- Ну, други… - Хозяин поцеловал дочку, потом по очереди обнял Середина и Радула. - Не подведите. Да пребудет с вами милость Велеса и Похвиста. Сегодня же жертву им принесу за ваше благополучие. По коням!
Трое молодых холопов, и Базан в их числе, поднялись в седла, вслед за боярином Радулом выехали в ворота. Следом тронулись телеги. На последней сидел Черный Вавила - видимо, для пригляда за впереди катящимися возами.
Пребрана, усаживаясь на коня, немного замешкалась, а потому выехала из ворот бок о бок с Серединым, ведущим в поводу обоих заводных коней - и своего, и богатырского. Некоторое время они скакали молча, глядя на конопатую деваху, что весело болтала свешенными с телеги ногами, потом боярская дочка вздохнула:
- Веришь, боярин Олег, третий раз всего с усадьбы родной отъезжаю. До того два раза с матушкой и отцом в Полоцк ездили - для хозяйства купить кое-чего, да товар свой продать.
- Извини, красавица, - покачал головой Олег, - я не боярин. Тут ты обозналась.
- Как же не боярин, - не поверила девушка, - коли про тебя все дни старики шептались? Дескать, тот самый, тот самый…
- Может, я и тот, который самый, - усмехнулся Середин, - да только всё равно не боярин. Земли, удела своего у меня нет, в верности никому не клялся, на службе не состою. Так, брожу по свету. Где просят - помогаю. Где не просят - баклуши бью.
- Не может быть, чтобы не наградил тебя никто за службу! - возмутилась Пребрана. - Что же тебе тогда князья молвят, почему награды не дают?
- А ничего не молвят, - рассмеялся Олег. - Потому как с князьями я дела обычно не имею. Я больше с упырями да баечниками сталкиваюсь. Да с мужиками, которым они досаждают. А мужики, сама понимаешь, наделы не раздают.
- Не договариваешь ты, ведун, ох не договариваешь… - глянула на него искоса Пробрана. - Боярин Радул за столом скалывал, княжича ты спас. Как же тебя князь Изборский не наградил?
- А боярин сказывал, что с княжичем я в город возвращаться не стал, только до ворот довел?
- Почему же?
Олег промолчал. Рассказывать о том, что стыдно ему было из-за товарищей своих, коих он назад никого не привел, - тревожить еще не зажившую рану. Придумывать пустую отговорку тоже не хотелось.
Между тем обоз выехал на тракт, повернул направо - дальше, на юг. Из-под многочисленных колес и копыт назад полетела пыль, и Олег слегка приотстал. Боярская дочка тоже придержала коней:
- Ведун, а расскажи, каков из себя Киев-град? А то я ведь, окромя Полоцка, и не видела ничего.
- Рад бы, да что я расскажу, - развел руками Середин. - Не бывал я еще в Киеве. Вот как раз и решил с боярином прокатиться, на стольный город посмотреть. Эй, Радул! Можно тебя оторвать на пару слов?
Богатырь, ехавший во главе обоза, отвернул в сторону, пропустил телеги мимо себя и присоединился к замыкающим. На дороге сразу стало тесно.
- Вот, боярыня интересуется, каков он из себя - Киев? Больше Полоцка, али как?
- Да Полоцк рядом с Киевом, что будка собачья пред усадьбой вашей! - От возмущенного восклицания мгновенно заложило в ушах. - Весь Полоцк в стенах одного токмо детинца княжеского уместится! В нем без слободы ремесленной, пристроек торговых да малых пригородов версты по две в каждую сторону! Стены высоты такой, что лестницы подобной не связать, под тяжестью своей ломаться станет. Сажен двадцать, не менее. Башни по полусотне стрелков вмешают на каждой площадке. А людей в нем живет - не считано. Коли по земле русской всех рассеять, то земли на всех не хватит, от соседей нарезать придется.
- А коли так, - с неожиданной дерзостью возразила девица, - то почто на службе у него в дружине одни варяги?
- Это я, что ли, варяг? - расхохотался Радул. - Кто же тебе глупости таковые сказывал? Уж не полоцкий ли князь? Глупости все это, Пребрана. Варяжские сотни в Киеве и вправду есть. Однако же держит их Владимир не заместо дружины обычной, а в дополнение к ней. Случись, ворог нежданно нападет - это сколько же времени ждать, пока ополчение боярское со всех сторон к столице подойдет? А тут под рукой завсегда кулак железный есть. И удар первый выдержать сможет, и ответный нанести, пока свои рати сберутся. Оттого, что ни год, князь Киевский варягов себе нанимает. Нурманов, данов, голов, немцев всяких. Коли ссора с соседями назревает - больше созывает, коли мир - даже своих к грекам на службу отпускает. Киев богат, ему варягов покупать - бремя малое.
- А ты видел князя Владимира, боярин?
- Как тебя вижу. И видел, и говорил, и обнял он меня крепко, как поместьем награждал. С тех пор каженный раз, как видимся, по имени величает, здоровается. Князя народ любит, боги к нему благоволят, на землях русских покой который год. Вороги со всех сторон со времен Святослава притихли - боятся тревожить рубежи наши. Стыдиться Владимиру нечего. К чему ему за спины иноземцев прятаться? За него любой киевлянин живот отдаст…
Так, за разговорами миновала первая половина дня. Дорога уперлась в ворота Себежа - селения, ненамного большего зародихинской усадьбы и обнесенного точно такой же китайской стеной. Внутрь путники въезжать не стали. Дела у них в ремесленном поселке, занятом в основном выплавкой железа, не было. А коли так - к чему за вход платить? Они распрягли и напоили из протекающего через селение ручья лошадей, дав им небольшой роздых, перекусили еще теплыми пирогами и прилегли отдохнуть в тени подросшего возле стен кустарника.
- Слушай, боярин, - присела возле жующего травинку богатыря Пребрана. - А твой друг и вправду чародей сильный?
- А как же! - немедленно вскинулся Радул. - Да он у меня на глазах таких чудищ разил, что мне и глянуть страшно было, колдуна в горах Аспида един одолел, с татями супротив двадцати рубился…
- Коли так, боярин, может, мы через Себежскую гать пойдем?
- Это что за место такое?
- Здесь, прям за Себежем, она и начинается, - махнула рукой девушка. - Ее, сказывают, рудокопы настелили, пока железо в вязях здешних копали. Оно кончалось - дальше стелили. Кончалось - и снова стелили. Там, посреди болота, острова Крупинские. Гать аккурат до них доходит. И с той стороны тоже стелили, и тоже до островов. Получилось, что гать насквозь через топи проходит. Здесь по прямой до Полоцка верст сто получится. Дней за пять пройдем. А если вкруголять, по тракту - то все десять получится.
- А ежели так, - поинтересовался Олег, лежавший неподалеку, - почему по тракту все ездят, а не по прямой?
- Узкая эта гать. Пока рыли, возам с рудокопскими телегами там не разъехаться было. А с той поры, как железо из Себежской вязи рыть перестали, заброшена гать. Нет там никого. Ни людей, ни жилья. Слухи нехорошие про болото бродят. Коли бояре с холопами оружными идут, то удальства ради по ней скачут. А путники простые, смерды здешние не суются. Опасаются. Мы же коли кругом пойдем, к наказанному сроку не успеем. Князь Полоцкий, может, и простит. А может, и осерчает. Коли по прямой - так даже, на день ранее доберемся…
- Что за слухи-то?
- Про нежить болотную, про русалок да водяных.
- Сама-то не боишься нежити?
- А че ее бояться, коли чародей сильный с нами?
- Ты чего молчишь, ведун? - приподнялся па локте богатырь. - Как мыслишь, стоит князя Полоцкого уважить?
- То не князю, то боярыне нашей услуга, - поправил Середин. - Скажи, красавица, а с боярскими отрядами ничего на гати не приключалось?
- Нет, вроде. Не слыхивала ничего недоброго.
- Откель тогда слухи нехорошие?
- Не ведаю, - пожала плечами девушка. - Люди речи всякие ведут. И про гать Себежскую тоже. Так что, бояре, пойдем короткой дорогой?
- Пошли, - спокойно зевнул ведун. - Нечисть так нечисть. Первый раз, что ли?
- Что разлеглись, лентяи?! - тут же захлопала в ладони Пребрана. - Запрягайте, хватит валяться! Ночью поспите.
Олег тоже дернулся было, но сообразил, что командует девушка холопами. А ему можно еще маленько полежать. Хорошо всё-таки, когда не сам по себе едешь, а по поручению. И накормят, и напоят, и копей оседлают. Если бы еще только при этом никто голову отвертеть не норовил…
Середин рывком вскочил, пошел по полю, внимательно оглядываясь.
- Ты куда, ведун? - окликнул его богатырь.
- Береженого и судьба бережет. - Заметив старое кострище, Олег наклонился, собрал в кулак золу и аккуратно пересыпал в поясную сумку. - Можжевельника бы еще найти. Но придется обходиться тем, что есть.
Спустя четверть часа обоз обогнул поросшие молодой травкой стены Себежа и втянулся под сень прохладного березняка. Теперь, внимательно вглядываясь в сырую дорожную колею, впереди ехали ведун с Радулом. Болото дело такое - провалиться в промоину легко, а вот выбираться замучаешься. Боярские холопы держались позади, уже не веселясь, как прежде, и всё отмахиваясь от комаров.
- Интересно, - негромко отметил Олег. - Березняк тут дикий, али специально сажали?
- Кому она нужна, береза-то? - хмыкнул богатырь.
- Не скажи… - покачал головой Середин. - В нашем кузнечном деле березовый уголек - очень даже неплох.
- Ты еще и кузнец?
- Есть немного.
- Я так и знал.
- Что?
- Что все кузнепы - колдуны тайные.
Олег усмехнулся, поглядывая по сторонам. Сыро, слякотно - но крестик холодный. Стало быть, поблизости нечисти нет. Наговорили люди на Себежскую гать… Он легонько потрепал лошадь по гриве и завел:
Звенели колеса, летели вагоны,
Гармошечка пела: "Вперед!"
Шутили студенты, дремали погоны,
Дремал разночинный народ.