Приведите пленниц! - крикнул король лемурийцев.
Один из стражников, стоявших у входа в пещеру, повернулся и молча вышел. Вскоре он вернулся, гоня перед собой трех связанных девушек. Это были юные чернокожие красавицы с большими влажными глазами, совершенно обнаженные. Они дрожали от ужаса,
- Выбирай любую,- обратился повелитель лемурийцев к Бракне.- Ты мне полезен, полукровка, и я хочу вознаградить тебя.
Бракна опустился на одно колено.
- Лучшая награда для меня, повелитель,- служить тебе. Жизнь в хаданском гарнизоне сделалась мне ненавистной. Позволь мне покинуть город, населенный людишками, и остаться подле тебя. Вот милость, о которой я смиренно прошу тебя, повелитель!
Однако король лемурийцев покачал головой. По его ужасному мертвому лицу блуждала улыбка.
- Нет, нет, полукровка. Ты нужен мне в Хадане. В решительный час ты вонзишь меч в спину своего командира и откроешь передо мной ворота. А потом ты вольешься в ряды моей победоносной армии. Огнем и мечом пройдем мы по Стигии и выйдем к водам Стикса. Там есть источник жизни. Окунувшись в его воды, мы обретем истинное бытие и истинное бессмертие…
- И я буду допущен?.. - прошептал Бракна, немея от благоговения.
- Да.- Король лемурийцев милостиво махнул рукой.- А теперь выбирай себе девушку и… жди.
Жди, полукровка! Осталось уже недолго.
* * *
- Одного я не понимаю,- ворчал Азуги, потягивая кислое вино из тыквенного сосуда.- Если все эти нелюди давно уже мертвы, то как им удалось восстать из праха?
- В этом чувствуется воля древних богов…- ответила Соня еле слышно.- Не следует обсуждать это вслух, Азуги. Эти боги спали - спали тысячелетия, но какая-то неведомая сила пробудила их от вековечного сна.
- Откуда тебе-то это знать? - требовательно спросил Азуги.- Ведь ты - бродяга и наемница, такая же, как я.
- Я не всегда бродяжила, и ремесло наемного солдата не всегда было моим - и, если будет на то воля Солнечной Рыси, моей покровительницы, настанет день, когда я брошу меч и лук со стрелами и возьмусь за флейту, за рисовальные кисти… за прялку, в конце концов!
Азуги хмыкнул.
- Ни одна женщина, вкусив истинно мужской жизни и настоящей, мужской, свободы, не согласится добровольно сидеть взаперти в доме, носить в чреве детей, прясть-ткать и вытирать сопли вечно орущим младенцам!
- Не тебе судить, Азуги,- оборвала Соня, нахмурившись.- Ты не знаешь, какая жестокая судьба вырвала меня из лона семьи и наградила взамен всего этого твоей хваленой "мужской свободой". Не обо мне речь, в конце концов. До того, как стать солдатом, я проходила обучение в храме. Я получила посвящение…
- Ты жрица? - Азуги не верил собственным ушам.
- Жрица служит божеству в храме, а я…
- И все-таки ты имеешь понятие о вещах, которые мне недоступны,- заключил Азуги, нахмурившись.- Что ж. Этого следовало ожидать. В конце концов, я всегда чувствовал, что ты - не простая девчонка, вздумавшая помахать мечом.
Соня дружески обняла Азуги за плечи.
- Почему тебя это огорчает?
Он сердито высвободился.
- Не так уж меня это и огорчает. Кто я? Обычный солдат, каких сотни. Мясо для стрел и копий. Ты - ну, ты другое дело… Да и вообще, Соня! Ты - красавица…
Тут Азуги сообразил, что сболтнул лишнего, покраснел и отвернулся.
Соня из вежливости сделала вид, что ничего не заметила.
- Итак, предположим, что мое жреческое посвящение - еще одно копье, нацеленное на пробудившихся нелюдей.
- Предположим, - пробурчал Азуги, еще не оправившийся от смущения.
- В таком случае, продолжим разговор. Азу-ги! Да что с тобой? Мы обсуждаем план военных действий или выясняем отношения?
- Первое,- проворчал Азуги.- План.
- Король чудовищ - мертв. Как мертво и его воинство. Что может убить мертвеца?
Азуги молчал.
Соня задумчиво продолжала:
- Что противоположно смерти? Жизнь!
- Неправильное рассуждение,- послышался голос Махарима. Чернокожий вождь бесшумно вошел в хижину, где разговаривали Соня и Азуги,- Смерть - это часть жизни, ее неотъемлемая часть. Подвержено смерти то, что живо. Чтобы жизнь возрождалась, необходимо присутствие смерти. Мы ведь убиваем антилопу и съедаем ее мясо - таким образом смерть антилопы поддерживает нашу жизнь.
Соня призадумалась.
- Ты прав,- согласилась она.- Такое мне не приходило в голову,
- Следовательно…- Махарим гибким движением уселся на земляной пол хижины и скрестил ноги.- Это значит, мы имеем дело не с понятиями "жизнь - смерть", а с понятиями "нежить - несмерть".
- С меня довольно! - Азуги вскочил.- Я простой солдат, а не этот… философ. Соня! Когда закончишь разводить свои жреческие беседы, сообщи мне результат. Куда идти, в кого целиться. Я пошел!
С этими словами он покинул хижину, прихватив с собой сосуд с вином.
Соня и Махарим проводили его улыбающимися глазами.
- Он горяч, как и большинство моих воинов,- заметил Махарим.
- Азуги - чесщый человек и храбрый солдат,- согласилась Соня.- Однако вернемся к нашей проблеме. Как нам уничтожить короля чудовищ и его армию живых мертвецов? Мы не должны допустить, чтобы мир захлестнула древняя, вымершая раса! В противном же случае нам, людям, в этом мире уже не останется места…
Махарим помолчал.
- Несколько раз я поднимался на то дерево, где некогда жил наш Мудрейший - верховный хаман, погубленный возрождающимися древними богами. Я бил в бубен, пел священные гимны, призывая духов наших предков. Один раз мне показалось, будто я слышу голос Мудрейшего. Я вопрошал их о будущем нашего племени и всего рода людского. Мудрейший обещал вернуться ко мне.
- Что он сказал? - спросила Соня, которая выслушала Махарима с величайшим вниманием.
- Мудрейший сказал, что я должен изыскать средство погубить живых мертвецов. Это средство… речи старца были бессвязны, и я своим скудным умом не все в них разобрал, Соня.
- И все же, Махарим, ты должен попытаться понять их. Попробуй хотя бы воспроизвести их дословно!
- Что ж.- Махарим вздохнул.- Я рад, что ты со мной, Соня. Ни с кем в моем племени я не смог бы обсудить то, что услышал от старого хамана, который прислал ко мне голос своего духа! Люди моего племени не в состоянии разговаривать о таких вещах… Он сказал: "Обратись за помощью к женщине. Ибо любая женщина знает, без чего нет жизни. Это женское знание!" Еще он говорил о Великом Аттаре… О его изваянии… Там, сказал он, в теле Великого Аттара, содержится ответ… Я спросил: "Что нам надлежит делать с телом Великого Аттара?" Мне был послан странный ответ: "Сила Аттара убьет нелюдей…" После чего голос Мудрейшего замолчал, и как я ни старался, я так и не смог вызвать его вновь…
- Известно каждой женщине? - Соня казалась изумленной.- Но почему бы тебе не поговорить об этом с женщинами своего племени, Махарим?
Я не шучу! Откуда мне знать ваши поверья и ваши обычаи? Я родилась в Туране, в моих жилах течет кровь северных предков…
- Женщины нашего племени прекрасны, ласковы, добры, они превосходно стряпают, они жарки в постели и охотно раскрывают мужчинам объятия,- ответил Махарим.- Но все они глупы! Ни одна не годится для разговоров на мужскую тему.
- Опять я слышу о мужчинах и о женской глупости! - рассердилась Соня.
Махарим взял ее за руку.
- Не обижайся на меня. Язык иногда опережает мои мысли. Я рассуждаю как обыкновенный мужчина, и это не делает мне чести - ведь моя собеседница необыкновенная женщина…
Соня улыбнулась.
- Ты умеешь подмазать свой язык маслом, Махарим. Ладно, я попробую понять, какая тайна скрывается в словах старого хамана. Итак, это известно каждой женщине, и без этого нет жизни… Кроме того, в этом сила какого-то Великого Аттара. Любопытно. Кто он такой?
- Существует поверье, что в незапамятные времена жил великий герой по имени Аттар. Он был высок, как тростник, и строен, как леопард. Он был воином Леопарда и основателем воинского союза Леопардов. Когда на его племя надвинулась какая-то страшная беда, он сумел спасти свой народ, но сам пал в последней битве. Его изваяние много поколений подряд стояло в пещере Аттара, и люди чтили его наравне с богами. Но потом людская память истончилась, и об Аттаре забыли. Только жрецы иногда вспоминают его, да великие хаманы изредка слышат его заглушённый столетиями голос…
- Аттар… Что же это было за зло, с которым он сражался? - задумчиво спросила Соня.- Может быть, то же самое, что грозит сегодня нам?
- Может быть.
Соня задумчиво запустила пальцы в свои густые рыжие волосы.
- Не может быть, а наверняка. Иначе хаман не стал бы говорить об этом. Я попробую понять, какая связь существует между телом великого Аттара и тем, без чего нет жизни…
Махарим поднялся, желая идти.
- Я оставляю тебя наедине с раздумьями, Соня. Не следует мешать размышляющему - как нельзя торопить пьющего воду путника, только что вернувшегося из пустыни…
* * *
- Тревога! Тревога! - кричали солдаты, сбегаясь отовсюду к стене.
Сонный трубач уже трубил сигнал бедствия. Жители Хадана просыпались, охваченные ужасом. В одном месте городская стена уже пылала - ее облили каким-то горючим составом и подожгли. Слышались яростные вопли сражающихся врагов.
Крича от ужаса, женщины хватали детей, лихорадочно собирали немногочисленные ценные вещи и, увязав узлы, выбегали на улицы в поисках спасения. Пока что враг не успел ворваться в город, хотя уже сейчас было ясно, что исход штурма предрешен: вот-вот упадут ворота, а башня, обращенная к югу, уже рухнула, погребенная под ревущим пламенем.