В воде неподвижно лежали оба соловья. Их перья были растрепаны, маленькие клювики раскрыты; птицы умерли во время пения. Игра света заставила воду в чаше на миг стать совсем черной, словно над ее поверхностью появилась тень.
- Мы оба были бы сейчас мертвы, если бы я не сделала этого, - негромко произнесла Эмерелль. - Из башен замка вырывалось бы пламя, но эти соловьи сидели бы на ветвях липы внизу, в долине, там, где пробивается источник, вливающийся в озеро. Они начали строить там гнездо… - На глаза Эмерелль навернулись слезы.
Никогда прежде Олловейн не видел, чтобы королева плакала.
- Что ты сделала, повелительница?
- Я разрушила часть созданного альвами. Одну из золотых троп, которые ведут сквозь тьму. Ту тропу, которую выбрали тролли, чтобы попасть сюда. Все, кто ступил на нее, рухнули в Ничто. Я… - Какой-то миг она подбирала слова. - Мой поступок был продиктован гневом. Я ступила на путь, к которому не была готова, и я не знаю, куда он приведет.
- Но ведь ты сказала, что иначе мы были бы мертвы, - вставил Олловейн.
Он не верил своим ушам. Все века, что мастер меча знал Эмерелль, она доверяла своим знаниям о будущем, и все ее поступки основывались на этом знании. Он защищался этой верой от сомнений, особенно когда не понимал действий королевы.
- А что еще могло бы случиться с нами, если бы тролли ворвались в тронный зал? Разве ты сдался бы? Никогда. А каким образом я приняла бы участие в пиршестве Бранбарта, тебе тоже известно. Не всегда обязательно плести заклинания, чтобы узнать будущее. - Эмерелль осторожно вынула мертвых птиц из воды. - Наше будущее подобно дереву, Олловейн. С каждым ударом сердца оно выбрасывает тысячи молодых побегов, которые уже в следующий миг снова разделяются и превращаются в огромную могучую крону. Я сознавала, что Сканга боится ступать на тропы альвов. Уже дважды тролли победили, поскольку воспользовались золотой сетью. Старуха знала, что я буду стоять здесь, в тронном зале, и дожидаться ее. Из всех возможных вариантов будущего, которые я видела, она лишь однажды отважилась открыть врата. Она понимала, что я обладаю силой, способной разрушить тропу альвов. Она испытывала страх, поэтому выбрала магию крови и тьмы для своего заклинания. Это разновидности магии, которые известны мне меньше всего. - Эмерелль дрожала от гнева. - Я до последнего мига не хотела верить, что она отважится войти в золотую сеть еще раз. Она полагалась на то, что я побоюсь разрушить часть творения альвов. Это та ветвь будущего, которую я не исследовала, ибо она ведет во тьму. Она… - Голос королевы снова оборвался.
Олловейн чувствовал ее страх. Что вошло в мир вместо троллей? Какие ужасы, разгневавшись, призвала королева?
Эмерелль отвернулась от зеркальной серебряной чаши. Первые утренние лучи изгнали тени из тронного зала. Эльфийка осторожно положила мертвых птиц на подлокотник трона.
- Сотни вариантов будущего я изучила. Тысячи остались сокрыты от меня. Почти на каждом пути, которым я шла, я видела огромное войско троллей. Я видела пылающие равнины и горящие города. Тот, кто вставал на пути у этого войска, погибал. Оно неудержимо двигалось на юг, к Сердцу Страны. Вот чего они хотят. Они хотят вырвать сердце у Альвенмарка.
Олловейн вгляделся в блекнущие тени. Что-то таилось там. Почему Эмерелль не скажет об этом? Может быть, ее слова придадут сил чуждым существам? Он вспомнил мрачные легенды о неназываемом ужасе. Если дать ему имя, он станет сильнее. Болтали, мол альвы изгнали его. Но о нем по-прежнему не говорили. Эмерелль знала, что делает, уговаривал себя мастер меча. Несмотря на все, что случилось этой ночью. Если она не хочет говорить о том, что убило соловьев, то разумнее не задавать вопрос вслух.
- А если мы бросимся на троллей всеми силами?
Еще несколько часов назад тролли занимали все мысли мастера меча. Теперь ему с трудом удавалось сосредоточиться. Эльф то и дело вглядывался в сумерки, медленно отступавшие под лучами утреннего солнца.
- Если мы объединим народы Альвенмарка, чтобы сражаться под одним знаменем, то разве не сможем победить троллей? Этой ночью мы выиграли время, чтобы подготовиться к войне, которая все равно начнется… - Что это, тень за троном? Не смотреть туда! Глаза наверняка решили сыграть с ним злую шутку! Это всего лишь тень высокого подлокотника и ничего больше! - Разве все наши старания не имеют влияния на будущее?
- Как раз наоборот. Каждый сделанный шаг что-то меняет. И тем не менее… Иногда кажется, что определенные события неотвратимы. - Эмерелль потупила взгляд. Эльфийка не хотела, чтобы он читал в ее глазах. - Мы потеряем то, что любим. Такова цена. Так было всегда.
Долгий миг они оба молчали. Потом королева подняла взгляд и вдруг улыбнулась.
- Сегодня ночью мы встали на путь, ведущий в новое, неизвестное будущее. Оно темно… Но если не терять надежду, все возможно!
Улыбка исчезла столь же внезапно, как и появилась. Она была редким гостем на лице эльфийки, и тем не менее сподвигла бессчетное множество бардов всех народов слагать о ней песни. Когда Эмерелль улыбалась, мир лежал у ее ног. В эти редкие мгновения расцветала вся ее красота. Ничто, когда-либо виденное Олловейном, не было столь совершенным. "Кроме глаз Линдвин…" - печально подумал он. Под конец он смотрел только в ее глаза. Иначе не сумел бы перенести того, что сделали с ней тролли. Он знал, что любимая ждет его.
- Тебе ведомо о моей смерти, повелительница?
- Мне ведомы многие из твоих возможных жизненных путей, - уклонилась от прямого ответа королева.
- А моя смерть? - не отступал он.
- Ты действительно хочешь это знать? Твой вопрос не мудр. Твоя смерть зависит от пути, который ты изберешь. Я часто видела, как ты умирал.
- А как я могу защититься? - спросил он.
Эмерелль печально улыбнулась.
- Никак, мастер меча. Жизнь в любом случае смертельна. Избегай огня, Олловейн. Ты умрешь в огне, так происходит каждый раз.
Наконец ему удалось встретиться с ней взглядом.
- Тебе ведом путь моей души? Мои прошлые жизни? Кем я был?
- Не помнить - это дар, Олловейн. Не разрушай милости, дарованной тебе судьбой. Каждое новое рождение осветляло твою душу. Ты без недостатков. Безупречен. Я… - Королева мягко покачала головой. - Оставим прошлое в покое. Зачем снова бередить зажившие раны? Поверь мне. Забывать - это дар. Только так можно по-настоящему родиться для новой жизни, когда возвращаешься снова. Тем, кто остался, не пристало самовлюбленно касаться этой милости, мой мастер меча. - Она одарила его болезненной улыбкой. - А теперь оставь меня, пожалуйста, одну. Моя обязанность - начать новый поиск нашего будущего. Мы… - Эмерелль замолчала и опустила глаза.
- Да?
- Я никогда не благодарила тебя за то, что ты спас меня из горящего Вахан Калида. Ты был моим мечом и щитом, когда я не могла защитить себя сама. Такие мужчины, как ты, - редкость, Олловейн. Спасибо, что ты со мной. Ты - свет в мои самые темные часы.
Ее слова смутили его. Коротко поклонившись, эльф удалился. Но прежде чем выйти через высокие ворота тронного зала, он помедлил, снова почувствовав сомнения. С детства он не задумывался над тем, кем был когда-то. Неужели королева сказала все это лишь для того, чтобы отвлечь своего мастера меча от того, что совершила?
У дверей Олловейн оглянулся. Тронный зал был залит светом. Эмерелль задумчиво стояла перед серебряной чашей. В тени не было ничего угрожающего. Только два мертвых соловья напоминали о том, что в Альвенмарк пришло нечто, чего боялась сама королева.
Проклятие
Сканга подняла посох высоко над головой. К ее телу тянулся холод. Конец был близок. Словно шерстяная нить, уходил с дрожью свет из ее груди. Бранбарт смотрел на шаманку широко раскрытыми от ужаса глазами. Его жизненный свет уходил через крупные ноздри.
Троллиха медленно повернула посох. Ее дрожащие губы сложились в слова, которым она когда-то научилась у Маты Нат. Тонкий, будто яичная скорлупа, кокон из стального света окружил ее.
Сканга подтянула Бранбарта вплотную к себе. Король захныкал и съежился, как новорожденный. Его руки болезненно впились шаманке в плечи. Тяжелое от мета дыхание ударило ей в лицо.
Они по-прежнему падали. Крик угас. По лицу Сканги катились слезы. Погибли души тысяч молодых воинов. Шаманка чувствовала ликование ингиз. Такого пиршества не бывало никогда. Целое войско пропало. В мгновение ока.
- Проклинаю тебя, Эмерелль! - запинаясь, выдавила она из себя. - Пусть детей в твоем чреве, если они у тебя когда-либо будут, сожрут черви. Пусть труды твоего народа станут пеплом. Пусть твои друзья предадут тебя, а врагам твоим не будет числа. Чтоб тебе потерять все, что дарует радость твоему сердцу, и жить вечно, чтобы мукам твоим не было конца!
- Пошли нас, Сканга, - прошептал хор голосов в ее голове. - Однажды ты уже звала нас. Мы любим выполнять твои желания. Отведи нас в Сердце Страны, и мы научим Эмерелль испытывать страх.
Сканга попыталась оградиться от голосов. Она крепко обнимала Бранбарта. Да, даже шаманка поддалась страху. Она сознавала, что ее защита - лишь иллюзия, как многое в царстве тени. К тому же каждый миг она боялась рухнуть на скалистую землю.
Бранбарт издавал короткие пронзительные крики. В глазах его отражалось безумие.
- Я не могу дать вам тела! - крикнула троллиха. - Это не так, как в Вахан Калиде. Я не могу помочь вам здесь!
- Открой нам врата в Сердце Страны. Это все, чего мы хотим. Нам не нужны тела. Уже один страх способен убить, шаманка. А мы мастера страха.