* * *
– Имей в виду, бежать некуда, - предупредил Калийю Нелликт, внезапно возникнув посреди ее комнаты. - И хвататься за меч я бы не советовал, - добавил он, заметив ее взгляд, брошенный на клинок, лежащий у противоположной стены. - Равно как и за кинжал, что ты носишь на спине за поясом. Собственно, любое неверное движение, уважаемая Калийа, грозит тебе самой мучительной смертью. Ты знаешь, кто я?
– Да, господин, - с трудом выговорила она, вспомнив, что нужно опустить глаза долу.
– Ты хотела убить Энтрери за то, что он сделал с твоей подругой, - спокойно сказал он. - Вполне понятное чувство.
Калийа несмело посмотрела на него.
– Но потом глупая девчонка забыла о праведном желании отомстить,- с напускным прискорбием вздохнул он. - До чего же слаба плоть! - И он погладил Калийю по щеке.
Она инстинктивно отпрянула, но Нелликт щелкнул пальцами, и мощный порыв ветра толкнул ее в спину.
– Ты стала любовницей моего заклятого врага, - сказал он и укоризненно поцокал языком.
Калийа пошевелила губами, но ничего не сказала.
– Мне не составило бы труда сжечь тебя живьем, - задумчиво протянул Нелликт. - Устроить небольшой костер, чтобы горел д-о-олго, а ты чувствовала, как от жара лопается кожа. Знаешь, даже сильные мужчины начинают при этом плакать, как младенцы, и звать свою мамочку. Довольно забавно. - Маг пожал плечами. - Хотя для такой красавицы, как ты… Раньше ведь ты была красивой, пока чей-то клинок не сделал тебя страшной, как смертный грех. - И он издевательски расхохотался.
Калийа была слишком напугана, чтобы ответить на оскорбление. Она прекрасно знала, что маг не из тех, кто бросает слова на ветер.
– Все же ты женщина, - отсмеявшись, продолжил он. - А женщины так тщеславны! Я могу создать тучи насекомых, они набросятся на тебя, искусают твою нежную кожу, забьются под нее. И пусть ты из породы упрямых и будешь упорно кусать губы, чтобы не кричать, ужас застынет в твоих глазах, когда ты увидишь, как маленькие твари копошатся у тебя под кожей.
Больше вынести Калийа не смогла. Метнувшись вперед, она ногтями вцепилась в его гадко ухмыляющееся лицо.
Но под руками оказалась пустота, и молодая женщина едва не упала. Устояв на ногах, она обернулась, но образ чародея уже рассеивался.
– Не составило труда ввести тебя в заблуждение,- раздался голос мага рядом с тем местом, где лежал ее меч. - Ты была так напугана, что хватило простейшей иллюзии и парочки заклинаний, чтобы ты ощущала даже мое прикосновение.
Калийа облизнула губы и вся подобралась, готовясь к прыжку.
– Ты все же не оставляешь, надежды добраться до меча? - спросил бесплотный голос Нелликта.
Женщина в мгновение ока выхватила кинжал из-за спины и метнула его туда, откуда доносился голос. Мелькнула голубая вспышка, и клинок словно вонзился во что-то мягкое, но невидимое и повис в воздухе.
– О, да у тебя не обычный кинжал, а волшебный! Он даже разрушил самые простенькие из моих чар! - проговорил Нелликт.
Зная теперь, где он находится, Калийа усилием воли подавила в себе страх и бросилась к мечу. Но вдруг маг, в складках мантии которого застрял кинжал, материализовался и протянул к ней руку. Из его пальца вырвался зеленый луч и ударил Калийю под ребра.
Она согнулась пополам, схватившись за живот, и невольно громко закричала - луч превратился в дротик, из которого толчками начала вытекать кислота.
– Видишь, мои стрелы тоже волшебные, - сказал Нелликт. - Исходя из собственного опыта, могу сказать, что подобные раны надежнее всего нейтрализуют врагов, - непринужденно заметил он. - Ты согласна?
Калийа, покачиваясь, сделала шаг.
– Ну, ты ведь такая храбрая, что ж остановилась? - поинтересовался маг язвительно и отступил на шаг, оставляя дорогу к оружию свободной.
Калийа с диким криком выдернула дротик. Из ранки брызнула желто-зеленая кислота, затем желчь, потом хлынула кровь. Отшвырнув дротик, женщина схватила меч.
Но едва она его коснулась, как сильнейший разряд энергии пронзил ее тело, и Калийа отлетела в противоположный угол комнаты. Она машинально попыталась свернуться клубком, но тело била такая сильная дрожь, что оно ей не подчинялось. Суставы страшно ломило, волосы встали дыбом, а зубы так стучали, что разбили ей язык до крови.
– Как же тебе удалось выжить в Ваасе? - проговорил маг, склонившись над ней, но лица его она почти не различала. - С тобой справился бы и чародей-первогодок.
Калийа еще почувствовала, как Нелликт схватил ее за волосы, и успела подумать, что хорошо бы он перерезал ей горло.
Потом наступила темнота.
* * *
Первой из ворот на промерзшую равнину выехала тяжелая кавалерия. Панцири рыцарей и коней тускло поблескивали под свинцово-серым небом. Воины ехали по четыре в ряд, а потом разделялись и парами разъезжались по обе стороны от ворот. Копыта гулко стучали по мерзлой земле, пока весь эскадрон не покинул крепость и не выстроился отрядами друг напротив друга. Все сорок пять человек в каждом отряде были закаленными в боях воинами, одинаково блестяще владеющими копьем, луком, пикой и мечом. А посреди каждого нечетного ряда выделялся человек в снежно-белой мантии, на груди которого, как и на панцирях воинов, сверкало изображение Белого Дерева - королевской эмблемы. Это были воины Эмелина, чародеи Армии Бладстоуна, постигшие все премудрости оборонной магии и умевшие сдерживать колдовские уловки противников и защищать от них обычных бойцов. Солдаты в доспехах относились к ним с большим почтением и называли их Расчаровывателями.
Вслед за кавалерией рядами по десять выступила легковооруженная пехота. Ее стройный марш сопровождался угрожающим ритмичным грохотом палиц о щиты. Пехотинцы не стали делиться на две части, они двигались вперед, пока все пятьдесят рядов не вышли из крепости. Расчаровыватели шествовали также и среди них, и мало было в Бладстоуне чародеев, способных пробить их магическую защиту.
Вслед за пехотой выехала конная гвардия короля Гарета Драконобора, под защитой ее строя ехал сам король и шесть его ближайших советников, среди которых был и Седой Эмелин, величайший маг всех окрестных земель.
Потом показалось ядро Армии Бладстоуна, тяжеловооруженные пехотинцы, также пятьдесят рядов по десять человек, маршировавшие, как один, под грохот палиц и щитов. Едва они вышли на поле, кавалерия снова тронулась с места и растянулась вдоль рядов пехотинцев, защищая их с флангов. Среди тысячи ста пеших воинов, и мужчин и женщин, многие были детьми тех солдат, которые в свое время помогли Гарету одержать победу над королем-колдуном.
За основными отрядами выехала легкая кавалерия. Это были конные разведчики Ольвена, более самостоятельные в своих действиях. За ними двигались пехотинцы с копьями, которые в бою, как правило, защищали лучников.
Ряды бойцов, казалось, никогда не закончатся. Опять шла пехота, затем жрецы с повозками, набитыми перевязочным материалом и лекарствами, обозы, шеренги могучих солдат, тащивших необходимые для штурма лестницы, лошади, груженные частями осадных башен и машин…
Народ высыпал на стены крепости и много часов наблюдал за этим величественным маршем, пока на закате ворота не закрылись и восемь тысяч солдат Армии Бладстоуна не двинулись на север.
– Мне странно, что Гарет решил выступить так быстро и с такой значительной силой, - обратился Риордан Парнелл к Ольвену и Кейну, рядом с которыми ехал.
– Этим он и силен, и когда-то Женги довелось это узнать, - отозвался монах.
В отличие от остальных, он шел пешком, лицо его было, как всегда, бесстрастно. Ольвен же, сидящий на высоком жеребце, весь кипел.
– Но все же, - не сдавался Риордан, - кроме этой грамоты, у нас ничего нет. Так ли уж много она значит?
Кейн указал подбородком вперед, где рядом с Гаретом и Дугальдом ехали Эмелин и Аррайан.
– Из слов полукровки ясно, что замок снова пришел в движение, - напомнил он. - Младший рыцарь и темный эльф балуются с наследием Женги, и это "не много значит"?
– Ты прав, - согласился Риордан, - но стоило ли поднимать всю армию и бросать Дамару в тот момент, когда Цитадель Убийц начала с нами открытую войну?
– Цитадели нанесен серьезный удар, - возразил Кейн, но Ольвен его перебил.
– Стоит отправиться туда хотя бы ради того, чтобы узнать, почему погиб Мариабронн! - прорычал он таким голосом, словно вот-вот мог и вправду обернуться медведем.
Риордану вдруг пришло в голову, как это воспримет его конь. Бард, конечно, промолчал, но в уме стал сочинять на этот сюжет песню.
– Убежден - без этих двоих там не обошлось, - добавил Ольвен.
– Мы не можем быть в этом уверены, - возразил Кейн. - Мариабронн по собственному желанию, ослушавшись приказа Эллери, отправился в разведку. Учитывая его отчаянный нрав и любовь к риску, это вполне правдоподобно.
Фыркнув, Ольвен отвернулся, так вцепившись в поводья, что костяшки пальцев побелели.
– Это всего лишь двое безрассудных людей, - подхватил Риордан, чтобы увести разговор со столь болезненной для друга темы. - Пусть они легкомысленно связались с магией Женги, как это явствует из сообщений полуорков и со слов дракониц, неужели это настолько опасно, что мы оголяем свои позиции, рискуя тем, что страна может стать легкой добычей Тимоско и Нелликта?
– Ничего мы не оголяем,- заверил Кейн. - Дозорные отслеживают каждый шаг Цитадели, и в случае нужды Эмелин перенесет нас всех обратно одним взмахом волшебной палочки.
– Так почему Эмелин не сделает это сейчас, а Гарет пусть остается командовать войском?