* * *
Долгожданная, благословенная тишина… Она принесла облегчение - но лишь на несколько коротких мгновений. Да, кошмар выяснения правды, в которую её так немилосердно ткнули, уже в прошлом - но пришедшая на смену ему мысль "что теперь будет?" вдруг оказалась ещё более злой. Она вдруг представила суровое и отстранённое лицо отца, когда тот всё узнает.
"Сон, сон, пусть это будет только сон!" - страстно взмолилась всем богам и духам Гражена, почти всем своим существом превратившись в беззвучный крик - "Хочу проснуться!!!"
И…
И ничего не произошло. Так же давил под левую лопатку гвоздь в стене, так же сильно хотелось отмыть руки, которые почему-то казались очень грязными, так же равнодушно к её горю ветер шелестел сухими листьями плюща.
Гражена открыла глаза. Прямо перед ней стояла Дженева, устало и молча вглядываясь ей в лицо. Проморгав мешающую ей видеть пленку застывших слёз, девушка приняла решение: если это и сон, то проснуться из него пока нельзя. Значит, надо жить дальше.
- Ты всё слышала? - Дженева задала вопрос, прежде чем поняла, что он был лишним.
Этот разговор для неё тоже не прошел даром: она чувствовала себя так, словно из пустого каприза искупалась в вонючем болотце. Собственные переживания мешали ей сейчас увидеть, в каком состоянии была Гражена.
- Спасибо Юльде за её уроки. Они всё-таки пригодились. Но кто бы мог подумать, что это может быть так противно? "А ты смотри не на мужчину, а на его кошелёк", - передразнила Дженева чужие слова и нервно засмеялась.
- Как он мог так со мной поступить? - вдруг тихо спросила Гражена.
Дженева внимательнее всмотрелась в её лицо и, прокашлявшись, заговорила совсем другим тоном:
- Давай, выходи. Он уже ушёл… И не бери дурного в голову. Ты же сама говорила - ваши отцы были в ссоре. Так что это всё было не тебе. "Фамильный должок" - он же сам признался…
Продолжая приговаривать что-то успокаивающее, она, приложив усилия, вытянула девушку из щели и принялась отряхивать её платье от налипшей на него пыли и паутины.
- Ой, сколько мусора! Подожди, я уберу его… И вот ещё… И ещё он был пьяный, а когда человек много выпьет, он делает много того, о чём потом жалеет.
- П-пьяный? - переспросила чуть оживившаяся Гражена. - Все эти дни - пьяный?
Дженева молча выругала себя за допущенную глупость: Гражена - не маленький ребёнок, которого можно утешить с ходу придуманной сказкой. Она впервые всерьез задумалась - а действительно, почему Тэиршен оказался способен на такое? Никакого стоящего ответа на ум не шло, но зато мелькнула одна светлая мысль.
- А иногда… иногда люди пьют вино, чтобы утопить в нём голос совести. Он пришёл сюда уже не совсем трезвый, и здесь ещё заказал большой кувшин вина. И почти в одиночку выпил его. - И добавила, надеясь, что Гражена не заметит в её словах и тени сомнения. - Я уверена, это всё придумал не он. Скорее всего - барон Эрниверн. Тэиршен, конечно, поступил бесчестно, пойдя на поводу… Но ведь барон его отец и мог ему просто приказать, а тот не посмел… Ладно, об этом тоже не будем… В общем, я хочу сказать - столько вина он выпил, потому что ему было стыдно так поступать.
- Врёшь ты всё, - отрезала Гражена и с неожиданной злостью оттолкнула Дженеву.
Плясунья только с облегчением вздохнула про себя: наконец-то она оживает - вот уже и глазки блестят, и румянец вместо мертвенной бледности. Подхватив рукой спадающий плащ, с которого свалилась застежка, она весело закрутилась в поисках зазвеневшего по деревянному полу украшения.
- И, главное, ничего страшного не произошло, - продолжала она на той же ноте, - Ты не попала в расставленную тебе ловушку. Я представляю себе их рожи, когда они поймут, что их затея не удалась.
Для большего веса своих слов она остановилась и приняла карикатурную позу оскорбленного в своих лучших чувствах мошенника, который понял, что его жертва бессовестно обманула его, не попав в ловко расставленные им сети. Она так нелепо задвигала бровями и так расстроено зашлёпала губами, что Гражена не удержалась в своём горе - и рассмеялась. И тут же её легкий смех естественно перетёк в плач - в горький плач по разбитым надеждам…
- И я даже больше тебе скажу, - каким-то наитьем Дженева поняла, по ком текут эти слёзы, и храбро набросилась и на эту беду, - если всё это задумал Эрниверн, то у вас с Тэиршеном ещё всё может наладиться. Ты же не знаешь, почему он так решил поступить… Да и вообще, как именно он собирался поступить. Может, всё у вас ещё и разъяснится, и всё на самом деле окажется не так страшно, как сейчас тебе кажется…
Заворожённая Гражена даже шагнула поближе к источнику этого льющегося на рану бальзама - чуть не забравшись вслед за Дженевой под стол, куда той пришлось нырнуть за как назло залетевшей в самое труднодоступное место застежкой.
- Ты… ты и вправду так думаешь?
- Вам обязательно надо будет… и как она туда попала!… надо будет поговорить и разобраться во всём этом, - донёсся снизу сдавленный голос Дженевы.
- Ты думаешь?… - девушка даже не заметила, как погрузилась в манящий поток картин "как оно могло бы быть", каждая из которых всё более и более снимала с него обвинение в предательстве. Может, оно и вправду не всё так страшно, как сейчас кажется? Встретиться с ним - и наверняка всё разъяснится.
Эта мысль показалась ей настолько важной, что губы зашептали вслед ей:
- Встретиться с ним…
Но недаром же говорят - думай, о чём просить богов, а то ведь они могут и исполнить просьбу.
- Ты здесь?! А я везде ищу тебя!
Медленно-медленно, упираясь обеими руками о столешницу, Гражена повернулась на такой знакомый голос.
У входа стоял Тэиршен и обрадовано улыбался ей.
- Пошли скорей! Время!…
…Пройдут годы, многое забудется, а воспоминание об этой встрече будет заставлять Гражену тоскливо вздрагивать и жалеть, что память нельзя отстирать, подобно испачкавшемуся платью. Она многое бы отдала, лишь бы забыть о том, как мгновенно рухнули её воля, гордость, ум, смелость - как раз в тот момент, когда они были так ей нужны, чтобы защитить свои достоинство и честь. На самом деле Гражена просто оказалась между двумя противоположными страстями - между привычно вспыхнувшим радостным желанием броситься к любимому и не менее привычным импульсом сжечь в своём гневе того, кто оскорбил её самолюбие! О, она могла бы сделать и то, и другое - но только не вместе! Эти две стихии, равные по силе, яростно схлестнулись в ней, зашлись в неистовом круговороте - и мгновенно в своём противоборстве сожгли все её силы и волю, так что на всё остальное их, увы, больше не осталось. И теперь Гражена в настоящем ступоре упиралась обеими руками о стол и страшно боялась сделать лишнее движение, словно от этого она бы тут же упала без чувств…
Видя, что Гражена не двигается с места, Тэиршен сам шагнул к ней. В глазах Гражены мелькнул ужас - пока он стоял у дверей и что-то говорил, она чувствовала себя в относительной защищенности от необходимости что-то решать и что-то делать; вот так молча стоять - и, может, все само собой решится. Но его движение к ней превращало и эту почти нереальную надежду в сущее ничто.
Страх ещё больше усилил её ступор, и чем дольше она не могла выйти из ступора, тем сильнее рос её страх.
Его лицо - прежде такое любимое и желанное каждой своей чертой - приближалось всё ближе, превращаясь в какую-то нечеловеческую маску. Она не слышала, что он говорил, и только видела, как шевелятся его губы, как их уголки напрягаются от раздражения - и от ещё чего то… "Презрение, вот что это!" - словно кто-то другой хмыкнул эти слова ей в уши.
Ступор не выдержал своего собственного веса и дал трещину.
Гражена вскинула вперёд правую руку, будто защищаясь, и стала отступать назад, пока не наткнулась на какую-то преграду.
- Кончай дурить, - в голосе Тэиршена явно слышалось недовольство. Он снова оказался так близко, что Гражена даже услышала крепкий запах вина, исходящий от него. - Пошли, нас ждут.
Он схватил её за поднятую руку и потянул к выходу. Гражена истерично забилась, пытаясь освободиться от такого ненавистного для неё сейчас прикосновения. В ответ бывший любимый молча перехватил её за талию и рывком притянул к своей груди.
- Слышь, красавица, не дури. Что, передумала? - он пьяно икнул в её лицо. - Врёшь! Ты от нас нику…
Раздался негромкий гулкий треск - и хватка Тэиршена ослабла, а через мгновение он сам тяжёлым мешком повалился вниз и набок. В открывшемся перед пространстве была Дженева - Дженева с огромными глазами в пол-лица и со сжатым в кулаке куском ручки от разбитого о голову Тэиршена кувшина.