Часть первая Маневры
"Так долог путь, так труден он,
Когда вернусь, я не могу сказать.
До той поры не быть нам вместе,
И лишь в ночи тоска и тягость,
Но ты не плачь по мне…"
- Гимн военно-морского флота России
Глава 1
Адмирал Леонид Вольский поерзал в кресле, глядя на свинцовые серые воды. Этим утром что-то было не так, подумал он. Во всем ощущалась какая-то смутная тревога. Все утро он ощущал неясное преследующее его беспокойство. Но что же?
В поставленной задаче не было ничего необыкновенного - обычные стрельбы в Норвежском море. Как обычно, долгий и скучный поход, сменяющийся мигом ликования, когда ракета вылетала их пусковой установки в передней части палубы и устремлялась на юг, к баржам-целям, ободряя людей одним своим видом.
Он ожидал, что подводная лодка К-266 "Орел" начнет стрельбы первой в восемь часов утра, но "Орел" опаздывал, и адмирал становился все более нервным. Экипаж мог видеть это в его темно-карих глазах, глубоко посаженных под низкими густыми бровями. "Орел" опаздывал, и для человека, привыкшего к сжатым срокам и точным маневрам, необходимым для координации действий флота, опоздание было непростительным.
"Орел" задерживался, потому что его капитан Рудников был рохлей, подумал он. А рохлей он был потому, что старение и некомпетентность самой российской системы все еще пронизывала флот, и это было прискорбным фактом.
Леонид Вольский не был этому рад. Он сидел в своем кресле на мостике самого грозного корабля, который его страна когда-либо выводила в море - атомного ракетного крейсера "Киров", флагмана и гордости российского флота, и намеревался произвести ракетные стрельбы, подготовка к которым шла полным ходом. В тридцати километрах к югу старый крейсер "Слава" буксировал несколько щитов-целей, изображавших ударную группу НАТО. Однако незадачливому капитану "Орла" пришлось доложить, что у него возникла проблема с одной из ракет. Похоже, что экипаж по ошибке установил на нее 15-килотонную ядерную боеголовку вместо фугасной. Нарушение правил обращения с оружием в части ядерных боеголовок было совершенно немыслимо. Некомпетентность раздражала его, и капитан "Орла" точно узнал, что адмирал думает по этому поводу.
Чем больше адмирал Вольский думал об учениях, тем больше он видел в них отражение затруднительного положения всей страны в этот период истории. Он был на борту гордости российского флота, но видел только холодные серые арктические моря. Он никогда не был в теплых оживленных водах Атлантики, ни в спокойных сырых широтах Тихого океана. Нет, российский флот был заперт в этих ледяных водах, как и вся Россия была изолирована политическим холодом, возникшим в последние годы. После конфликта с американцами по поводу ядерной программы Ирана, в ходе которого российский флот был направлен в восточное Средиземноморье, отношения между Москвой и Вашингтоном значительно ухудшились. К сожалению, ухудшился и российский флот. Были уже не те времена, когда Краснознаменный флот держал в стразе силы НАТО в северной Атлантике. Эти учения казались ему жалким подобием советских времен, когда он мог находиться во главе полной надводной ударной группы, сопровождаемой пятью-семью подводными лодками.
Но Мать-Россия сегодня была старой и больной женщиной, и не могла позволить себе флот открытого моря, о котором всегда мечтала. В 2021 году страна представляла собой странную мешанину противоречивых явлений. В больших городах все еще оставались богатство и потребительство, вместе с такими бедами современности как рекламой, финансовыми махинациями, коррупцией в правительстве и политике. Страна открыла для себя западную коммерцию и культуру, но оставалась в том медлительном состоянии ума, которое можно было назвать только параноидальной подозрительностью. Кремль слишком часто находил иностранные отпечатки пальцев в любом кризисе, что в стране, где политическая и историческая реальность состояла больше из слов, чем из дел, было слишком легко перевести вину за провалы власти и общества в целом на недружественные внешние воздействия.
Когда на мир обрушился финансовый кризис 2008–2015 годов, было заявлено, что американцы создали кризис для разрушения России, и Америка виновата во всех бедах, от которых в настоящее время страдало население. Это была почти рефлекторная реакция на невзгоды - склонность винить любого, кроме самих себя, которая пропитывала всю систему до самых верхних эшелонов власти.
Когда Ту-134 разбился под Петрозаводском и погибли 47 человек, в произошедшем сначала обвинили чеченских террористов, а затем неисправные узлы, полученные от иностранного производителя. Ничего не было сказано о том, что пилот, Антон Атаев, был пьян. Позже пошли слухи, что он приложился к бутылке только затем, чтобы унять боль от развода и от того, что жена ему изменяла - и опять спихивание проблем на кого-то другого. Слишком многие российские мужчины стали "мертвыми душами" Гоголя, погрузившись в собственную самобытность и самодовольную посредственность, состояние, которое описывалось непереводимым русским словом "пошлость". Они заливали жизненные проблемы водкой, выплескивали нарастающую неудовлетворенность всем на свете на своих жен, которые зачастую становились жертвами насилия. Отговорки было найти легко. Антон был просто жертвой неверной жены, говорили многие. Ее надо было избить и просто указать на свое место.