- Согласно имеющихся указаний, в случае отсутствия связи в течение суток и наличия угрозы начала боевых действий, мы имеем право на самостоятельный запуск ракет. Однако сигнала о наступлении "особого периода" мы не получили, - командир внимательно посмотрел на подобравшихся офицеров. Особист, усевшийся в углу, незаметно для остальных одобрительно кивнул. - Но по показаниям НК и, по мнению командира "бэчэ один", на нас совершено либо нападение с применением ядерного оружия, либо произошел глобальный природный катаклизм. Я склоняюсь ко второму варианту, учитывая наличие спутников связи. В глобальной войне их бы сбили первыми. Поэтому я решил… - Владимир слегка, практически незаметно для глаза, замялся, - я решил сначала выслушать ваши рекомендации, по линии ваших боевых частей, а потом принять окончательное решение. Командир БЧ один? Ну, ваше мнение почти понятно…
- Есть, товарищ командир. Место я определил, нас унесло почти к территориальным водам. Если ляжем на грунт, дно позволяет, то можем так лежать долго и для стрельбы ракетами уточнять место не понадобится, и всплывать будет не надо… и супостат нас не найдет. Ракетную готовность обеспечу.
- БЧ два - вы?
- Думаю, что все же это война, товарищ командир. Нам нужны только данные штурмана и энергия, к стрельбе будем готовы. Готов вскрыть пакеты с шифрами разблокировки…
- БЧ три?
- Война, товарищ командир… А в остальном - мы готовы.
- БЧ четыре?
- Также рекомендую лечь на грунт, но для того чтоб подвсплыло БАУ. Московская радиостанция же работала. Я на эту антенну смогу принять сигнал, может быть, дадут новости в эфир. Вдруг действительно какой катаклизм, а мы тут миллионы поворотом ключа уничтожим!
- Поддерживаю, командир, - первым, почти не задумываясь, ответил замполит. Немного подумав, утвердительно ответили командиры боевых частей пять и семь, начхим, доктор, последними - старпом, капитан второго ранга Юрий Юрченко, и особист.
- Что же, раз так решили - всем по постам. Вам, Юрий Юрьевич сейчас руководить покладкой на грунт. - Присутствующие один за другим вставали и выходили из салона. Когда у двери остался заместитель по воспитательной работе, Владимир добавил. - Глеб Иваныч, обязательно ознакомьте команду с ситуацией и нашими дальнейшими действиями, - и тут же он обратился к неторопливо поднимающегося со своего места особисту. - А вас, Олег Николаевич я попрошу задержаться.
Словно ожидавший этого, оперуполномоченный ФСБ неторопливо, но тщательно прикрыл полуоткрытую дверь и, развернувшись, сел напротив командира.
- Олег Николаевич, вы понимаете, что мы сейчас находимся в очень сложном положении? - начал Владимир, внимательно следя за реакцией сидящего напротив, - Резкое исчезновение связи на боевом дежурстве… внушает серьезные подозрения. Прошу вас внимательно проверить этот вопрос. Может это все же проблемы с матчастью связи? Как раз ваша работа. Вы не хуже меня знаете, что по инструкции при отсутствии связи я обязан привести корабль в боевую готовность и ввести коды целей и запуска. Но спутники-то свидетельствуют о мирном периоде. Вам ничего не известно… по вашей линии?
- Нет, Владимир Владимирович, ничего. Не думаю, что командование могло бы оставить нас в неведении. Поэтому считаю ваше решение единственно правильным. Разрешите идти?
- Идите, - командир выглядел слегка разочарованным, но в тоже время на его лице явственно можно было разглядеть облегчение. Нет, стать человеком, в мирное время уничтожившим Нью-Йорк, Лондон, Париж и так далее, нужное подчеркнуть, ему вовсе не улыбалось, несмотря на весь боевой настрой.
- Прорвемся, товарищ командир, - добавил на прощание особист, и четко развернувшись, вышел из салона. Теперь оставалось только ждать. Ждать либо сигнала, либо… Ждать, успокаивая себя и пережигая тонны нервных клеток. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять - говорит пословица и командиру ракетного крейсера стратегического назначения предстояло испытать ее правоту на собственной шкуре.
Маневр покладки на грунт окончился штатно, старпом не подвел, и весь корабль замер в ожидании вестей с Родины. Наконец молчание прервалось докладом из рубки связи.
- Центральный, появился сигнал радиостанции "Коминтерн", идет прием информации.
- Рубка докладывайте! - поднявшийся командир чуть не спрыгнул с кресла.
- Товарищ командир, докладывает капитан-лейтенант Пархоменко! - выведенный на динамик голос заставил всех встрепенуться. - По результатам радиоразведки мы наблюдаем нечто странное. Количество голосовых передач на русском очень мало, перехваченная единственная радиопередача… - Пархоменко замолчал, напряженно дыша.
- Что с там, не тяните, - недовольно заметил Коваленко, оглядывая напряженные лица собравшихся в ЦП.
- Слушайте сами - наконец выдавил из себя Пархоменко, - мы ее записали… - и включил трансляцию. - И еще… Передачи на остальных языках отличаются от передач на русском. Они по-прежнему о новостях две тысячи десятого.
В отсеке воцарилась напряженная тишина.
- Либо наша аппаратура от этого удара окончательно вышла из строя, либо наши доблестные маркони дружно бредят, или на берегу кто-то остро пошутил, - выдал свой вердикт Дойников.
- А вы не рассматриваете четвертую возможность? - стоявший до того в стороне сотрудник особого отдела капитан Горошков посмотрел на обернувшихся к нему офицеров и продолжил. - А если вместо Российской Федерации действительно СССР сорок первого года?
- Нет, Олег Николаевич, я, конечно, понимаю, что вы увлекаетесь фантастикой, но мы находимся в реальном мире, - ответил особисту командир и впервые за все это время улыбнулся.
Подмосковье. "Ближняя дача".
Иосиф Виссарионович Сталин, секретарь ЦК ВКП (б), Председатель СНК СССР
- Товарищ Сталин, - негромкий голос Власика заставил вождя встрепенуться и, покряхтывая негромко (где мои семнадцать лет), натянуть сапоги. Спал он не раздеваясь, вернее даже не спал, а так - прилег на диванчике.
- Война? Нэмцы? - давно ожидаемое, то о чем думалось постоянно, невольно вырвалось в первую минуту полусна, полуяви.
- Никак нет, товарищ Сталин. Точнее, да, вы правы. Провокация в Прибалтике, обстреляны пограничные районы. Поступили донесения о боестолкновениях с Дальневосточной границы. Потеряна связь с Белостоком, штабом десятой армии и штабами некоторых других частей в ЗапОВО и КОВО. У телефона товарищ Тимошенко.
- Понял. Вызывайте товарищей Маленкова, Молотова и Берию, готовьте машину, пока я буду говорить с военными, - уже окончательно проснувшийся, Иосиф Виссарионович выглядел абсолютно невозмутимо и только слегка, практически незаметно дрожащие руки выдавали его волнение.
г. Мариуполь.