- Так точно. В его документах указана дата рождения. 18 июля 1894 года. Он был офицером ВМФ Норвегии, получил военный крест с мечом за свою деятельность по обеспечению работы арктических метеостанций. Это очень почетная награда. Он курировал операции на этом острове, а также на Шпицбергене.
- Родился в июне 1894 года? - Удивился Карпов. - Это явно невозможно. Ему должно быть 127 лет.
- Если позволите, капитан, - сказал Федоров. - В 1941 году ему было всего 47, и примерно столько на вид было человеку, у которого сержант Трояк забрал документы.
- Это мог быть его отец, - кисло сказал Карпов.
- Учитывая обстоятельства, это кажется маловероятным. У человека также был этот блокнот, в котором он вел ежедневные метеорологические наблюдения, - он передал блокнот Карпову. - Обратите внимание на дату последней записи. 28 июля 1941 года. И еще я нашел вот это, - он достал газету, обнаруженную в землянке на столе. Карпов кратко взглянул на нее, будучи больше заинтересованным записной книжкой.
- Эта старая газета позволяет сказать что-то с уверенностью, - сказал Федоров. - Она датирована мартом 1941 года, так что я могу предположить только то, что эти люди взяли ее, отправляясь на остров, а это согласуется с историей. Но если она настоящая, то сейчас она не была бы такой новой, верно?
За столом воцарилась тишина, пока не заговорил Вольский.
- Мы должны рассмотреть все доказательства, начиная с надводных целей, обнаруженных Роденко. На видео корабли, которые Федоров опознал, как относящиеся к эпохе Второй Мировой войны. Мы подозревали, что это, возможно, был некий обман, но в новом свете ситуация начинает выглядеть по новому. И картина вырисовывается убедительная, насколько бы невероятной она не казалась. - Адмирал посмотрел на них. Взгляд его темных глаз был тверд и сосредоточен. - Господа, я полагаю, мы оказались не в свое время не в своем месте. Это может показаться невероятным, но все указывает на то, что мы в 1941 году. Это означает, что мы каким-то образом, возможно, в результате того странного подводного взрыва сместились на семьдесят лет в прошлое!
На его лице отображалось полное изумление.
- Поверьте мне, я рассмотрел все возможные объяснения, но то, что мы видели собственными глазами, говорит о многом. Мы не можем связаться с Североморском по обычным шифрованным каналам, потому, что их просто не существует в 1941. Но мы слышим старые передачи времен Второй Мировой на коротких волнах, на какую бы станцию не настраивались. У нас есть картинка устаревших кораблей, а несколько часов назад над нами прошел самолет, существующий только в музее. А теперь еще и это… - Он указал на кучу доказательств на столе.
- Но если это психологическая операция НАТО, то ее цель в том, чтобы мы поверили именно в это, - настаивал Карпов.
- Доктор? - Спросил адмирал начмеда, приглашенного на совещание. - Мы сошли с ума, или же у нас есть веские доказательства этих выводов, как бы нелепы они не казались?
- Что же… Я полагаю, трудно представить, чтобы НАТО разрушила все эти жизненно важные объекты и сооружения просто чтобы сыграть в подобную психологическую игру. Зачем кому-то делать подобное - пытаться убедить экипаж флагмана Северного флота в том, что он попал в прошлое? Абсурдная идея. Вы полагаете, что они устроили все это - корабли, самолеты, объекты на острове просто чтобы подурачиться над нами? Давайте прикинем стоимость подобных усилий и подумаем, смогли бы они провернуть подобное здесь, почти на нашем заднем дворе, совершенно незаметно? Сотни людей ежедневно получают метеосводки со станции на Ян-Майене. Тем не менее, мы не слышим ничего. Куда делись объекты, располагавшиеся на острове? Пятнадцать или двадцать зданий не могли пропасть без следа. Уничтожить бесследно аэродром было бы и вовсе невозможно. А если бы они были уничтожены авиаударом, как полагает Орлов, мы бы увидели явные признаки этого.
- Это не более нелепо, чем предположение, что этот корабль вдруг превратился в машину времени и мы действительно в 1941 году, - сказал Карпов.
- Возможно, - сказал доктор. - Но есть ли у вас другое объяснение, удовлетворяющее всем фактам, которые мы обнаружили?
Карпов явно начал закипать.
- Вы просите меня выбрать из двух нелепых идей, - резко сказал он.
- Но именно это мы и должны сделать, - сказал Золкин. - Мы должны принять решение и начать действовать соответственно. Если мы в нашем времени, то это выясниться в самое ближайшее время. Мы можем просто развернуться и пойти в Североморск, где выясним все раз и навсегда. Однако прежде, мы должны внимательно рассмотреть ситуацию. Потому что, как бы это не было нелепо, если принять все факты и согласиться с тем, что мы каким-то образом попали в прошлое, вы все понимаете, что это значит. - Он обвел взглядом всех присутствующих, отметив понимающий взгляд адмирала. - Это значит, что в нашем распоряжении самый грозный военный корабль в мире, полное знание истории и возможность изменить ее.
Врачу удалось безраздельно завладеть вниманием всех. Даже Карпов, похоже, ушел куда-то глубоко в себя, оценивая обстановку и строя какие-то планы. По его глазам было видно, что он оценивал невероятные преимущества положения, в котором оказался, насколько бы нелепо это не выглядело, насколько бы его чутье не кричало ему, что это смешно.
- Реакторы… - Тихо сказал адмирал. - Добрынин сообщил, что реакторы повели себя странно, когда мы столкнулись с тем странным явлением на море. Он отметил непривычные показания и спросил, не могли ли бы мы уменьшить ход. Интересно… - Он еще не полностью сформулировал эту мысль и отставил этот вопрос в сторону, сосредоточившись на других аспектах, нелепых, но очевидных.
Учитывая, какой вес имели на борту адмирал и начмед, которых все остальные любили и уважали, никто не стал высказывать возражений. Даже Орлов, вечно шероховатый во всех отношениях, у которого подобные нелепые идеи обычно вызывали поток ругани, сидел тихо, словно немой.
- Федоров, - сказал адмирал. - Что вы можете рассказать нам, не столь искушенным в вопросах истории Великой Отечественной войны, как вы, о происходящем в конце июля 1941 года?
- В это время Великобритания перестала сражаться против Нацистской Германии в одиночестве в результате немецкого вторжения в Советский Союз около месяца назад. Как мы уже слышали в перехваченных передачах, немецкие танки достигли Смоленска и будут вести операцию по окружению наших частей в том районе в течение следующего месяца. Затем они повернут свои силы на юг, чтобы взять Киев, прежде, чем начать наступление на Москву, так называемую операцию "Тайфун" в октябре. Немцы также затягивают петлю вокруг Ленинграда, как тогда назывался Санкт-Петербург, и начнут блокаду города в первых числах сентября.
- Соединенные Штаты еще не вступили в войну, и не сделают этого еще пять месяцев, до японского нападения на Перл-Харбор в декабре. Однако сотрудничество между Великобританией и Соединенными Штатами на море усиливается, в частности, в операциях в Атлантическом океане. США высадили первую бригаду морской пехоты в Рейкьявике в первых числах июля, официально в целях обеспечения высадки британского контингента, а также перебросили в Великобританию пятьдесят эсминцев для обеспечения безопасности конвоев. Кроме того, он протащили через Конгресс закон о Ленд-лизе, который позволил Союзникам отправлять военное имущество в Советский Союз через Мурманск. Первый из них, "конвой "Дервиш", готовиться к отправке в Мурманск. Это небольшой и довольно незначительный конвой, всего шесть судов с сырьем и пятнадцатью разобранными истребителями "Харрикейн". Его задача проверить возможность организации арктических конвоев в район Кольского полуострова в будущем.
- Поверить не могу, что слышу это! - Воскликнул Карпов. - У нас есть достаточно проблем, учитывая ситуацию в Европе и Азии в наше время, не говоря уже об этом бреде насчет того, чтобы переиграть Вторую Мировую войну!
- Верно, - согласился адмирал. - Но если предположить, что факты указывают нам на эту невозможную правду, то нам нужно исходить из текущей тактической обстановке. Давайте продолжим учения, если вы считаете нужным. Если события в ближайшее время докажут обратное, вы от души над нами посмеетесь. Если же…
Карпов покачал головой и потер нос, плотно закрыв глаза.
- Мы должны немедленно вернуться в Североморск и покончить с этими домыслами, - сказал он.
- Советуете вернуться в лоно Матери-России? - Сказал Вольский, откидываясь на спинку. - Это просто. Через несколько дней мы, возможно, будем сидеть на базе с холодным пивом и ржать над этим, как кони, а Самсонов будет аккомпанировать нам на балалайке.
Самсонов улыбнулся, кивнув головой.
- И если все это ерунда, - продолжил адмирал, - то мы вернемся к нашему серому однообразному существованию на сером холодном севере, надеясь, что наша страна, возможно, сумеет ввести в строй еще один или два фрегата, или, возможно, даже новый эсминец или несколько современных подводных лодок до того, что обещает быть самым угрожаемым периодом нашей истории со времен конфликта, который господин Федоров так хорошо изучил.
Лицо Орлова приняло болезненное выражение.
- И в конце концов, окажется в кровати с несколькими старыми babushka, мечтая снова стать молодыми, чтобы немного повеселиться.