Эйлас печально усмехнулся: "Почему ты не пообещал им также, что я поверну реки вспять и заставлю солнце всходить на западе?"
Сэр Тристано пожал плечами: "Ты не упомянул об этих планах, когда отправлял меня в путь".
"Всему свое время, - отозвался Эйлас. - Прежде всего мне нужно поймать блох в своем собственном хвосте. Но расскажи подробнее о короле Гаксе и его вредоносном племяннике".
"Сэр Крейм несколько старше меня; у него лиловый рот и черная борода. Мрачный, подозрительный тип, почти наверняка на содержании у ска.
Я упомянул о других событиях прошедшего года - оказалось, что Гаке не имел о них никакого представления. Судя по всему, старый хрыч прекрасно понимает, чем занимается его племянник - слушая меня, он то и дело злорадно поворачивался к сэру Крейму и спрашивал: "Как же так, Крейм? Получается, ты мне наврал?" Потом Гаке пригрозил ему пальцем: "Крейм, если ты не хочешь, чтобы мы все попали в рабство к ска, прислушайся к тому, что говорит этот человек. Тройсы - наша последняя надежда. Если бы я был лет на сорок моложе, я делал бы то, что сейчас делает король Эйлас!"
В конце концов Гаке воспользовался каким-то предлогом и заставил племянника удалиться. Сэр Крейм никак не хотел уходить - все время задерживался и оглядывался. Когда мы остались одни, король Гаке сказал, понизив голос: "В своей жизни я часто ошибался. Но одну, последнюю ошибку я хочу предотвратить".
"Какую именно?" - спросил я.
Теперь Гаке погрозил пальцем мне: "Ты только прикидываешься простаком, юноша. Разве ты не догадываешься?"
"Будь я на вашем месте, я мог бы допустить дюжину ошибок. Вы надеетесь не умереть преждевременно - но времени у вас почти не осталось".
"Тоже верно. Я умираю - так, как умирает любой человек в моем возрасте. Ска терпеливы, они ждут. Но мне приходится соблюдать осторожность: боюсь, что меня отравят - или что мне всадят нож в спину из-за угла. У меня нет сына, который отомстил бы моим убийцам. Я одинок в Джехонделе - мне предстоит печальная, холодная смерть".
"Позвольте спросить, исключительно из любопытства: каким образом в Северной Ульфляндии наследуется престол?"
"Как обычно, старшим ближайшим родственником мужского пола. То есть, если я умру - когда я умру - королем станет Крейм. Но послушай! У нас есть особый обычай. Видишь золотой обруч у меня на башке? Если бы ты был настолько глуп, что согласился бы взять его у меня из рук и надеть на свою башку, в тот же момент ты стал бы королем Северной Ульфляндии - марионеткой в руках ска, вечно боящейся, что каждый следующий глоток вина станет последним".
Я заверил Такса в том, что у меня нет столь далеко идущих планов, и что ему не следует скоропалительно передавать мне королевскую власть.
В этот момент вернулся сэр Крейм, и я попрощался с королем Гак-сом".
Эйлас подошел к окну, глядя на гавань, где под порывами ветра пенились барашки волн: "Как по-твоему, Гаке еще долго протянет?"
"Для семидесятилетнего старца он выглядит неплохо, хотя зрение у него с годами испортилось. Он быстро соображает и связно говорит".
"Что случилось после того, как ты покинул Ксунж?"
"Мне пришлось пережить невероятное приключение, связанное с заколдованной зеленой жемчужиной, каковую я с радостью уступил разбойнику с большой дороги, после чего я проехал по Даоту в Аваллон.
Король Одри принял меня у себя в дворце. Одри - напыщенный, тщеславный болван, хотя у него есть какое-то тяжеловесное чувство юмора.
Я предупредил его о том, что он окружен шпионами - Одри рассмеялся мне в лицо. Так как у него нет никаких секретов, Казмир зря тратит деньги, что устраивает Одри как нельзя лучше. Больше мне почти нечего сказать - кроме того, что Одри хочет женить тебя на своей беременной дочери Тобине".
"К этому я не готов".
Подошел слуга, что-то прошептавший Эйласу на ухо.
Эйлас скорчил гримасу и повернулся к Тристано: "Подожди меня во дворе - этим делом мне придется заняться в одиночку".
Тристано удалился. В тот же момент беззвучно появился Ейн, словно возникший из воздуха в нескольких шагах от Эйласа.
Эйлас вскочил на ноги: "Ты вернулся - я снова могу спать спокойно!"
"Ты преувеличиваешь опасность", - отозвался Ейн.
"Если бы тебя вывели на чистую воду, ты запел бы другую песню".
"Несомненно. Я стал бы разливаться соловьем, надеясь усладить слух Казмира прежде, чем с меня начнут сдирать кожу. На свете не так много людей, которых я боюсь. Один из них - король Казмир".
Эйлас снова взглянул в окно: "Кроме тебя, у него есть другие агенты".
"Конечно, есть. В частности, кто-то из твоих ближайших советников. Казмир почти назвал его, но передумал. Этот осведомитель занимает высокое положение - больше я ничего о нем не знаю".
Эйлас задумался: "Насколько высокое?"
"Очень высокое. Он обсуждает государственные дела непосредственно с тобой".
Эйлас медленно покачал головой: "В это трудно поверить".
"Как часто ты совещаешься с министрами?"
"Еженедельно, иногда чаще".
"Как их зовут?"
"У меня шесть министров, все они владеют обширными поместьями и не нуждаются в средствах - Малуф, Пирменс, Фойри, Сион-Танзифер, Лангларк и Уитервуд. Никому из них не выгодна победа Казмира".
"У кого из них может быть повод тебя ненавидеть?"
Эйлас пожал плечами: "Возможно, кто-то из них считает меня слишком неопытным, безрассудным или упрямым. Вторжение в Южную Ульфляндию не пользовалось всеобщей поддержкой".
"Кто из шести министров проявляет наибольшее усердие?"
"Пожалуй, Малуф - канцлер казначейства. Но все министры - способные, усердные люди. Лангларк время от времени пренебрегает обязанностями, но как раз его можно исключить из числа подозреваемых".
"Почему?"
"Я старался забыть об этой истории - чего, по-видимому, делать не следовало. Как тебе известно, на верфях в Блалоке строят рыбацкие лодки и каботажные торговые суда. Не так давно некий герцог Герониус Армориканский заплатил за строительство четырех крупных трехмачтовых галер - явно военных кораблей, способных причинять нам большие неприятности в спокойную погоду. Я навел справки. Оказалось, что герцог Герониус не существует. Казмир пытался меня надуть и построить флот чужими руками. Как только эти корабли спустят на воду и Казмир уплатит за них полновесным золотом, я заблокирую блалокские верфи и спалю корабли Казмира до ватерлинии. Стены Хайдиона задрожат от скрежета зубовного!"
"Что же ты старался забыть?"
"На совещании с четырьмя министрами я упомянул, что, если верить слухам, в Порт-Поседеле, в Блалоке, строятся военные корабли. Я упомянул также, что просил местного торговца стеклом узнать что-нибудь по этому поводу, когда он будет в Порт-Поседеле.
Этот купец не вернулся из плавания. Я отправил людей на стекловаренный завод; там они узнали, что бывшего владельца убили в Блалоке".
Ейн медленно кивнул: "Кто из министров присутствовал на совещании?"
"Малуф, Сион-Танзифер, Пирменс и Фойри. Лангларка и Уитервуда не было".
"Убийство вряд ли было случайным".
"Почти наверняка не случайным. Но на сегодня хватит! Я еду в Родниковую Сень с Тристано и Шимродом - ты не поверишь, но там тоже придется решать сложнейшую задачу. Надеюсь, что с помощью Шимрода это удастся сделать достаточно быстро, и мы сможем провести несколько дней в мире и покое. Ты не хочешь составить нам компанию?"
Ейн попросил на него не рассчитывать: "Мне нужно вернуться к себе в Скейв и убедиться в том, что мы заготовили достаточно бочек - в этом году ожидается хороший урожай винограда. Кто мог взволновать спокойные воды Джанглина?"
"Друиды. Они обосновались на островке Айнисфад и напугали бедную Глинет до полусмерти. Мне придется поставить их на место".
"Пусть Шимрод напустит на них неизбывную тоску - или, что еще лучше, превратит их в речных раков".
Эйлас оглянулся, словно хотел убедиться в том, что Шимрод его не слышит: "Шимрод еще не знает, зачем я его вызвал. Когда имеешь дело с друидами, полезно заручиться помощью волшебника. Пусть Глинет сама расскажет ему, что произошло. Ради нее Шимрод готов в огонь и в воду - впрочем, ее чары распространяются на всех существ мужского пола".
"Не исключая некоего Эйласа, надо полагать".
"М-да. Ни в коем случае не исключая некоего Эйласа!"
Глава З
Родниковая Сень строилась в те незапамятные смутные времена, когда требовалось охранять дорогу к пруду Джанглин, отпугивая рыцарей, разбойничавших на равнине Сеальда. Укрепления не пригодились - никто никогда не осаждал Родниковую Сень.
Замок, планировкой напоминавший верх бочки, возвышался на самом берегу пруда - основания его передних башен утопали в воде. Пологие конические крыши увенчивали крепость как таковую и соединенные с ней четыре приземистые башни. Высокие старые деревья бросали тень на все сооружение, смягчая очертания замка, а причудливые кровли казались издали забавными шляпами, легкомысленно нахлобученными на хмурые тяжеловесные лбы.
Отец Эйласа, принц Осперо, построил террасу, выступавшую из основания крепости там, где она была обращена к озеру. Летними вечерами, когда заходило солнце и сгущались сумерки, Осперо и Эйлас, нередко в компании гостей, ужинали на террасе и, если завязывался интересный разговор, долго не уходили с нее - им подавали орехи и вино, а в небе загорались звезды.
На берегу росли несколько больших смоковниц - в жаркие летние дни от них исходил всепроникающий сладковатый аромат, привлекавший бесчисленных насекомых, жужжавших и гудевших в листве; в детстве Эйласа, забиравшегося по серым ветвям, чтобы сорвать инжир, нередко жалили пчелы.