Тоннель оборвался ровно через тысячу шагов. Я на всякий случай решил измерить расстояние и, кажется, ни разу не сбился со счета. Мы вышли на обширную поляну, залитую лунным светом, и остановились. Нас окружал лес, на вид вполне мирный и даже лирически настроенный по отношению к путникам: мы не услышали ни звериного рыка, ни пугающих криков ночных птиц.
– Здесь наши пути расходятся, – твердо сказал Варлав.
– А вас никто и не держит, любезнейший, – усмехнулся я. – Вы можете катиться на все четыре стороны.
– Покачусь я не один, Чарнота, со мной пойдут Наталья и Людмила.
– А почему Людмила? – удивился я, оборачиваясь к воскресшей блондинке.
Спящая красавица проснулась, как только мы очутились на Черной дороге. К сожалению, я так и не успел с ней поговорить. Людмила вскинула на меня глаза и тут же отвела их в сторону:
– Я ведь сказала тебе, Вадим, что у меня есть жених, но, к сожалению, не успела сказать, что я вышла за него замуж. Фамилия этого человека Варламов.
– Ваш покорный слуга, – издевательски поклонился Варлав.
Людмилу я не винил. Она не давала мне никаких обязательств, так же, впрочем, как и я ей. А господин Варламов, надо признать, очень видный мужчина. И я бы, пожалуй, одобрил ее выбор, если бы знал этого человека немножко меньше. Всё-таки женщине, которая ищет в браке спасения от жизненных бурь, следует более строго подходить к отбору кандидатов. Впрочем, альтернативой ведуну был демон, то есть я. И если быть до конца объективным, то, возможно, в данных обстоятельствах Людмила сделала не самый плохой выбор.
– Я не могу изменить данному слову, – гордо вскинула голову Людмила.
– Желаю тебе не разочароваться в своем избраннике.
Варлав и две его спутницы углубились в заросли. Наташка оглянулась и погрозила мне кулаком, а что касается Людмилы, то ее спина даже не дрогнула под моим пристальным взглядом. Судя по всему, она была уверена, что нашла в господине Варламове именно то, что искала.
– Думаю, это не последняя наша встреча, – бросил в мою сторону ненавидящий взгляд Петр Сергеевич Смирнов.
– Гуд бай, бэби, – сделала мне ручкой Верка. – Постарайся к следующей встрече вылечить свое разбитое сердце.
– У меня к вам убедительная просьба, барон де Френ, – повернулся я к мужу наглой бабенки, – когда будете сжигать эту ведьму на костре, пригласите нас на вечеринку.
– Обещаю, – мрачно кивнул головой Смирнов. – Всего хорошего, господа. Впрочем, в Темном мире это пожелание вряд ли окажется актуальным.
Барон подхватил под руку свою ветреную супругу и покинул нас, хотелось верить, что навсегда. Что же касается господ Хохлова, Крафта и Закревского, то они так и остались стоять у входа в тоннель, растерянно оглядываясь по сторонам. Из их поведения я заключил, что никаких инструкций от Варлава они не получили и сейчас пребывают в тихом недоумении. Знать бы еще, зачем этот сукин сын их сюда притащил.
– Где мы всё-таки оказались? – раздраженно спросил Хохлов.
– Скорее всего, это остров Буян.
– А что это за остров и где он находится?
– Находится он, по всей вероятности, в параллельном мире. К его созданию приложили руку наши отдаленные предки атланты. Те самые, о которых писал Платон. Вот, пожалуй, и всё, что я о нем знаю.
– Так на этом острове живут атланты? – удивился Цезарь.
– К сожалению, господин Крафт, атланты давно уже умерли. Зато на острове мы встретим вампиров, знахарей, колдунов. Есть здесь и привидения. На балу у ведьмы Жанны мне попадались сатиры и бесы. По слухам, здесь водятся даже драконы. Но за драконов я ручаться не могу, поскольку никогда с ними не встречался.
– Но это же всё сказки, господин Чарнота! – пожал плечами Хохлов.
– Эти атланты, господин Хохлов, были рождены, чтоб сказку сделать былью. Вот они ее и сделали на нашу с вами голову. Сколько вам заплатил Варлав за участие в столь сомнительном мероприятии?
– Я был ему должен пятьсот тысяч долларов. Он вернул мне расписку.
– Дешево вы купились, господин Бонапарт.
– Но он сказал, что это просто научный опыт. Игра в виртуальном пространстве.
– А вы любите компьютерные игры?
– А что в этом плохого?
– Да ничего. Все мы, в сущности, дети и игра – наше любимое занятие. Ну что ж, господа, играть так играть. Предлагаю вам вступить в отряд славного рыцаря Вадимира.
– Это кто ж такой? – удивился Закревский.
– Ваш покорный слуга.
Я сильно сомневался, что от моих новоявленных соратников можно ждать доблести в бою, но для придания блеска моему имиджу они, безусловно, годились. К сожалению, мы не были вооружены соответствующим образом. А это большой недостаток на острове Буяне, где встречают людей именно по одежке. Прежде всего это касалось именно меня, ибо рыцарь без меча – это всё равно что домохозяйка без вязальных спиц. Всё-таки мы рискнули углубиться в лес по едва заметной тропинке, поскольку стыть истуканами у входа в подозрительный тоннель было совершенно бессмысленно.
Лес встретил нас дружелюбно, но без падений не обошлось. Ходить по лесу, да еще в ночную пору, – это особое искусство, которым никто из моих спутников-горожан не обладал в полной мере. В результате господин Закревский повредил о подвернувшийся сук руку, Цезарь порвал свою роскошную тогу, а Бонапарт потерял треуголку. Все эти печальные события сопровождались руганью людей, обиженных судьбой, обстоятельствами и коварным злодеем Варлавом. Именно в адрес Варлава и изрыгались в большей степени нехорошие слова, и была надежда, во всяком случае у меня, что он сейчас икает, беспрерывно поминаемый неразумно доверившимися ему простофилями.
Светало. Проснувшиеся птички зачирикали у нас над головой, что сразу же настроило меня на лирический и местами мажорный лад. Мои спутники моего радужного настроения не разделяли и даже принялись глухо роптать по поводу трудностей пути и голодных желудков. Они почему-то решили, что раз рыцарь Вадимир принял их в свою свиту, то должен обеспечить им приятный досуг и приличное питание.
– Я, господа хорошие, не просто рыцарь, я странствующий рыцарь. Какие, собственно, к нашему брату могут быть претензии?
– Чтоб ты провалился, Чарнота, – запыхтел Хохлов. – А еще демоном называешься.
– От Наполеона слышу, – не остался я в долгу.
– Всё, – сказал Закревский, опускаясь на пенек, – я больше не могу. Прошу учесть, господа, что у меня изношенный организм и подобные переходы мне уже не под силу.
– По-моему, там впереди, за деревьями, какое-то здание, – указал перстом не потерявший присутствия духа Цезарь.
– Это не здание, Вацлав Карлович, – поправил я его, – это замок Руж, в котором я совсем недавно убил зверя апокалипсиса.
При виде знакомого замка я вздохнул с облегчением, ибо в логове старого рыцаря Гийома мы могли найти не только приют, но и пищу. Я не стал ломать голову над тем, как здесь оказался замок, который по всем приметам должен был находиться в другом месте. В конце концов, мы находимся на острове Буянее, а здесь возможны любые перемещения.
– А нас туда пустят? – выразил сомнение Хохлов.
– Мне за вас стыдно, господин Бонапарт, – укоризненно вздохнул я. – По-вашему, доблестный рыцарь Гийом де Руж способен отказать в приюте своему странствующему собрату?
– Я бы отказал, – сказал со свойственной всем римлянам прямотой Цезарь. – Уж очень вы подозрительный тип, Чарнота.
Но Вацлав Карлович ошибался, скажу более – он был посрамлен в своем некрасивом намерении оболгать нанимателя, ибо рыцарь Вадимир был принят в замке Руж с великим почетом. К слову, челяди в замке Руж за это время сильно прибавилось. И кроме знакомых мне Жана, Жака и Марии по двору и залам замка бегало еще десятка два расторопных вассалов, готовых услужить гостям своего сюзерена.
– Рад приветствовать в своем замке доблестного воителя, рыцаря Вадимира, сына Аталава, – торжественно произнес благородный Гийом. – Я никогда не забуду вашей услуги, дорогой друг.
– Какие пустяки, – равнодушно махнул я рукой, словно драки со зверями апокалипсиса были моим повседневным занятием. – Вы извините, дорогой Гийом, что мы нагрянули к вам без приглашения. Гроза застигла нас на привале. Перепуганные кони сорвались с привязи и ускакали, унеся с собой наше оружие и припасы. Пропал даже мой драгоценный меч Экскалибур. Можете себе представить всю степень моего огорчения.
Благородный Гийом и отец Жильбер сочувственно зацокали языками, исподтишка посматривая на моих спутников. Потом рыцарь спохватился и, движимый состраданием к моему горю, преподнес мне старинный меч, очень хорошего закала, добытый в битве с коварными нурманами. Я меч принял с благодарностью, чмокнул, как водится, его лезвие и тут же прицепил оружие к поясу, вернув себе тем самым статус грозного воителя.
– Мои друзья, – махнул я рукой в сторону своих спутников. – Господин Бонапарт…
– Итальянец? – почему-то насторожился Гийом.
– Скорее корсиканец, – поправил я его. – Господин Закревский, магистр Белой Магии, и господин Крафт, врач, сиречь лекарь.
– Рад приветствовать вас в своем замке, – вежливо поклонился благородный Гийом, бросив при этом настороженный взгляд на актера. – Прошу к столу, дорогие гости.
К чести гостей, упрашивать они себя не заставили и в мгновение ока заняли места на неуклюжих деревянных лавках.
Я бы не назвал обед, приготовленный поварами благородного Гийома, изысканным. Пища была простая, но сытная, и мои проголодавшиеся спутники в два счета смели ее со стола. Особенно усердствовал артист Закревский, который при мелких своих габаритах и худобе отличался прямо-таки невероятной прожорливостью и такой же предосудительной склонностью к горячительным напиткам.