Может быть, многим из нас место не в теперешней толчее а где-нибудь на полузабытой пыльной полке антиквара, но лучше забытая полка в углу, в полумгле, робко пронизанной светом синей лампадки перед потемневшим образом, - чем бойкий каторжный майдан…
Бал у графини X…
…Графиня вошла в бальную залу - и ропот восхищения пробежал среди блестящих гостей…
Она была одета в платье из серебристого фая, отделанного валансьенскими кружевами и лионским бархатом… На мраморной шее сверкало и переливалось роскошное бриллиантовое колье, в ушах мерцали теплым светом две розовых жемчужины, царственная головка венчалась многотысячным паради из перьев райской птицы.
Два молодых человека в черных фраках с огромными вырезами белых шелковых жилетов, стоя у колонны, тихо беседовали о графине:
- Вероятно, она дьявольски богата?
- О, да. Отец дает за ней пятьсот тысяч. Кроме того, у нее тряпок - шелковых платьев, белья самого тонкого, батистового, похожего на паутинку (мне, как другу семьи, показывали), - всего этого тряпья наберется тысяч на 50. Три сундука и шкаф битком набиты…
- Parbleu! - вскричал молодой щеголь, небрежно вынимая из кармана плоские золотые часы с жемчужной монограммой:
- Я, вероятно, еще успею пригласить ее на вальс!
И было время: оркестр, невидимо скрытый на хорах, заиграл в этот момент упоительный вальс - и благоухающие пары закружились…
Так романисты писали раньше.
* * *
А вот так романисты должны писать теперь…
…Графиня вошла в бальный сарай - и ропот восхищения пробежал среди блестящих гостей…
На графине было платье из роскошного зеленого ситца, отделанное настоящими костяными пуговицами… На алебастровой шее сверкало и переливалось роскошное колье из кусочков каменного угля, в крохотные ушки были продеты две изящных, еще не использованных, спички, а царственная головка венчалась пером настоящей многотысячной домашней курицы.
Два молодых человека в изящных фраках, сшитых из мучных мешков, тихо беседовали о графине:
- Да! Отец дает за ней 18 миллионов деньгами, 2 пары шерстяных чулок и флакон из-под французских духов!
- Ничего подобного, - вмешался третий, одетый в кретоновый смокинг из обивки кресла, лорнируя графиню в осколок пивной бутылки, вделанный в щипцы для завивки. - Отец дает за графиней гораздо больше 18 миллионов!!
- Именно?
- Он дает за ней корову с теленком и двух уток.
- Parbleu! - вскричал молодой щеголь в рединготе из четырех склеенных номеров вчерашней газеты. - Я, вероятно, еще успею пригласить ее на вальс!..
Он вынул из кармана будильник на дверной цепочке, бросил на него косой взгляд и помчался к графине.
И было время: граммофон хрипло заревел упоительный вальс, танцующие сняли ботинки, чтобы зря не трепать подметок, - и пары, шлепая изящными пятками, закружились…
Страна без мошенников
Три человека собрались на пустынном каменистом берегу моря, под тенью, отбрасываемой огромной скалой; три человека удостоверились - не подслушивают ли их, и тогда старший из них начал:
- Именем мошенничества и преступления - я открываю заседание! Мы все трое, бывшие завсегдатаи тюрьмы и украшение каторги, - собрались здесь затем, чтобы с сего числа учредить преступное сообщество для совершения краж, грабежей и, вообще, всяких мошенничеств. Но… - насмешливо усмехнулся председатель, - может быть, за то время, что мы не виделись, - вы уже раскаялись и хотите начать честную жизнь?
- Что ты! - укоризненно вскричали двое, бросая на председателя обиженные взгляды. - Мошенниками мы были мошенниками, надеюсь, и умрем!
- Приятно видеть таких стойких негодяев, - одобрительно сказал председатель.
- Да! И в особенности под руководством такого мерзавца, как ты.
- Господа, господа! Мы здесь собрались не для того, чтобы расшаркиваться друг перед другом и отвешивать поклоны и комплименты. К делу! Что вы можете мне предложить?
Тогда встал самый младший мошенник и, цинично ухмыляясь, сказал:
- Я знаю, что теперь сливочное масло на базаре нарасхват. Давайте подделывать сливочное масло!
- А из чего его делать?
- Из маргарина, желтой краски, свечного сала… Председатель усмехнулся:
- А известно ли моему уважаемому товарищу, что сейчас свечное сало и краска - дороже сливочного масла?
- В таком случае, простите. Я провалился. Тогда говори ты.
Встал второй:
- Я знаю, господа, что в одном торговом предприятии, в конторе, в несгораемом шкафу всегда лежат несколько миллионов!
- А как мы вскроем несгораемый шкаф?
- Как обыкновенно: баллон с кислотой, электричество, ацетилен, автоматические сверла…
- Где же мы их достанем?
- Раньше всегда покупали в Лондоне.
- Ну, подумай ты сам; сколько будет стоить - поехать одному из нас в Лондон, купить всю эту штуку на валюту, погрузиться, заплатить фрахт, выгрузить на месте, доставить на извозчике… Я уверен, это влетит фунтов в 80, т. е. миллионов в восемь! А если в шкафу всего пять миллионов? Если три? Да если даже и десять - я не согласен работать из 20 процентов. Тогда уж прямо отдать свой оборотный капитал под первую закладную.
- Мне интересно, что же в таком случае предложит председатель - так жестоко бракующий наши предложения?
- А вот что! Я предлагаю подделывать пятисотрублевки. Во-первых, они одноцветные, голубые, во-вторых, рисунок не сложный, в-третьих…
- А что для этого нужно?
- Медная доска для гравировки, кислота, краска, бумага, пресс для печатания.
- Сколько же мы в месяц напечатаем таких фальшивок?
- Тысяч десять штук! Средний мошенник взял карандаш и погрузился в вычисления…
- Сейчас вам скажу, во что обойдется одна штука.
- Ну, что же?
- Н-да-с… Дело любопытное, но едва ли выгодное, Одна пятисотрублевка будет нам стоить 720 рублей!
- Черт возьми! А как же правительство печатает?
- Как, как?! У них бумага и краска еще старого запаса.
Долго сидели молча, угрюмые, раздавленные суровой действительностью.
- Ну, и страна! - крякнул председатель. - За какое мошенничество ни возьмись - все невыгодно!
- А что, если, - робко начал самый младший мошенник, - что, если на те деньги, которые у нас есть, - купить две-три кипы мануфактуры, да сложить ее в укромное местечко, да, выждав недели три, продать.
- Что ж из этого получится?
- Большие деньги наживем.
- Постой, какое же это мошенничество?
- Никакого. Зато выгодно.
- Постой! Да ведь мы мошенники! Ведь нам как-то неприлично такими делами заниматься!
- Почему?
- Ну, вот предположим, полиция узнает о нашей мануфактуре - что она нам сделает?
- Ничего.
- Вот видишь… Как-то неудобно. Я не привык такими темными делами заниматься.
- Но ведь не виноваты же мы, что это выгоднее, чем фальсификация продуктов, фальшивые бумажки и взлом кассы!
- Бож-же! - вскричал председатель, хватаясь за голову, - до какого мы дошли падения, до какого унижения. С души воротит, тошнит, а придется заняться этой гадостью
И они встали, пошли в город. Занялись.
Вот почему теперь так мало мошенников и так много спекулянтов…
Русская сказка
Отец прижал голову крохотного сына к груди и начал сказку:
- В одном лесу жил мальчик и жила Баба-Яга Костяная Нога… Впрочем, ну ее, эту Бабу-Ягу, правда?
- Ну ее, - охотно согласился ребенок.
- Вот какую сказку я лучше расскажу: жили да были дед и баба, у них была курочка ряба… Хотя скучно это! Пусть она провалится, эта курочка!
- И дед с бабой пусть провалятся! - сверкая глазами, согласился мальчик, обуреваемый столь свойственным детям инстинктом разрушения…
- Верно. Пусть они лопнут - и дед и баба. А вот эта - так замечательная сказка: у отца было три сына, старший умный был детина, средний был и так и сяк…
- Пусть они тоже лопнут… - внес категорическое предложение малютка, улыбаясь с веселой свирепостью.
- И верно, сын мой. Туда им и дорога. Это все, конечно, чепуха, труха. Хорошая сказка рассказывается после соответствующего разбега. А так как я уже достаточно разбежался, то… слушай!
* * *
…Жил-был твой папа, и у папы была твоя мама, и была она потому, что тогда не было сыпного тифа. И жили твои папа с мамой в квартирке из шести комнат, и даже для сына была отдельная комнатка, где стояла его колыбелька. Теперь мы с тобой и дядей Сашей живем в одной комнате, а тогда у меня было шесть.
- У кого реквизировал?
- Держи карман шире! Тогда не было реквизиций! Кто какую квартиру хотел, такую и снимал. Хоть бы двадцать комнат! И вот однажды приезжаю я…
- С фронта?
- С которого? Никакейших тогда фронтов не было!
- А что ж мужчины делали, если нет фронта! Спекулировали, небось?
- Тогда не спекулировали.
- А что же? Баклуши били?
- Дядя Саша, например, был адвокатом. Петр Семеныч писал портреты и продавал их, дядя Котя имел магазин игрушек…
- Что-й-то - игрушки?
- Как бы тебе объяснить… Ну, например, - видел ты живую лошадь? Так игрушка - маленькая лошадь, неживая: человечки были - тоже неживые, но сделанные, как живые. Пищали. Даванешь живот, а оно и запищит.
- А для чего?
- Давали детям, и они играли.
- Музыка?
- Чего музыка?
- Да вот, играли.
- Нет, ты не понимаешь. Играть это значит, скажем, взять неживого человечка и посадить верхом на неживую лошадку.
- И что ж получится?
- Вот он и сидит верхом.
- Зачем?
- Чтоб тебе было весело.