- У других тоже! Да, мы тут по дороге потренировались, у него уже неплохо получается исчезать. Особенно когда говорю, что вечерами дома есть нечего и за пельменями в ночь бегать, как мужчина, будет он. А в темноте полно тренированных гопников с кастетами.
Арсений Гавриилович тяжело вздохнул, и вокруг него начал мерцать воздух.
- Отставить! - рявкнула я. - На сегодня ужин есть. Дима постарался. Он тоже мужчина, между прочим.
- О, так он теперь тоже наш? - подпрыгнула Катька.
- А как же, он же проклятый. Твоя мать его уже кормильцем назвала, - ехидно припечатала я.
- Вот моя мама, Дмитрий Александрович, будет пострашнее вашего невидимого проклятия, - обрадовала его будущая фея. - Раз сказала кормилец, все, значит, кормилец. Чей конкретно, уточнится позднее. Мой вам совет: берите Маринку, ее прокормить не так сложно.
Я аж слюной поперхнулась от возмущения. Я красивая девушка, а не какой-нибудь недокормыш! Озвучить это мне помешала гордо прошагавшая мимо нас Анька, державшая в руках мужской пиджак. Увидев на скамейке нашу компанию, она притормозила лишь на секунду.
- Все мужики козлы! - выдала она и скрылась в парадной.
- Ясно, Акела промахнулся… - протянула Катька. - Я не самоубийца и домой сейчас не пойду!
Полчаса спустя мы уютно устроились за столиком одного из кафе. Я любовалась вечерним городом и потягивала свой латте, Арсений Гавриилович, худой, бледный и в темных очках от Армани, смотрелся заезжим мафиози, чем вызвал живейший интерес нескольких девушек за столиком справа от нас. Но поскольку в нашей компании была я, дальше проникновенных взглядов дело не шло. Дмитрий, который, на мой вкус, был намного эффектнее, девчонок не заинтересовал совсем. На их же счастье. Катька на время рассталась со своими крыльями, развесив их на спинке венского стула, и с удовольствием уплетала уже четвертую порцию мороженого.
- Арсений, вот ты мне скажи, в чем заключается работа ангела? - пытался выведать Дима у Арсюши, внезапно заинтересовавшись этим вопросом.
Арсюша упорно прикидывался дебилом, делая вид, что не знает не только ответа, но не понимает даже сути вопроса. Да и вообще он не уверен, что его зовут Арсений, а Дмитрия Александровича и вовсе впервые видит и запоминать не собирается.
- Я не уверен, что имею отношение к небу, - наконец признался он. - Я заходил в Казанский собор, видел гравюры, ангелы, они такие красивые, а Аня говорит, что я страшный.
- Собор был Исаакиевский, мы за этот вход заплатили, как китайцы, потому что кто-то забыл дома паспорт, - поправила его Катька. - А что ты страшный, говорит не только Анька. Когда ты в храме снял очки, все присутствующие перекрестились совершенно искренне и идеально синхронно. Когда у тебя синяки сойдут?
- Думаю, что дня через четыре, все-таки учитывая тонкость моих сосудов и место удара…
- Короче, снимай очки, - велела девчонка, - только отвернись от людей, иначе мы тут останемся единственными посетителями.
- Он приблудный, - пояснила я Диме. - Мы так и не поняли, где его так пришибло. Он сам не знает, чем хочет заниматься.
- Рисовать хочу, - вдруг оживился Арсюша и вопреки наказу Катьки повернул голову вправо.
Две девицы, которые приняли его за мафиози, дружно вздрогнули и поняли, что их предположения были явно ошибочными. Потом прикинули, что раз этот чувак не представитель криминалитета, то уж гот стопудово. Такой же белый и с черными кругами под глазами. А гот ничем не хуже бандита. И принялись улыбаться Арсюше с удвоенным пылом.
Катюха тем временем сосредоточенно рассматривала Арсюшины синяки и водила пальцами по столу. И буквально на глазах фиолетовый цвет фингалов сменился на синий, потом на красный, а через три минуты на нас смотрели ничем не омраченные голубые глаза недоангела.
- Эффектно, - прокомментировал Дмитрий, явно впечатленный.
- Все дело в сосудах, - отмахнулась Катька. - Дядя Арсений прав, когда на них воздействуешь, многое получается.
- Получается, когда мысли услышишь, - не согласился тот. - Когда слышишь самые сокровенные желания, тогда это само ведет тебя. А про сосуды я ничего не знаю.
- Каждому свое, - философски ответила будущая фея. - Желания твои я не слышу, а вот с сосудами договорилась.
- Арсений, а что я сейчас хочу? - не оставил попытки доконать его Дмитрий.
Альбинос снова скривился, еще раз дав понять, что Дима ему не нравится, и закрыл глаза.
- Кто-то сильно хочет друга, - сказал он. - Ему сильно одиноко, и есть желание прижаться к кому-нибудь. Нет, это желание исходит из дома слева. И это ребенок. И ему реально плохо. Девушка слева сильно хочет получить наследство. Любой ценой. И она его получит. Две кикиморы уже работают с ней, хотя она этого пока не чувствует. А у вас, Дмитрий, желаний нет. Есть только сильная хандра и усталость от жизни. Это все, что я вижу. И вы не мой клиент, хотя аура у вас интересная, но Марина уже это объяснила.
- Арсений, и ты реально это чувствуешь?
- Эмоции как запахи, - улыбнулся недоангел. - У каждого свои, но очень специфичные. Людей можно и нужно распознавать по эмоциям. Вот почему всегда так трудно с ведьмами, - вздохнул он. - Непредсказуемый тайфун, лучше уйти в сторону и даже не принюхиваться.
- А делать-то мне чего?
- Это к Марине. Она вас взяла, вот пусть и ведет, - категорично заявил Арсюша.
- Кого я взяла? - пожелала уточнить я, едва не захлебнувшись кофе.
- Дмитрия. Когда ты определила его проблему, ты автоматически взяла ее на себя.
- Я впервые слышу о таком положении!
- Да с ним никто больше возиться не будет, - пояснила Катька. - Никому он не нужен. Подумаешь, цвет ауры огненный. Жизни же его это не угрожает? Да если бы и угрожало, фиг знает, что с этим делать. Бери этого подкидыша!
- Ну вот почему так, ограбила его Ольга, а я возись? - сокрушенно спросила я у почти пустого стакана.
- Арсюш, а можно сделать так, чтобы желание той девушки не осуществилось? - вдруг спросила Катька, кивнув на девушку слева от нас. - Почему мне кажется, что ее желание очень плохое?
- Оно не просто плохое, оно ужасное. Желать смерти отцу ради квартиры. - Арсюша пожал плечами. - Он почти умер, кикиморы стараются.
- Но ты же можешь помешать этому?
Три пары глаз выжидающе уставились на ангела.
- Пошли, - решился недоангел и встал из-за стола.
Ничем не примечательный дом в ряду точно таких же домов светился нестройными огоньками окон. Дверь третьей парадной хоть и щетинилась домофоном, но без лишних слов распахнулась, едва мы только приблизились к ней. Арсений Гавриилович шел молча и уверенно, ни разу не усомнившись в направлении. И я в который раз подумала, а не валяет ли наш альбинос дурака, прикидываясь недобитком, слишком уж серьезным и сосредоточенным он сейчас выглядел.
- Дядя Арсений, почему я не чувствую кикимор? - отчего-то шепотом спросила Катька.
- Потому что их тут нет, - так же шепотом ответила я. - Дядя Арсений немного промахнулся.
- В смысле?
На меня из темноты глянули два синих глаза, в которых светилось возмущение. Но это меня ничуть не смутило. Еще на улице я поймала энергетику дома и теперь просто впитывала ее, ощущая все, что происходило внутри. За дверью справа ссорились супруги, причем голоса были совершенно спокойными и в ход шли только твердые факты. Семейному очагу гореть там оставалось ровно неделю. Чуть выше девочка лила слезы по несчастной любви, но делала это так неискренне, что создавалось впечатление, что она сама бросила парня, а плачет, потому что девичьи слезы это святое. Слева смотрели футбол, еще левее кот драл новый диван хозяев, и за жизнь кота я не дала бы уже и ломаного гроша. Но вот присутствия в доме кикимор я не ощущала вообще. Тут не было нечистой силы никогда. Если девица и хотела сжить отца со свету, то вполне справлялась собственными силами.
- Два огонька, две девы болот, я их вижу рядом с ним, - разделяя слова на слоги, медленно произнес ангел. - И они здесь.
- Ребята, вы бы тогда поторопились, - неожиданно встрял Дмитрий. - Похоже, что мужику совсем плохо, если уж за ним родня явилась.
- Блин, дядя Арсений, бежим, Дмитрий Александрович прав! Это не кикиморы, это уже за его душой пришли, - рванула девочка.
Ангел раздумывал лишь секунду, а потом побежал наверх и с силой, совершенно не свойственной его хилому телу, распахнул входную дверь.
В комнате, на кровати, лежал мужчина, а возле него метались два огонька.
- Брысь! - велела я, видя, как они ринулись к Арсюше, едва тот вошел.
Огоньки остановились лишь на миг, но потом снова закружили около него, впрочем не слишком приближаясь. Но это были всего лишь души, и они ничего не могли сделать с ангелом. А тот уже положил тонкие руки на лоб почти умершего мужчины и закрыл глаза. Минут пять мы простояли в полной тишине, наблюдая, как тело мужчины корчится в судорогах, а Арсений Гавриилович становится еще бледнее. Вмешиваться в его работу никто не собирался. Наконец мужчина дернулся в судороге еще раз и затих.
- Отличный был яд, - еле слышно сказал наш ангел, отмахиваясь от весьма потускневших огоньков. - Но не сработал.
Присев на пол, он начал массировать виски и что-то бормотать.
- Арсений, у меня в бардачке коньяк. Может, хлебнешь? - предложил Дмитрий. Он старался делать вид, что все в порядке, но все равно еле дрожащий голос выдавал его. Не каждый день увидишь работу ангела. Хотя эта работа и длилась считаные минуты. Чего там, я сама впервые наблюдала такое.
Тот отрицательно покачал головой.
- Пельмешек бы, - неожиданно протянул он. - Со сметаной.
- Не вопрос, поехали!