Жак де Круа рассчитывал порвать на куски всего лишь человека, но на его вызов откликнулся зверь. Причем зверь куда более страшный, чем он сам. Я сужу об этом по реакции окружающих. Верка истерически взвизгнула. Закревский рухнул в обморок. Крафт отшатнулся и прикрыл лицо ладонью, дабы случайно не встретиться взглядом с монстрами, ибо те, кто пренебрег этой разумной предосторожностью, уже лежали обездвиженные на плитах двора разрушенного до основания замка Френ. А мы с Жаком де Круа, оскалив зубастые пасти, сошлись грудь в грудь напротив застывшего на постаменте памятником самому себе почтенного ведуна Варлава. Впрочем, спокойствие на лице жреца сменилось недоумением, похоже, мое преображение явилось для него неприятным сюрпризом.
– Убей его… Жак! – вновь выкрикнул чернокнижник, но в этот раз его голосу не хватило уверенности.
Схватка монстров – это наверняка захватывающее зрелище. К сожалению, зрителей, способных вынести подобное, на этом свете раз, два и обчелся. Хотя не исключаю, что, может быть, за нашим поединком с какого-нибудь холма наблюдали представители небесных сфер и их неразумные оппоненты из Люциферова стана.
Убивать Жака де Круа мне не хотелось. Вряд ли этот молодой человек был законченным негодяем. Скорее его можно было считать жертвой обстоятельств и неведомых злобных сил, разбуженных честолюбцами. Пока что я только защищался, уклоняясь от ударов могучих лап своего оппонента. Ибо дрались мы голыми руками, а точнее, клыками и когтями, которыми нас наградили духи из капища. Отбиваясь от наскоков Жака, я время от времени посматривал по сторонам, опасаясь подвоха со стороны Варлава, а возможно и иных сил, которые ждут только удобного момента, чтобы сказать свое веское слово в разгоревшемся споре. Я оказался прав в своих опасениях. Атака Жака была лишь отвлекающим маневром. Варлаву необходимо было выключить меня из игры, и он жертвовал опьяненным яростью монстром, чтобы без помех добраться до вожделенной цели.
Я вдруг увидел дверь среди развалин замка. И двух живых гаргулий, застывших в напряженной позе по обе ее стороны. Их красные глазки сверкали адским огнем, а пальцы с длинными когтями сжимались в предвкушении добычи.
– Гай Юлий Цезарь, ваш выход, – торжественно произнес Варлав, вновь, кажется, обретший спокойствие.
Вацлав Карлович Крафт стоял в двадцати шагах от нас с Жаком, и лицо его в свете пожара, охватившего окрестные леса, было поразительно бледным. Но еще более бледным казались лица Хохлова и Закревского, которые прятались за его спиной. Я слишком увлекся своими наблюдениями и пропустил довольно чувствительный удар Жака по печени. Если кто-то думает, что у монстров нет печени, то очень глубоко заблуждается. Во всяком случае, у меня она точно есть. И постижение этого факта оказалось весьма болезненным для моего организма. Тем не менее, собравшись с силами, я выправил ситуацию, достав своего оппонента ударом кулака в челюсть. Удар оказался настолько чувствительным, что Жак опрокинулся наземь и даже, кажется, потерял сознание. Бить лежачего я не стал. Монстр ты или не монстр, но правила приличий тоже надо соблюдать. Не говоря уже о том, что я был захвачен зрелищем, разворачивающимся на моих глазах.
Цезарь всё-таки пошел к металлической двери, понукаемый грозным криком Варлава. Шел он как сомнамбула, не реагируя на предостерегающий рык гаргулий. Крылатые демоны, пораженные такой невероятной наглостью, расправили перепончатые крылья, готовясь к отражению атаки. Вацлав Карлович в полный голос нес какую-то невероятную ахинею, возможно, он тронулся умом от переживаний, но не исключено, что он произносил магические заклинания…
В этот миг очухавшийся Жак вновь атаковал меня с удвоенной энергией, и мне, чтобы защитить себя от клыков и копей монстра, пришлось сосредоточиться на поединке. Схватка протекала с нарастающим ожесточением сторон. Мне становилось всё более очевидным, что демон де Круа никогда не пойдет на мировую с демоном Вадимом Чарнотой и скорее сдохнет, чем согласится на ничью.
Вопль ужаса, вырвавшийся из десяток глоток, заставил нас с Жаком ослабить хватку. Это тем более было досадно, что я уже подбирался к его горлу, готовый пустить в ход клыки. Поначалу мне показалось, что гаргульи порвали на части неосмотрительного Крафта, вообразившего себя Цезарем, но я ошибся. Вацлав Карлович всё-таки открыл вожделенную дверь. Не исключаю, что она открылась сама под воздействием магических заклятий… Так или иначе, но картина, открывшаяся нашим глазам, была воистину ужасной. Мир, и без того претерпевший за последний час массу всяческих изменений, свихнулся, похоже, окончательно. На небе вдруг вспыхнула тысяча солнц, и от неистового сияния мы все невольно прикрыли глаза. Потом светила мгновенно погасли, и наступила непроглядная ночь, дохнувшая на нас леденящим ужасом. И из этого мрака проступили еще более черные огромные тела, очертания которых повергли нас в трепет.
– Кто ты? – донесся из темноты пугающий до икоты голос.
– Варлав, жрец храма Йопитера.
Я вдруг почувствовал, что мои пальцы сжимают не заросшее шерстью горло монстра, а самое обычное, человеческое, и невольно отшатнулся. Жак де Круа тоже разжал объятия. Похоже, мы оба под действием неведомых чар вновь превратились в обычных людей.
– Зачем ты пришел?
– Мне нужна сила, – ответил дрогнувшим голосом Варлав.
– Ты ее получил. Малый сосуд пуст.
То ли мои глаза уже попривыкли к темноте, то ли тьма стала поддаваться свету, исходящему из неизвестного источника, но теперь я видел вопрошающих. Это были существа, рядом с которыми мы с Жаком де Круа даже в зверином обличье смотрелись безобидными щенками. Да что там мы – гаргульи потерялись на фоне грозных тварей, рожденных сатанинским разумом.
– Мне нужно много силы, откройте большой сосуд, дэвы. Именем бога Йо заклинаю вас.
– Нужна кровь, много крови! – дружным дуэтом отозвались дэвы.
– Два самых грозных воителя земли перед вами, дэвы. Вся пролитая их руками и по их вине кровь теперь ваша.
За грозных воителей жуликоватый Варлав пытался выдать Закревского и Хохлова, которым в этом жутковатом представлении были отведены роли Гитлера и Наполеона. Прямо скажу, замена была неравноценной, но дэвы почему-то купились на этот трюк. И кричащие от ужаса Закревский и Хохлов были вдруг взметены вверх неведомой силой и перенесены на жертвенный камень, перед которым стояли чудовища.
– Ма-а-ало! – вновь загрохотал над развалинами замка Френ противный до тошноты голос дэва.
– Барон де Френ, главный злодей и чернокнижник в этих местах, тоже ваш.
Что-то просвистело над моей головой и рухнуло на камень, где уже извивались в ужасе Закревский и Хохлов.
– Ма-а-ало!
Дэвы, судя по всему, обладали отличным аппетитом. Я нисколько не сомневался, что почтенный Варлав, дабы получить большой сосуд с магической силой атлантов, отдаст демонам всех присутствующих не моргнув глазом. И оказался прав.
– Ведьма Жанна, баронесса де Френ, со всеми своими вассалами и прикормленной мелкой нечистью, – широким жестом предложил Варлав.
Конечно, Верка за свое коварство заслуживала порки, но со стороны почтенного ведуна было большим свинством предавать за здорово живешь свою ближайшую союзницу.
– Чарнота, сделай же что-нибудь! – крикнула Верка. – Убей этого безумца.
Положим, безумными здесь были все, включая саму обличительницу, в поисках магических чар отбросившую все законы, божеские и человеческие. Однако, не будучи по своей природе ангелом, я не спешил осуждать свою старую знакомую и даже с удовольствием выполнил бы ее просьбу, но, к сожалению, почтенный Варлав исчез из поля моего зрения. Мы отчетливо слышали его противный, подрагивающий от нетерпения и страха голос, но тело ведуна пропало. Возможно, этот сукин сын прибег к магии, а то и просто затаился между камней.
– Мало! – дружным дуэтом отозвались дэвы, получившие из рук честолюбца сразу до двух десятков жертв, включая ругавшуюся последними словами Верку.
– Светлана, жрица богини любви и согласия.
– Мало!
Конечно, можно было еще подождать и послушать, кого предложит распалившийся Варлав в качестве своей последней ставки в этой жутковатой игре – уж не свою ли жену Людмилу, но я решил, что пора действовать, и взял из рук оцепеневшей Маргариты грозный рыцарский меч, одолженный мною у несчастного де Перрона.
– Гай Юлий Цезарь! – торжественно произнес Варлав.
– Ма-а-ало! – отозвались охрипшие дэвы.
Недаром же народная мудрость гласит, что жадность фраеров губит. Жертвенный камень уже был переполнен народом, а дэвы всё продолжали торговаться, ставя мудрого ведуна Варлава в затруднительное положение. Я нисколько не сомневался, что распаленный близостью запредельного могущества честолюбец не остановится ни перед чем в достижении своей цели, а потому и спросил у стоящего рядом в человеческом обличье Жака де Круа:
– Готов?
– Готов, – отозвался тот, поднимая с каменных плит оброненную каким-то рассеянным стражником секиру.
– Два демона, – сделал я свою ставку. – В хорошем состоянии.
– Годится! – дружно отозвались дэвы.