я, спортивный стиль вождения. Уж чем-чем, а спортом Володька Ширшов почти никогда не занимался. И всегда он был такой, башковитый, шустрый, как говорится, "без мыла куда угодно пролезет". И все наши одноклассники сходились во мнении: Ширшик далеко пойдет. Гораздо дальше, чем любой из нас. Интеллект у него был просто невероятный. И при всем при этом – компанейский парень. Не прочь побузить и потискать девчонок. А девчонки его любили, несмотря на луноликость. И вовсе не за бабки, которые у Вовки водились всегда. Что бы там ни трепали злые языки.
– Так куда тебе, Игореха? – Одним глазом Вовка поглядывал на дорогу, а вторым весело косился на меня. Он всегда умел делать несколько дел сразу.
– Собственно, мне тут пешком пять минут.
Он кивнул.
– Время-то есть у тебя? Если не спешишь, давай в кафешке посидим, потреплемся. Лет пять уже не виделись. Минут сорок, а?
Как видно, скучает Вовка. Хочется ему побыть обычным человеком. Парень он классный. Почему нет? Времени – двенадцать. Танюшка, небось, до часу проспит.
– Давай. Ты, я смотрю, все цветешь. Дела в порядке?
– Да по-всякому. Но в принципе – норма. А ты-то как? Все занимаешься? Черный пояс когда обмоем?
Я улыбнулся.
– Да пень его знает. Может, и скоро. Всяких делов решать надо для начала…
– Ага, – сказал Ширшик, – проблемка, насколько я вижу?
– Вроде того…
– Ну-ну… – он прищурился. – А! Вот здесь мы и посидим!
Отчего ж не вспомнить старое. Когда-то мы в этой кафешке, что у входа в Парк челюскинцев, он же Удельный, зависали будь здоров!
"Мерс" с шелестом зарулил на стоянку.
Внутри за все эти годы почти ничего не переменилось. Те же деревянные столы, обитые узкими деревянными же планочками панели, свисающие с потолка лампы в плетеных плафончиках, стойка с допотопным кофейным автоматом. Ретро! Мы заказали кофе и уселись в углу. Вовка бросил на стол пачку "Давыдова" и притянул поближе пепельницу. Мы потрепались о том о сем. Да кто, да где. У кого дети, да кто женился из пацанов, а кто нет. Вовка был в курсе всего. Он всегда был в курсе. Потом он откинулся на скамье и, вкусно затянувшись, изрек:
– Ладно. Это все лирика. Расскажи, что у тебя там за дела?
Я пожал плечами. Ну, хочет человек знать. Почему нет? Все-то рассказывать смысла нет. Вовка человек земной. Всякая мистика – не для него. Поэтому я выдал ему только историю с Танюхой. В самых общих чертах. И оптимистично так. Мол, фигня – разберемся.
Однако Ширшик мой оптимизм не разделял. Он помрачнел, побарабанил пальцами по столу и сказал:
– Вечно, Игорь, ты из-за баб во всякие истории попадаешь. Любишь хоть ее?
– Конечно!
– А она?
– И она. Ты к чему клонишь?
Вовка рассеянно посмотрел куда-то мимо меня.
– Пойми меня правильно. Я тебе друг. И опыт у меня есть. Ты не думал, что тебя пытаются подоить?
Я разозлился. Как всегда, когда задевают Татьяну.
– Иди к черту, Ширшов! Не надо переносить свой негативный опыт на нашу здоровую почву! И потом – я не ты. Что с меня взять? Денег таких у меня сроду не водилось.
– Ладно, не кипятись. – Вовка примирительно поднял руку. – Я ведь не знаю, может, и вправду у вас там все хорошо. Но поверь старому, прожженному цинику, случайностей таких не бывает. Может, кто-то через нее до тебя добраться хочет? Не переходил ли ты часом кому-то дорогу?
– Все мы все время переходим чью-то дорогу, – проворчал я. А сам подумал не без удивления: "Ого! Как бы сейчас мне Ширшик, материалист до мозга костей, не начал рассказывать о негативных воздействиях, эгрегорах и тому подобном. Чего только фразочка о случайностях стоит! И ведь зрит в корень!"
Он, правда, ничего такого мне говорить не стал, а спросил:
– И что ты намерен делать?
– Ну-у… – я замялся. – Честно говоря, пока не знаю. В такие сроки художеством мне не заработать. Нереально. Взаймы, может, у кого взять… Или ссуду.
Володька невесело засмеялся.
– Да ты с небес-то спустись! Три с половиной штуки за месяц! Где ты их возьмешь? Банк грабанешь? Машину угонишь? Гоп-стоп?
– Зачем же сразу…
– А что? – Он не дал мне договорить. – Игорь, я ведь не просто так говорю! Никто тебе таких денег не даст! Ты просто не представляешь, что это такое. Тем более сейчас! Когда неизвестно вообще, что будет с этим паршивым баксом! А я – представляю. Как-то раз мне нужно было – позарез! – найти пять штук. Вшивых пять штук! А знакомых и друзей на деньгах, сам понимаешь, у меня в сто раз больше, чем у тебя. И никто, понимаешь? Никто не дал! Все отвернулись… Кто отмазывался, а кто прямо, "по-мужицки" говорил: не могу, мол, из дела вынуть! И это притом, что знали: отдам без проблем! И ситуация на бирже была другая. А ты? Как отдашь?
М-да… Я задумался. Видно, Володька и вправду был задет той историей за живое. И прав он, как ни крути. Что же делать?
Видимо, этот вопрос я задал вслух, потому что Володька развел руками.
– И я не знаю, Игорех. У самого сейчас все бабки в деле. Хотя… – он подумал. – Что-то можно прокрутить поживее… Но всей суммы все равно не будет. Максимум – штуки полторы! А где тебе еще две взять?
Я рефлекторно пожал плечами. Полторы – и то хлеб! Вот ведь – не просил, а поможет! Золотой парень! Полторы… Стоп! Полторы штуки зеленых американских рублей… Где это я слышал?
В голове что-то вспыхнуло. "Леха! – подумал я. – Спившийся, чего-то отчаянно боящийся Леха! И тотализатор! Бои без правил! За участие – полторы, за победу – пять!"
– Что? – спросил Вовка, заметив движение мысли на моей физиономии. – Придумал, какой банк грабить?
– Нет. Но вот мысль есть. Встретил я сегодня одного знакомого…
Рассказ не занял много времени. Когда я закончил, Володька прикурил новую сигарету и посмотрел на меня сквозь дым. Как на помешанного. Позвенел задумчиво ложечкой в пустой кофейной чашке…
– Ты маньяк! – твердо определил он. – Или псих! Это не шутки! Какие гарантии, что ты получишь свои деньги, если выиграешь? И что будет делать твоя любовь, если тебя убьют? А?
– А что? Есть другой выход? – спросил я. – Есть выбор? Если есть, то ткни мне в него пальцем.
Он не ткнул. Мы посидели еще немного, обменялись телефонами, а потом Ширшик подвез меня до подъезда.
– Ты вот что, – сказал он, когда я вышел из машины, – не спеши. Все взвесь. В конце концов, до твоих боев еще есть время. И постарайся узнать об этом тотализаторе все, что сможешь. Только осторожно. Я тебе позвоню.
"Мерс" ушелестел прочь, а я пошел домой. И настроение у меня было ни к черту.
Глава 9
Санкт-Петербург. Наше время. Июнь
Танюшка спала, уткнувшись носиком в цветастую подушку, и на губах ее блуждала мягкая, счастливая улыбка. А я сидел в кресле напротив дивана и думал о разных вещах. Например, о том, какая у меня красивая девушка. Красивая, нежная, умная. А я, скот, втянул ее во все эти мрачные перипетии, ни о чем не предупредив. Вообразил, осел, что могу жить, как все нормальные люди. Забыл, что моим близким всегда достается в первую очередь.
Правда, можно отмазаться. Сослаться на то, что все приключения вроде как были в далеком прошлом. Мол, надеялся, что все давно закончилось. Вот только себя не обманешь. Знал я, прекрасно знал – ничего не заканчивалось. Это была передышка. И не уйти, не убежать. Потому что это трусость. И подлость. А трусом и подлецом мне никак нельзя быть. Противно.
А значит, ситуацию надо решать. Кровь из носу.
Подумав об этом, я криво усмехнулся. Будет мне и из носа. Однако в панику впадать нельзя. А надлежит вместо этого собрать нужную информацию, позвонить тем дельцам, что устраивают бои, и записаться вместо Лехи. Потому что другого выхода на данный момент просто нет. Я Татьяну люблю и обещал помочь. Не могу не помочь. Обязан. Потому что я мужчина. Потому что есть такое понятие – долг. "Гири", как говорят японцы.
Кстати! Надо поговорить с Сенсэем. Он наверняка знает о тотализаторе. И может что-то посоветовать.
Я встал и прошелся по комнате. Еще раз взглянул на спящую Танюшку и спросил себя: "А не боишься ли ты?" И ответил себе: "Нет. Не боюсь". Хотя страшно, конечно. Неизвестно ведь ничего Но страх этот какой-то абстрактный. Неконкретный, что ли. Ну и хорошо. Главное – не суетиться.