Все мы надеялись, что совет Гамалиила возымеет действие на начальствующих священников. Мы молились, чтобы они обратились ко Христу во спасение и вместе с нами поклонились Мессии, на пришествие которого мы уповали много веков.
Но этому не суждено было сбыться. Они ожесточили свои сердца против верных доказательств, больше страшась потерять власть и положение, нежели провести вечность в Шеоле, куда не простирается милость Божья.
Воистину, за прошедшие годы я узнал, что люди в большинстве своем, отвергают дар спасения во Христе и упорно веруют, что могут спасти себя посредством добрых дел и приверженности законам и человеческим традициям. Это настоящее Божье чудо, что спасаются хотя бы некоторые.
Каждый день мы сходились в Храме. Группы поменьше собирались по домам по всему городу. Те из нас, кто были состоятельны, принимали к себе потерявших дома и имущество. Бог усматривал нужды. Несмотря на угрозы и избиения, мы продолжали учить и проповедовать.
Все мои сомнения развеялись, когда я увидел воскресшего Иисуса. Все мои страхи ушли в день Пятидесятницы. Меня переполняла радость спасения - и потому я свидетельствовал. Каждый мой вздох превращался в жертву благодарения спасшему меня Господу. Бог послал Сына Своего, Которого поставил наследником всего, через Которого сотворил мир. Иисус - сияние славы самого Бога, отпечаток всей Его сущности. Он держит все словом силы Своей, которую доказал крестной смертью и воскресением. Совершив очищение грехов наших, Он ныне восседает по правую руку Всемогущего Бога. Он - Царь царей, Господь господствующих!
Я не мог вдоволь наговориться о Нем. Не мог досыта насладиться общением с теми, кто любил Его также, как я. Не мог дождаться, чтобы возвестить заблудшим овцам: "Он есть Христос Божий, Спаситель мира, Пастырь, который приведет вас домой".
По–видимому, тем, что меня сделали членом первого Совета, я обязан своей способности к письму. Конечно же, я был недостоин считаться одним из них.
- Я был Его брат - и Его не знал, - сказал мне Иаков, когда я начал отнекиваться. - Он висел на кресте, а я даже не подошел, потому что стыдился Его. И все–таки после воскресения Он сам пришел ко мне и говорил со мной.
Иаков стал одним из наших руководителей, также как и Петр, сделавшийся непоколебимым камнем, столпом веры.
С каждой неделей все больше становилось верующих и росло число собраний. Мы множились числом - умножались и наши проблемы. Дьявол хитер - и одно из его многочисленных оружий - сеять раздор. Между иудеями, прожившими в Иудее всю свою жизнь, и пришлыми из Греции, начались споры. Большая часть времени апостолов теперь уходила на приготовления к вечере и улаживание разногласий, а на то, чтобы передавать учение Христа, его почти не оставалось. Они выбивались из сил. Нередки были вспышки раздражения - даже среди них.
- Иисус искал уединения для молитвы! - восклицал Матфей. - Ему нужно было остаться наедине с Отцом! А я не могу найти для себя ни одной свободной минуты!
- Мы остаемся одни только среди ночи, - стонал Филипп.
Иоанн откинулся назад.
- А я к этому времени так устаю, что не то, что молиться - думать не в состоянии.
- Господь всегда находил время, - Петр шагал взад–вперед. - И мы должны найти.
- У людей столько нужд!
Мы с Иаковом и Иудой немало говорили об этом и молились. Мы старались поддержать апостолов и помочь, как могли, но решение все не находилось.
Однажды кто–то сказал:
- Да сколько можно тащить все на своих плечах - до полного изнеможения? Даже у Моисея было семьдесят помощников!
И я задумался.
- У всякого землевладельца бывают управляющие, которые нанимают работников: пахать, сеять и собирать урожай.
- Да, а у войска есть полководец, и он отдает приказы сотникам, а те уже ведут в бой солдат.
Помолившись вместе, Двенадцать созвали всех учеников. Семерых выбрали печься о столах. С этого дня, к общему благу, Двенадцать целиком посвящали себя молитве и учению Слова.
На собраниях царили мир и радость.
Однако вне их стен, на улицах города, нарастали преследования. Высокопоставленные священники называли нас сектой, уводящей народ от поклонения Господу во святом Храме его. Мы же каждый день собирались в галереях Храма, и, бывало, нас оттуда гнали. Когда мы проповедовали на улицах, нас хватала стража. Стефан, один из семи избранных служителями церкви, совершал чудеса и знамения, которые привели многих к вере во Христа. Некоторые из Синагоги Вольноотпущенников стали с ним спорить. Не в силах же переспорить Стефана, они донесли членам Синедриона, ложно обвинив его в богохульстве. Схваченный, он предстал перед Синедрионом. Слова его возбудили в них такую ярость, что его выволокли за город и побили камнями до смерти.
Горе не остановило распространение Благой вести. Хотя апостолы оставались в Иерусалиме, многих верующих притеснения вынудили покинуть его, рассеявшись по Иудее и Самарии. Подобно семенам, гонимым ветром, слово о Христе прорастало во всяком новом месте их обитания.
Синедрион пытался заглушить свидетельство, но мы пламенели огнем Святого Духа. Каждый день мы шли в Храм, в соседние синагоги, от дома к дому, учили и проповедовали, что Иисус есть Христос - Мессия. Филипп отправился в Самарию. Когда мы услышали, сколько там уверовало во Христа, туда устремились на помощь Петр с Иоанном.
Я же не чувствовал Божьего призыва покинуть Иерусалим, даже после того как меня среди ночи стащили с постели и избили так, что выздоровление затянулось на долгие месяцы.
- Ты хулишь Бога, называя Иисуса Назарянина Мессией!
Шестеро фарисеев перебили вдребезги всю домашнюю утварь, сорвали занавеси, выпотрошили подушки, залили маслом персидские ковры - а тем временем я сносил обвинения, пинки и удары.
- Надо сжечь этот дом, чтобы они тут больше не собирались!
- Если подожжете дом, огонь может перекинуться на всю улицу - и дальше.
- Только заикнись еще о своем лжемессии, богохульник, и я прикончу тебя собственноручно!
Я хотел иметь веру, как у Стефана, и просить, чтобы Бог простил их, но не в силах был даже вздохнуть. Все, что я мог, - это взглянуть в лицо своему гонителю.
Раньше я видел его в Храме - среди учеников Гамалиила. Все мы уже знали это страшное имя - Савл из Тарса.
* * *
В последующие месяцы, пока я выздоравливал, служа тростниковым пером и чернилами, до меня дошла молва об обращении Савла. Я питал мало доверия к людским толкам - ведь я своими глазами видел его лицо, уродливо искаженное гримасой ненависти, и на собственной шкуре испыталтяжестьего кулака.
- Я слышал, он встретил Иисуса по дороге вДамаск.
Я сразу же вспомнил о происшествии, некогда бывшем со мной, но отогнал эту мысль. Еще говорили, что Савл ослеп. Кто–то утверждал, что он все еще в Дамаске - у человека, который уверовал, что Иисус есть Мессия, в день Пятидесятницы.
Мы знали, что Савл отправился на север в Дамаск с письмами от Синедриона, в которых ему давалось разрешение найти всех приверженцев Пути Господнего, и, взяв под стражу, привести для суда в Иерусалим. Никодим и Иосиф из Аримафеи сообщили нам, что Савл был с убившими Стефана. Я писал письма, чтобы предупредить тамошних братьев об опасности, и уповал на то, что Бог защитит Своих.
Мы услышали, что яростный гонитель принял крещение. Потом пошли разговоры, что Савл проповедует Иисуса Христа в Дамасских синагогах. Был еще слух, что фарисей Савл направился в Аравию. Зачем, никто не знал.
Людям свойственно питать надежды на раскаяние своих врагов, а Савл из Тарса воистину был враг.
Все эти рассказы о преображении Савла вызывали у меня сильные сомнения. Я надеялся, что никогда больше не увижу его лица.
- Савл в Иерусалиме! - сообщил мне Иосия, левит родом с Кипра. Иосию мы прозвали Варнавой - "сыном утешения" - потому что он беспрестанно утешал, ободрял и увещевал в вере всех, даже тех. кто постоянно ныл по поводу обстоятельств.
- Он хочет с нами поговорить.
Ох уж этот Варнава, он всегда слишком хорошо думает о людях. Даже о таких, как Савл из Тарса! Помню, тогда я в первый раз на него разозлился. Я не забыл ни ночи, когда фарисеи ворвались в мой дом, ни боли, мучившей меня на протяжении нескольких недель, пока срастались переломанные ребра:
- Я ему не верю!
- Фарисеи отвратились от него, Сила. Он скрывается. Ты знаешь, что священники отправились в Дамаск на его поиски, и когда они обнаружили его, - он проповедовал в синагоге, что Иисус есть Христос? Они стали возражать, но он приводил доказательства из Писания. Никому не под силу тягаться с ним в знании Закона и Пророков!
Я заупрямился еще больше:
- Лучший способ найти и уничтожить нас всех - это притвориться одним из нас, Иосия.
Варнава изучал мое лицо глазами, которые слишком походили на глаза Иисуса.
- Ты все еще злишься на него за то, как он с тобой обошелся?
Слова его глубоко задели меня, и, стиснув зубы, я отвечал:
- У меня нет права осуждать другого. Как нет его ни у кого из нас. - "А теперь - получи!| - подумал я про себя. - Но мы должны уметь различать. Должны увидеть, какой плод приносит дерево.
Но Варнаву нелегко было провести.
- А как увидеть, если не посмотришь?
- Ты его видел.
- Да. Видел. Он мне понравился.
- Тебе все нравятся. Встреть ты царя Ирода - и он бы тебе понравился.
- Ты боишься Савла.
- Да, я боюсь этого человека. Всякий, кто в своем уме, боялся бы!