За Котом я, естественно, направился прямиком в "Диоген", где нашел его в состоянии свежеизверженного вулкана.
- Я тут тебя давно жду, - не здороваясь, начал он, - Ты знаешь что вы сегодня наделали? А ведь я предупреждал.
- Ну и что мы наделали? Всего лишь сорвали блок и посмотрели инкарнацию.
- Ты понимаешь, дурья твоя башка, что инкарнации эти были заблокированы не только для вас, олухов небесных, которые не слушают старшего дядю.
- А от кого еще?
- От тех, кто уже несколько раз давал вам оторваться, и не приминет дать еще раз.
- Так ведь и мы будем готовы.
- Готовы? К чему вы готовы.
- К труду и обороне.
- Все шутишь, а ведь мне не до шуток. Где вы, например собираетесь искать Хеймдалла?
- Я думал, ты подскажешь.
- Он думал. Индюк тоже думал, да в суп попал. Откуда я тебе его возьму.
- Ладно, оставим. Все равно - ты прекрасно понимаешь - это должно было случиться. Так что, если хочешь - помоги, не хочешь - твое дело. Разберусь сам.
- Да, ты и раньше частенько откусывал больше чем мог разжевать.
Это напоминало куплет из одной песни, и, подражая Френки Сенатре, я запел:
- But true it's all, when there was doubted,
I ate it up and spit it out!
- И конечно, находишь это правильным without exemption?
- Конечно. Хотя я не думал, что ты знаток американских песен.
- Плохого же ты обо мне мнения. Но это - твои проблемы. А их у тебя и так выше крыши. Так что заварил кашу - сам теперь расхлебывай. Когда моя помощь станет необходимой, я сам тебя найду.
В дверях показался Вольдемар - серый волк, бывший проводником у Яны, и каким-то внутренним чувством я понял, что мне пора. Мы перебросились с Вольдемаром парой слов, и он проводил меня до дверей. Состояние было пакостным. "Однако, никто не мешает сегодня погулять от души, а там - будь что будет", - подумал я и отправился за Яной.
* * *
Вскоре суматоха бала нам наскучила, и я опять пригласил Яну к себе в Замок. Она наверно думала, что мы опять займемся инкарнациями, и не собирался ее разубеждать. По крайней мере, пока мы не дошли до Замка. А в Замке нас уже ждал Соловей.
- Ну, как твоя русалка? - с порога спросил я.
- А, опять убежала. - он махнул рукой, - И шит с ней. Все равно на-вер-ня-ка (некоторые русские слова ему давались еще с трудом) - это твоя мыслеформа… Но я не о том. У тебя случайно нет ключа двадцать два на двадцать четыре?
- Нет.
- Ну, я так и знал. Тогда я пошел.
- Может посидишь с нами.
- Да нет, - и он растворился в дверях.
- Зачем ему этот ключ? - спросила Яна, когда он ушел.
Вопрос был, конечно, интересный. Ясно было, что Соловей затеял какую-то шутку, точнее пакость. Но какую? Об этом можно было только гадать. А что-что, а гадать у меня настроения явно не было. Поэтому я просто решил, в свою очередь, подшутить над Яной.
- Зачем? Да наверно у него канализация засорилась, - ответил я.
- А разве здесь канализации засоряются?
- Тебе честно сказать?
- Да.
- До тебя - никогда.
Несколько секунд ей потребовалось, чтобы осознать, что я сказал, после чего в меня одна за другой полетели стоящие на столе тарелки. Уворачиваясь, я побежал из зала. Конечно, в спальню.
* * *
И когда процесс достиг апогея, из стены высунулась физиономия Соловья, которая повторила тот же вопрос:
- У вас нет ключа двадцать два на двадцать четыре?
Оторопев от неожиданности, я просто ответил:
- Ну я же уже сказал, нет.
- Так я вам принес ключ двадцать два на двадцать четыре. А что это вы тут делаете?
Что тут началось! Яна, наконец, осознав ситуацию, завизжала, я вскочил с… кровати и бросился на Соловья, но тот уже ушел сквозь стену. Вообще проходить сквозь стены у нас можно только приняв особый напиток. Этот напиток, естественно, всегда был страшным дефицитом, и где его достал Соловей - одному Богу известно. У меня лично этого напитка не было, и, таким образом, мне оставалось только материться. Представляете мою злость?!! Рвя и меча, я вызвал свою охрану, и приказал ей во чтобы ты не стало отловить этого придурка. Естественно, я понимал, что это уже практически бесполезно, и лучшее, что я могу сделать - это придумать какую-нибудь еще более крутую под…колку для Соловья, но нужно же было держать марку перед Яной. В какой-то степени я был даже благодарен Соловью. Представляю, как скучно бы было без его шуток.
* * *
Между тем время, отпущенное на бал, подходило к концу. И нам ничего не оставалось, как отправиться к Радужному Мосту, ведущему на Землю. Яна еще не знала, что, провожая ее по Мосту, я с достаточной точностью мог определить ее земное местонахождение, коим оказался один из уральских городов. Но об этом - в другой раз.
Глава 3. Шведы
Проснувшись поутру, я заметил, что вчерашнее желание не покладая рук искать Хеймдалла заметно поубавилось. Да и как это можно делать, не покладая рук, является большим вопросом. Поэтому, я как всегда, решил положиться на старый добрый русский авось и спокойно заниматься своими делами. А так как была суббота, и на работу идти было не надо, я подумал, что самое большое дело сейчас - поваляться в постели, чтобы взять реванш у накопившегося за неделю хронического недосыпания. И только я это решил, в дверь позвонили. "А, кто-нибудь откроет", - подумал я, но не тут-то было. Никто и не чесался. Скорее всего, сестра с зятем еще спали, а мама с папой были у бабушки. В дверь позвонили еще. С чувством глубокого негодования я натянул домашние спортивки и, проклиная все на свете, поплелся к двери.
- Кто там? - спросил я.
Вообще-то спрашивать "кто там" было скорее проформой, потому что мама, уйдя к бабушке, чья квартира находится в том же подъезде, как всегда забыла захлопнуть дверь.
- Вам письмо, - ответил женский голос. - Срочное. Из заграницы.
Я как раз ждал ответа от оргкомитета одной конференции, намечавшейся иметь место быть примерно через полгода в Штатах, и на которую я возлагал большие надежды, потому что шеф обещал пробить финансирование на поездку. На секунду далекая неизвестная Америка мелькнула пред внутренним взором, и чувство глубокого негодования, с которым я шел к двери, напрочь улетучилось. Дверь отворилась, и на пороге я увидел симпатичную девчушку лет восемнадцати. Она назвала мои имя и фамилию, произнося звук оу вместо звука у, как это на французский манер пишется в латинской транскрипции моего имени, и спросила, я ли это.
- Да, - ответил я, - Собственной персоной.
- Вам письмо. Распишитесь в получении.
Я расписался.
- А вы наш новый почтальон?
- Нет, это экспресс-почта, - Кстати, довольно дорогая. Видимо ваша шведская подруга вас очень любит.
Она кокетливо улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.
- Понятия не имею. Однако, спасибо. Буду рад увидеть вас еще.
- Пишите, то есть получайте больше писем, увидимся - ответила она.
- Постараюсь. А может не будем ждать. Может чайку… или кофе? Или что-нибудь еще?
- Да нет, я на работе. До свидания, - она быстро пошла вниз по лестнице.
- Зря, зря, - сказал я ей вслед и закрыл дверь.
Я, конечно, совершенно не думал, что она примет мое приглашение, и очень бы удивился, если бы случилось наоборот. Однако еще больше я удивился письму из Швеции. Кто его мог написать? Линда Андерсен. Это имя на обратном адресе мне ничего не говорило. Кто же все-таки меня там знает? Год назад я, заинтересовавшись рекламой летних курсов шведского языка, о которых писал "Iностранец", я послал по приведенному там адресу запрос, на который через пару месяцев пришел ответ. И ответ крайне не устраиваемый. Да, именно не устраиваемый. Потому что несмотря на формальную вежливость, содержащаяся в нем информация явным образом свидетельствовала, что выдвигаемые требования к предварительным знаниям языка и их документальным подтверждениям, мягко говоря, превышают мои скромные возможности. Кроме того, даже под микроскопом там нельзя было найти упоминания о предоставляемой курсистам из СНГ стипендии, которая так хорошо упоминалась в "Iностранеце". Впрочем, я уже давно привык относиться к приводимым в газетах данным с известной долей скептицизма. И то, что мои письма вообще дошли до адресата, было уже еще каким хлебом. Но кто же все-таки мог послать мне это письмо? И тут мне в голову пришла гарная идея. А что если его открыть и прочитать… Идея мне очень понравилась. И я открыл конверт.