Кольгрим уже не помнил, скольких он убил. С его острых волчьих когтей капала алая кровь его врагов. Глупые люди, решившие, что смогут остановить Кербера! Но варварское войско невозможно было заставить повернуть назад. В тот самый момент, когда Виктор Фаларн выступил на Север, он подписал себе и своим воинам смертный приговор. Потому что варвары сметали всё, что попадалось им на пути, будь то мирные деревушки или вражеские форты. Кольгрим чувствовал, как в нём закипает ярость. Этот человек, Виктор Фаларн, младший Корсак, первый объявил войну. Первый переступил ту черту, после которой Делаварфы уже не могли оставаться в стороне. Волчьи угодья были землями Кольгрима, а так как он теперь был одним из танов, то другие были просто обязаны ему помочь. И теперь всё это огромное войско, состоящее из четырёх кланов, двинулось на север, освобождать Риверг.
Массивный меч снёс голову ещё одному воину, и Кольгрим оскалился, почувствовав, что кровь брызнула ему на лицо. Это лишь сильнее раззадорило мужчину, и он, обернувшись, принялся искать свою следующую жертву. Улвир не считал, сколько трупов лежало у него под ногами. Должно быть, больше двух десятков. Каждый, кто решался напасть на Серого Волка, умирал либо от его меча, либо от его острых когтей. Звериные инстинкты приказывали Кольгриму убивать, не жалея никого. Это у него оставалась ещё хоть какая-то честь. А эти люди, бросившие всё ради одной цели - уничтожить Волков - не станут оставлять в живых ни одного варвара. Для Корсаков Делаварфы были обычными животными, которых следовало убивать. Чтож, они хотели войну - они её получили. И теперь Кербер не остановится, пока не изгонит этих захватчиков с волчьих земель обратно в Фаргеш.
- Эй, Серый, не зевай! - крикнул Свидживальд, когда один из воинов попытался атаковать Кольгрима со спины. Мужчина тут же сжал рукоять меча и, резко развернувшись, снёс нападавшему голову. Проклятый Клык приглушённо усмехнулся и вновь с головой окунулся в сражение, что происходило прямо сейчас вокруг них. Улвир сплюнул на землю и обернулся. Враги всё наступали и наступали. Глупый мальчишка, Виктор, совершил чудовищную ошибку, разделив свои войска на две части. Одна из них продолжала штурмовать Риверг, другая сражалась с варварами. Но в этом тоже был свой смысл - Делаварфы не могли продвинуться дальше, к Волчьим угодьям, и были вынуждены биться у самых своих границ. Кольгрим не знал, что происходило там, на другой стороне. Быть может, Корсаки уже вторглись в Риверг. Мужчину грела мысль лишь о том, что Хильда находится в Дарме, и ей пока ничего не грозит. Пока. Но если падут Волчьи угодья, войска Фаларнов прорвутся на Медвежье плато. И тогда уже не уцелеет никто.
Снег хрустнул под чьими-то тяжёлыми лапами. Воздух, пропитанный миллионами запахов, ворвался в разгорячённые лёгкие Кольгрима, и князь-волколак громко фыркнул. Его глаза замечали движение окружавших его врагов и союзников, и среди этих силуэтов Серый Волк различил ярко-рыжую шкуру своего брата по крови.
- Докладывай, - прорычал Кольгрим, когда Ракш, проскользнув мимо врагов, опустился перед ним на одно колено. Князь даже не стал осматривать собрата, зная, что тот абсолютно невредим. Рыжий волколак всегда молнией носился между сражающимися, его невозможно было ранить или просто заставить остановиться. Казалось, в бою он вообще превращался в неясную бесплотную тень. Для волколака это было очень странно, поскольку над головами их ярко светило солнце, и детям Луны неоткуда было черпать свою силу. Даже Кольгрим это чувствовал - ночью он был намного опаснее, чем сейчас. А Ракшу всё было нипочём.
- Сатарны, - прорычал Ракш. Он говорил уже намного лучше, чем год назад, но всё ещё не мог связывать слова в большие сложные предложения. - В Угодьях.
- Сатарны? Сатарны помогают Мартину? - спросил Кольгрим, надеясь, что он правильно понял Ракша. Когда юноша отрывисто кивнул, Волк с облегчением выдохнул. Он уже начинал бояться, что Медведи не придут на помощь Улвирам. С гарнизоном Медвежьего плато Риверг сможет продержаться ещё немного. Но перевес сил всё равно был на стороне Фаларнов. Их войско состояло из воинов по меньшей мере трёх княжеств. К тому же, гонцы сообщали о каких-то крылатых тварях, атаковавших с воздуха. И это были скверные новости.
- Хорошо. Передай другим танам, что мы должны либо отбросить их сейчас, либо отступить - нам нужна передышка, - приказал Кольгрим, и Ракш, снова отрывисто кивнув, исчез. Улвир смог только заметить, как промелькнула его рыжая шкура среди сражающихся варваров и Псов. Кто-то опять попытался атаковать Улвира, но мужчина занёс меч и пробил нападавшему живот, попав прямо между двумя латными пластинами. Воин рухнул на землю, и Кольгрим громко завыл. Клич его пронёсся над полем боя, и тут же в ответ донёсся вой Серых волков. Его стая ещё была жива и продолжала сражаться. И это была хорошая новость.
Наконец, Фаларны начали отступать. Кольгрим заметил это не сразу, лишь когда противников вокруг него осталась лишь малая горстка. Псы понесли серьёзные потери в этом сражении. Но это была лишь одна битва из многих. В каких-то варвары побеждали, в каких-то отступали. Одно оставалось неизменным всегда: ни Корсаки, ни Делаварфы не могли продвинуться дальше. Они продолжали сражаться у границ. Кольгрим всё чаще замечал, что среди воинов начинают вспыхивать споры и конфликты. Эта остановка плохо влияла на боевой дух. Варвары привыкли к тому, что они сметают всех, кто встаёт у них на пути, а тут впервые в жизни встретились с противником, который может им противостоять.
Лишь к вечеру Фаларны вернулись в свой лагерь окончательно. Сражение снова было остановлено - на день, два, может на целую неделю. Никто не знал, сколько продержится затишье на этот раз. Одно Кольгрим знал точно: нужно было действовать. Если Делаварфы хотели успеть попасть в Риверг до Корсаков, они должны были атаковать прямо сейчас, прогрызать себе путь, идти по трупам, кому бы они ни принадлежали. Фаларны будут рассказывать своим детям, как варвары убивали их жён и детей... но никогда не скажут о том, как натравили на Риверг жаждущих крови крылатых тварей, пожиравших невинных жителей каждую ночь. Кольгрим уже забыл о справедливости. Ему было плевать на всё. Он хотел лишь одного - мира, мира себе и своим близким. И Волк знал, что добьётся своего, даже если ради этого придётся пойти по головам других людей.
- Проследи, чтобы воины сильно не напивались, - приказал Кольгрим Хролфу, когда шёл на встречу с танами. - Если битва продолжится завтра, мы должны быть в состоянии сражаться.
Мужчина коротко кивнул головой и исчез где-то среди палаток. Кольгрим же быстро отыскал шатёр танов и вошёл внутрь. Раньше он делал это, опустив взгляд, как трусливый пёс, ожидающий подачки от хозяина. Теперь же Улвир входил с гордо поднятой головой, с решимостью в глазах. Он был одним из варваров, таном, единственным, кто заслужил честь стать четвёртой головой Кербера.
- Ты не ранен, Кольгрим? - Гертруда заканчивала прикладывать припарки к раненому плечу Свидживальда. Варвар сидел смирно и лишь иногда недовольно хмурился, когда воительница задевала кровавый рубец. Кольгрим приглушённо усмехнулся - он успел пропустить в сражении тот момент, когда Проклятый Клык был ранен.
- Нет, я в полном порядке, - Улвир покачал головой. - Где Эдзард?
- Он ещё не вернулся. Но я не припомню, чтобы его убили в этом сражении, так что не волнуйся.
Кольгрим бросил в сторону Свидживальда недовольный взгляд. Сам Волк предпочитал не шутить на такие темы. Если падёт один из танов, Делаварфы могут и не победить Корсаков. Сейчас их силы были примерно равны, несмотря на то, что численный перевес был на стороне Псов. Но войско варваров сметало всё на своём пути - и тяжеловооружённых воинов, и всадников, закованных в доспехи, и боевых псов. С последними у Делаварфов разговор был короткий. Кольгрим и сам с большим удовольствием отрубал головы бешеным мастиффам и их псарям.
Наконец, появился Эдзард. Мужчина выглядел совершенно здоровым - у него не было ран, и он, казалось, даже не запыхался после долгого изнурительного сражения. Но что-то в нём не понравилось Кольгриму. Волк напряжённо посмотрел на тана, но тот не ответил ему и, опустившись на деревянную скамью, вытащил свою любимую курительную трубку.
- Рад видеть вас всех живыми. Хотел сказать "и невредимыми", но Свидживальд всё испортил, - Эдзард добродушно рассмеялся, несмотря на то, что Пепельный Волк одарил его недовольным взглядом и оскалился. - Эта битва снова за нами. Враг понёс серьёзные потери.
- Но мы опять не продвинулись ни на шаг, - прорычал Свидживальд. - Я опять сижу в этой чёртовой палатке, лицезрю тот же выжженный пятачок земли под жаровней. И слышу, как то же дерево царапает своими ветками шатёр. Это невыносимо, Эд. Мы должны что-то делать, причём как можно скорее.
Краем глаза Волк заметил, как по лицу Эдзарда промелькнула странная тень. Мужчина, убрав трубку ото рта, закашлялся. И это не понравилось Кольгриму. Седой воин вновь продолжил курить, а молодой князь бросил в сторону Гертруды вопросительный взгляд. Та лишь отвернулась, став ещё мрачнее, чем раньше.
- И что ты предлагаешь, Клык? - спросил Эдзард, вновь такой же спокойный и невозмутимый, как и раньше. - Мы не можем пробиться сквозь стан Корсаков. Они оказались сильнее, чем мы предполагали. Конечно, не настолько сильными, чтобы победить нас, но всё же.
- Варвары недовольны тем, что мы стоим на одном и том же месте, Эд, - пробормотал Свидживальд. - Либо мы должны попытаться пробиться, либо... а других вариантов нет.
- Нападём на них в лоб - только людей растеряем! - вступила в разговор Гертруда, закончив с припарками и вымывая руки в тазу с горячей водой. - Мы должны как-то обмануть их.