* * *
Не менее десятка раз колесница Митры поднималась над окоемом и вновь скрывалась за песчаными холмами, но Конан пока не спешил покидать загадочное селение.
Упорство и природное любопытство не позволяли киммерийцу покинуть эти места, не разгадав, тайны.
В том, что во всем это был какой-то секрет, сомнений не оставалось. Люди, так пренебрежительно обращающиеся с золотом и прочими редкими вещами, должны обладать чем-то несоизмеримо более ценным.
В мире все относительно и если его хозяева не ценят то, что принято ценить во всей Хайбории, значит они обладают чем-то таким, перед меркнут благородные металлы и драгоценные камни.
Неожиданно Конана осенило: что может быть ценнее золота и алмазов? Конечно же то, с помощью чего можно получить этих самых ценностей, сколько душа пожелает. Иными словами, где-то в этой деревушке спрятан магический предмет вроде бездонной денежной сумы или флейты, которая начинает играть сама собой, стоит лишь приблизиться к месту захоронения клада.
Но если так и жители этого заброшенного селения могут получить несметные богатства, то что тогда держит несчастных в таком неприветливом месте? Почему бы им не наколдовать себе гору золота и драгоценных камней и переселиться в благодатные земли Зингары или Аргоса?
Впрочем, они могут и не понимать как скудна и убога их жизнь. Ведь для того, чтобы понять истинную ценность богатства нужно знать и ценить то, на что его можно потратить.
В конце концов, деньги сами по себе не представляют никакой ценности. И нужны они только для того, чтобы купить на них вкусную пищу, хорошее вино, красивую одежду, острый меч и быстроногого коня.
А к чему золотые монеты, если их негде потратить? И зачем нужны украшения, если их некуда надеть?
Должно быть боги, которым поклоняется это племя, не одобряют праздности и роскоши.
А что тут удивительного?
Разве киммерийский Кром заботится о своих подданных? Нет, он просто дает мужчине крепкие руки и отважное сердце и больше не вмешивается в его судьбу. Бесполезно взывать к нему или пытаться задобрить Крому жертвоприношением. Суровый бог не вмешивается в дела смертных.
Быть может и местные небожители тоже презирают богатство и считают, что истинное счастье в простом и неприхотливом существовании? Поэтому их паства и сидит тут в оазисе, довольствуясь едой, которой в цивилизованном мире побрезговал бы и последний попрошайка.
Правда, препятствием может служить то, что боги наделили их необычной внешностью… И они могут просто стесняться показываться обычным людям на глаза. Но разве такие пустяки могут быть препятствием для того, кто желает лучшей доли? Несколько дней пути - и перед ними открылись бы ворота Акита, Аграпура или другого из городов побережья, где найдется место человеку и не с такой необычной внешностью. Главное чтобы голова соображала, а в кошельке не переводились монеты…
Между тем жизнь в оазисе, затерянном среди черных песков, шла своим чередом. Люди ходили по улицам, варили еду, о чем-то беседовали друг с другом, воспитывали детей: словом, занимались самыми обычными делами. Даже в безделии, которому, как заметил Конан, жители деревни обычно предавались в часы полуденного зноя, не было ничего необычного.
Другое дело - само селение. Тут было немало удивительного.
Взять хотя бы дома, о чистоте которых хозяева не особенно заботились. Жилища здесь были сделаны из странной смеси скрепленных между собой блоков отполированного розового мрамора, кирпичей, небрежно вытесанных из черного ноздреватого камня и глины с соломой и козьим пометом.
Как будто какой-то безумный чародей шутки ради перемешал материал для постройки дворца офирского аристократа, жилища заморийского медника и лачуги нищего туранца. В центре селения находилась площадь (что само по себе уже было необычно), вымощенная плитами из серого и розового камня. От внимательного взгляда варвара не укрылось и то обстоятельство, что раньше в селении явно было куда больше жителей - то тут то там попадались заброшенные дома, в которых давно никто не жил.
Первое время Конан пытался расспросить жителей, но потом понял, что это бесполезно.
- Так правильно, - отвечали они северянину - так было всегда. И вновь погружались в ленивую дремоту.
Не переставала удивлять варвара и одежда селян, в которой щеголяли здесь все - от мала до велика, и к которой относились с вопиющей небрежностью. Некогда дорогие и красивые наряды из парчи, шелка и виссона давно превратились в пропыленные и выгоревшие лохмотья.
Любопытный Конан и тут попытался выяснить правду, но в ответ получал все те же бессвязные фразы:
- Это дары богини. Одежду ни к чему шить самим. Ведь когда придет время, мы и так получим все необходимое.
Другие, слыша слова соплеменников, сожалели, что богиня не дарует им еще и пищу и поэтому они вынуждены выращивать овощи, пасти коз и делать много других трудных вещей.
Но чаще всего жители деревни просто отмалчивались, как будто назойливые речи не коснулись их слуха. Дети же, которые смотрели на необычного пришельца с молчаливым восхищением, повторяли слова взрослых.
Киммериец сделал попытку что-нибудь узнать от своих "старых" знакомых - четверых стражей, приведших его сюда. Но многократно проверенный и надежный способ - беседа в харчевне за кружкой вина - оказался неосуществимым. Харчевни здесь попросту не было, да и сами стражи все время оказывались заняты или куда-то спешили. Попытка применить еще один освященный временем и совершенно безотказный способ - беседа о достоинствах и недостатках различных видов оружия - тоже ни к чему не привела.
* * *
Через несколько дней деятельная натура варвара начала томиться вынужденной праздностью. К тому же не пристало молодому полному сил мужчине пользоваться чьими-то щедротами, не предложив ничего взамен. Не желают брать серебряные монеты - что ж, он отыщет другой способ ответить на гостеприимство. С этими благими намерениями он постучался в дом главного старейшины, которого звали Рехаур.
- Скажи, почтеннейший, - осторожно начал он, усевшись рядом с хозяином дома на бортик бездействующего фонтана - отчего твои соплеменники так спешат укрыться в домах с заходом солнца? Что угрожает их безопасности? Бот уже несколько дней я пользуюсь вашим гостеприимством. Я надеялся расплатиться за ночлег и еду, но выяснилось, что серебряные монеты значат для вас не больше глиняных черепков. Тогда я могу предложить свои руки и острый меч. Если ты и твои люди нуждаются в защите, то мне вполне по силам вам ее оказать!
- Я давно ожидал от тебя этого вопроса, гость, - ответил тог. - Но, поверь, дело не в моей или чьей-либо прихоти. Думаю, многое в нашем укладе должно удивлять чужеземца. Так послушай, я поведаю тебе правду! Когда-то давно на месте пустыни были плодородные земли с прекрасными садами и города, поражающие своим великолепием, а по склонам Черной горы вились виноградники. Говорят, виноградины там были настолько крупны, что сока одной из них хватило бы чтобы заполнить вот эту чашу - и старец важно указал на валяющуюся неподалеку серебряную посудину внушительных размеров. - Но боги разгневались на людей - продолжал старейшина, - и гора, которую позже назвали - Горой Скорби, извергла из себя жидкий огонь, который затопил цветущую долину и сжег некогда благоденствующую страну.
- Клянусь Кромом, это, конечно, очень печально - нетерпеливо перебил его Конан. - Но как это объясняет то, что после захода солнца вы прячетесь по норам, словно крысы?
- Когда последний луч Огненного Светила прячется в небесное лоно, пробуждается ужасное чудовище. Днем оно прячется под землей, а по ночам бродит по улицам нашей деревни. И горе тому, кто попадется на его пути!
- Чудовище? - воскликнул повеселевший Конан. - Что ж, можешь считать, что с завтрашнего дня тебе и твоим людям нечего бояться. Я убью монстра и тем отблагодарю вас за спасение в песках и кров.
- Не суетись понапрасну, чужеземец. Чудовище никому не мешает. Просто здесь всем ведомо, что не след выходить на улицу после захода солнца. Видишь, как все просто. Иди же и пусть сердце твое будет спокойно. Все происходит так, как должно происходить.
- Постойте, может быть, что-то угрожает вам за пределами деревни? - не сдавался упрямый варвар. - Иначе с чего бы понадобилось нести караул?
- И здесь ты прав, гость, - печально кивнул Рехаур. - Видишь ли, люди, обитавшие у подножия Черной горы, были сведущи в искусстве чародейства и с помощью него хотели спастись от гнева богов.
- Но это же было много зим назад и боги давно успокоились!
- В окрестностях нашей деревни издавна происходит много необычного и страшного. Когда-то, когда мой отец был еще полон сил, несколько молодых глупцов вознамерились покинуть родные места. На следующий день их нашли - все они были мертвы. Не стану говорить тебе, в каком состоянии пребывали эти несчастные, это было бы слишком тягостно для твоих ушей… С тех пор решено охранять деревню, дабы уберечь людей от последствий их необдуманных поступков.
- Их растерзали? - не отставал киммериец. - И утащили куда-то головы? Я видел таких мертвецов, там, в высохшем оазисе. Кто бы это ни сотворил, это явно живое существо. А раз так…
- Не утруждай себя понапрасну, чужеземец. Просто не следует покидать деревню. Когда ты пожелаешь уйти, то тебя выведут потайным путем, пользоваться которым дозволено лишь старейшинам и стражам. Чудовища, бродящие в окрестностях не помеха для тех, кто не нарушает запретов. Зато мы никогда не подвергнемся нападению разбойников и к нам не доберется ни один сборщик податей. Во всем нужно видеть хорошее, чужеземец.