Я слушал. Пока это была вполне себе тяжеловесная хроника вроде тех, что я знал с юных лет. Правда, звучало это по-другому, я наизусть помню: "Был Эру, Единый, которого в Арде называют Илуватаром, Отцом Всего Сущего; и первыми создал он Айнур, Божественных, что были порождением мысли его, и были они с ним прежде, чем было создано что-либо иное. И говорил он с ними, и давал им канву Песни, и пели они перед ним, и радовался он. Но долго пели они поодиночке, или немногие - вместе, в то время как прочие внимали, ибо каждый из них постиг лишь ту часть разума Илуватара, которой был рожден, и медленно росло в них понимание собратьев своих. И все же чем больше слушали они, тем больше постигали, и увеличивалось согласие в музыке их…" Но вот как это можно - создать существо силой своей воли и оно вдруг не часть твоего разума и замысла - я не понял. Уж что-то наверняка останется… И что еще за миры, кроме Эа? Эа ведь и есть все сущее, и нет иного. Насколько я понимаю.
И как можно отнять имя у того, кто еще не имеет имени? Или оно было? Тут не говорится.
Но я продолжал пока молча слушать. Однако далее пошло совсем по-другому. Это была уже не хроника. Я даже затрудняюсь определить - что. Больше всего похоже на… ну, как бы сказать… на запись видения или сна. Или из чьего-то дневника.
…Имя - не просто сплетение звуков. Это - ты, твое "я". А он, непохожий на других, лишен даже этого. Алкар, Лучезарный. Имя - часть его силы, его сути - отняли. Дали - другое. Кто сделал это? Зачем? Алкар. Алкар. Чужое, холодное. Мертвое.
Айнур должно ощущать имя частью себя, своим я-есть. Он повторяет их имена, и лица Айнур на миг становятся определенными. Это радость - слышать, как тебя окликают музыкальной фразой, ставшей выражением твоей сути. Глубокий пурпурно-фиолетовый аккорд: Намо. Серебряная струна, горьковатый жемчужный свет: Ниенна. Прохладно мерцающее серебристо-зеленое эхо: Ирмо. Медный и золотой приглушенный звон: Ауле.
Эти - ближе всех, чем-то похожие - и иные. А его имя лишено цвета и живого звука. Алкар. Ал-кар. Мертвый сверкающий камень. Невыносимая мука - слышать, но иного имени помнить не дано. Чужой. Иной. Почему? Кто ответит?
В песне Айнур звучит отголосок иной музыки, но откуда он знает ее? Он спрашивал. Ответа нет. Может, это - его дар, особый, отличающий его от других? Нет. Почему? Другие видят прекрасный лик Эру, он не различает черт лица в изменчивом сиянии. Почему? Или он слеп? Он. Кто - он? Алкар. Стук падающих на стекло драгоценных камней. Алкар, Блистательный. Алкар, Лучезарный. Алкар, Лишенный Имени.
А там, за пределами обители Единого, - Пустота и вечный мрак. Так он сказал, всеведущий единый Творец. И в душе Айну - Пустота. Не лучше ли уйти туда, в Ничто, составляющее его суть, чтобы не видеть светлых и радостных лиц Айнур, чтобы не слышать этого имени - Алкар… Чужой. Иной. Он не знает радости - первым даром бытия для него стало одиночество и отчужденность. Лучше - не-быть, вернуться в Ничто, навсегда покинуть чертоги Эру…
Темнота обрушилась на него мягким оглушающим беззвучием. Значит, это и есть - Ничто? Но почему так тяжело сделать шаг вперед - словно огромная ладонь упирается в грудь, отталкивает?.. Если он - часть Ничто, почему же и пустота не принимает его? Неужели - снова чужой?..
Тогда он рванулся с силой отчаянья вперед сквозь упругую стену - и внезапно увидел.
"Разве здесь, во мраке, можно видеть? - растерянно успел подумать он. - И звуков нет в пустоте - почему я слышу? Что это?.. Музыка… слово… имя… Имя?!"
Мелькор.
"Мое имя. Я. Это - я. Я помню. Мелькор. Я. Это - мое я-есть. Бытие. Жизнь. Ясное пламя. Полет. Радость. Это - я…"
И все-таки даже это показалось незначительным перед способностью видеть. Он не знал, что это, но слова рвались с его губ, и тогда он сказал: Ахэ, Тьма.
А ясные искры во тьме - что это? Аэ, Свет… Гэле, Звезда… Свет - только во Тьме… откуда я знаю это?.. Я знал всегда… Он протянул руки к звездам и - услышал. Это - звезды поют? Он знал эту музыку, он слышал ее отголоски в мелодиях Айнур… Да, так… Он понял это и рассмеялся - тихо, словно боясь, что музыка умолкнет. Но она звучала все яснее и увереннее, и его "я" было частью Музыки. Он стал песнью миров, он летел во Тьме среди бесчисленных звезд, называя их по именам - и они откликались ему… Тогда он сказал: "Это Эа, Вселенная… Но ведь он говорил - Пустота, Ничто… Неужели он не знает об этом? Не видел? Он, всевидящий Эру?.."
Эру. Эрэ. Пламя.
"Это его имя?.. Да… но почему же - Единый? Кто сказал это? Или он тоже - Лишенный Имени? И почему я смог вспомнить свое имя только теперь? Неужели Эру - Эрэ сделал так? Зачем? Почему - со мной? Я должен понять… Но если он не помнит своего имени - я скажу ему! Я верну ему имя, я расскажу об Эа - они должны увидеть! Я вернусь, я скажу: я видел, я слышал, я понял…"
Так вновь обрел Айну имя, и более воля Единого не сковывала его. И не были разум и замыслы его частью разума и замыслов Единого.
Так Единый перестал быть Единым, ибо стало их - двое.
И вернулся Айну Мелькор в чертоги Эру: изумленно и смущенно встретили его собратья, ибо увидели, что иным стал облик его. И был он среди прочих Айнур как дерзкий юноша в кругу детей. Ныне не в одеяния из переливчатого света - в одежды Тьмы был облачен он, и ночь Эа мантией легла на плечи его. И - лицо. Словно озаренное изнутри трепетным мерцанием, неуловимо изменчивое - и все же определенное. Взгляд - твердый и ясный, глаза светлы, как звезды.
Смело и спокойно предстал он перед Илуватаром и заговорил:
- Ныне видел я бесчисленные звезды - Свет во Тьме - и множество миров. Ты говорил - вне светлой обители твоей лишь пустота и вечный мрак. Я же видел свет, и это - Свет. Скажи, как теперь понять слова твои? Или ты хотел, чтобы мы увидели сами и услышали Песнь Миров? Наверно, каждый сам должен прийти к пониманию…
- Я рек вам истину: только во Мне - начало и конец всего сущего и Неугасимый Огонь Бытия.
- Да, я знаю, я понял: Эрэ - Пламя!
Он сказал - Эрэ, и в этот миг облик Илуватара стал четким и определенным. И болезненно изумил Айну гнев, исказивший черты Творца. Как же так? Разве не радость - вспомнить свое имя? Или Илуватар хотел забыть его? Но почему?
- Ты дерзок и непочтителен. Мятежные речи ведешь ты и не ведаешь, что говоришь. Нет ничего более, кроме Меня и Айнур, рожденных мыслью Моей. Твое же видение - лишь тень Моих замыслов, отголосок музыки, еще не созданной…
- Но я видел, я услышал Песнь Мироздания… Быть может, ты никогда не покидал своих чертогов? Тогда, если пожелаешь, я стану твоими глазами. Я расскажу тебе о мирах… - Айну улыбнулся.
- Замолчи. Слова твои безумны. Или ты усомнился в Моем всемогуществе и всеведении - ты, слепое орудие в Моих руках? Или смел подумать, что способен постичь всю глубину Моих замыслов? Я не желаю более слушать тебя.
Айну ушел. Он пытался понять, чем же навлек на себя гнев Эру, - и не находил ответа. "Но ведь я же видел", - в сотый раз повторял он себе. Тусклыми и бесцветными казались ему теперь блистающие чертоги. То, что некогда поражало величием, оказалось ничтожным, напыщенным и жалким, ему было тесно здесь, и вновь покинул он обитель Илуватара. Так начались его странствия в Эа, и размышления его все меньше походили на мысли прочих Айнур…
Вот оно что. Это, стало быть, их (правда, кого - их?) истолкование следующих строк: "Среди Айнур даны были Мелькору величайшие дары силы и знаний, и в дарах всех собратьев своих имел он часть. Часто уходил он один в Пустоту в поисках Неугасимого Пламени; ибо возросло в нем желание дать бытие собственным созданиям, и казалось ему, что мало думает Илуватар о Пустоте, и нетерпением наполняла его Пустота. Но не нашел он Пламени, ибо оно пребывает с Илуватаром. И в одиночестве задумал он несходное с мыслями собратьев его…" Так. И что же он, по их мнению, то есть вере, задумал?
Я начинал потихоньку распаляться. Все было слишком непохоже на то, к чему я привык. И иные миры в Эа - откуда? Очень хотелось перебить Борондира - тянуло спорить. Наверное, эта привычка - с ходу ввязываться в спор - так и не угасла во мне с университетских лет. А я думал, что уже стал холоден и суров…
…И возник у Айну Мелькора замысел создать свой мир, и родилась в душе его Музыка, мелодией вплетавшаяся в Песнь Миров. Таков был замысел: мир будет новым, непохожим на другие…
- Борондир! - не удержался я. - А другие миры - какие они? У вас есть их описания, названия?
Он сердито посмотрел на меня.
- Вы сначала бы выслушали. Затем уже будете спрашивать.
Я извинился и умолк.
…Будет он создан из огня и льда, из Тьмы и Света, и в их равновесии и борьбе будут созданы образы более прекрасные, чем видения, рожденные музыкой Айнур и Илуватара. В двойственности своей будет этот мир непредсказуем, яростно-свободен, и не будет он знать неизменности бездумного покоя. И те, кто придет в этот мир, будут под стать ему - свободными; и Извечное Пламя будет гореть в их сердцах…
И показался этот мир Мелькору прекрасным, и радость переполняла его, ибо понял он, что способен творить.
Тогда вернулся Мелькор в чертоги Илуватара, и музыка была в душе его, и музыкой были слова его, когда говорил он Эру и Айнур о своем замысле. И была эта музыка прекрасной, и, пораженные красотой ее, стали Айнур вторить Мелькору - сначала робко и поодиночке, но потом лучше стали они постигать мысли друг друга, и все согласнее звучала их песнь, и вплетались в нее их сокровенные мысли.
И хор их встревожил Илуватара, ибо услышал он в Музыке отзвук Песни Миров, о которой хотел забыть. И в гневе оборвал их песнь Эру, и не пожелал он слушать Мелькора, но решил создать свою Музыку, дабы заглушить Музыку Эа…