Они осмотрели тела, срывая с них маски. Хок и Фишер никого не узнали, но Адамант долго стоял на коленях рядом с телом седовласого мужчины с грубым, покрытым шрамами лицом.
- Генерал Лонгарм собственной персоной, - произнес он. - Он любил все делать своими руками.
- Давайте посмотрим дальше, - предложила с улыбкой Фишер. - Может быть, нам повезет и мы найдем еще и Хардкастла.
Адамант улыбнулся через силу и, когда открылась главная дверь, обернулся - в зал вошел Кинсайд. Он направился прямо к Адаманту, который поднялся с колен.
- Возникли кое-какие проблемы, Джеймс. Сам дом в порядке. Видимо, первоначально было пятьдесят нападавших. Ваши люди разделались с остальными, но многие полегли. Мы нашли несколько раненых и множество убитых. Эти люди были профессионалами.
- Воинствующее крыло Братства стали, - решил Хок.
Кинсайд кивнул в знак согласия.
- Были воинствующими, стали мертвыми.
- Так в чем же дело? - спросила Фишер.
- Мне кажется, Джеймс, вам лучше самому посмотреть, - произнес Кинсайд, не поднимая глаз. - Даниель…
Лицо Адаманта побледнело, как будто он получил тяжелейший удар в солнечное сплетение.
- Она тяжело ранена?
- Сами увидите, Джеймс.
- Вы никуда не пойдете без нас, - поспешно вмешался Хок. Адамант нетерпеливо кивнул.
- Идемте.
Кинсайд вывел их в главный коридор. Здесь повсюду лежали убитые. Адамант, хотя и был сейчас во власти других мыслей, переживал гибель своих защитников. Он осторожно переступал через тела, то и дело кивая при виде знакомого лица. И вдруг остановился и опять встал на колени - перед ним лежал его дворецкий Вильерс. На его долю пришлась дюжина ран, а в руке он все еще сжимал сломанный меч.
- Вильерс никогда не верил в партию Реформ, - произнес Адамант, - но все равно оставался со мной, потому что был предан нашей семье. Он не покинул нас даже в тяжелые времена. Он защищал меня, как ребенка, и отдал за меня жизнь. - Адамант поднялся на ноги и совершенно спокойным голосом спросил у Кинсайда:
- Вы ничего не сказали про Стефана. Он в порядке?
- Не волнуйтесь, Стефан в полном порядке, - ответил Кинсайд. - Заперся в вашем кабинете со своей подружкой. Скорее всего, он даже не знает, что здесь произошло. Когда я постучал в дверь, он крикнул, чтобы я убирался.
Адамант кивнул, и Кинсайд с мрачным лицом повел отряд по лестнице на второй этаж. "Видимо, Даниель мертва, - подумал Хок. - Иначе он бы не молчал". Они пересекли холл, направляясь к спальне. Беркло ждал у двери. Он поглядел на хозяина дома, и Хок заметил во взгляде воина жалость. Жалость и что-то еще, но что именно, капитан понять не смог. Беркло отворил дверь спальни, и все отступили на несколько шагов, пропуская Адаманта.
Даниель сидела на кровати. Ее лицо было красным от стыда, она не могла поднять глаз, чтобы взглянуть мужу в лицо. Кинсайд взял с туалетного столика маленькую серебряную табакерку и протянул ее Адаманту. Тот на мгновение тупо уставился на нее, а затем открыл крышку. Внутри табакерки было немного серовато-белого порошка.
- Кокаин, - объяснил Беркло. - Она нюхала кокаин, когда мы обыскивали этаж.
- Великолепно, - произнесла Фишер. - Что будет, когда об этом станет известно!
- Никто ничего не узнает, - заявил Адамант, - пока не кончатся выборы. - Он глядел на Даниель с окаменевшим лицом. - Как ты могла, Денни? Как ты могла сделать такое?
- Все очень просто, Джеймс. Какая тебе разница, почему я нюхаю кокаин? Ты же заботишься только о своей драгоценной репутации. - Даниель мрачно глянула на мужа горящими глазами, и ее голос стал резким и горьким. - Я нюхаю кокаин с тех пор, как ты вступил в предвыборную борьбу. Почти три месяца, а ты ничего не замечал. И виноват во всем ты. Ты забыл про меня. Думаешь и мечтаешь только о своей проклятой кампании. Я пыталась помогать тебе, но ты даже не замечал меня. Не все так сильны, как ты, Джеймс. Ты полон энергии, тебя вдохновляет твое дело, у тебя на все хватает сил, а остальные едва могут угнаться за тобой. Ну а я больше не могу. Я устала и начала нюхать кокаин, чтобы поддерживать силы и чувствовать себя человеком. Но твоя кампания все тянулась и тянулась, и я все больше и больше уставала, и мне становилось нужно все больше и больше кокаина. Мне пришлось даже воровать у тебя деньги.
- Почему ты не сказала мне? - спросил Адамант. Он, обнаружив, что все еще держит в руках табакерку, поставил ее на туалетный столик, а затем бессознательно вытер пальцы о рукав, как будто они были грязными.
- А разве у меня была возможность поговорить с тобой? - спросила Даниель. - Ты уже много месяцев не обращаешь на меня никакого внимания.
Адамант начал было что-то говорить в ответ, но остановился. Когда он снова заговорил, его голос был спокойным и холодным.
- Возможно, ты права, Денни. Я не знаю. Мы поговорим потом. А сейчас нужно подумать, как сохранить все в тайне. Я не могу подвести своих сторонников. Я нажил множество врагов, выступая против торговли наркотиками, и если станет известно, что моя жена употребляет кокаин, они воспользуются скандалом, чтобы уничтожить меня. Кто еще знает об этом? Кто поставлял тебе наркотик?
Даниель злорадно улыбнулась.
- Люсьен Сайкс.
- Что?!
- Наркотики приходят из-за моря, и он принимает участие в наркобизнесе. Как ты думаешь, откуда взялись деньги, которые Сайкс пожертвовал на твою кампанию?
Адамант отвернулся и на мгновение закрыл глаза. Никто не произнес ни слова. Затем он повернулся к Хоку с Фишер.
- Видимо, вы обязаны доложить о случившемся?
- Отчасти, - ответил Хок. - Мы защищаем вас, и поэтому будем молчать о том, что ваша жена нюхает кокаин. Но Сайкс - другое дело. Мы не можем закрывать глаза, если человек его положения торгует наркотиками. Но пока не закончатся выборы, мы будем молчать.
- Спасибо, - поблагодарил Адамант. - Это все, что я хотел знать. Денни, соберись с силами, а затем спускайся и помоги гостям. Среди них есть раненые.
- Мне можно оставить порошок?
- Он тебе нужен?
- Да.
- Тогда оставь.
Адамант повернулся и покинул спальню. Телохранители последовали за ним.
- Мне придется сделать заявление по поводу нападения, - объявил Адамант, когда они спустились вниз. - Заверить моих сторонников, что я не пострадал. Плохие новости в Хейвене распространяются, как пожар. Нужно поговорить со Стефаном. Вероятно, он в кабинете со своей дамой. - Адамант улыбнулся. - Я обещал, что их никто не потревожит, но думаю, в данных обстоятельствах Стефан не будет возражать.
Он направился к кабинету, и энергично постучал в дверь.
- Стефан, это Джеймс. Мне нужно поговорить с тобой. Крайне важное дело. - Адамант подождал мгновение, но никто не отзывался. Тогда он, усмехнувшись, достал ключ и, отомкнув замок, распахнул дверь. В кабинете в обнимку сидели Медлей и Роксана. На мгновение все опешили. Затем Роксана обнажила меч.
- Скорее, Стефан! Они убьют нас!
Она приблизилась к Адаманту, но Хок и Фишер вышли вперед и преградили ей путь. Медлей от неожиданности застыл. Адамант был разъярен. Опомнившись, Роксана выхватила из камина горящую головню и ткнула ею в портьеру. По стене побежал огонь. Схватив Медлея за руку, она потащила его к другой двери. Хок и Фишер устремились за ними, а Беркло и Кинсайд пытались сбить пламя. Адамант застыл, пораженный.
Роксана отступала, отбиваясь мечом и не подпуская Стражей к себе. Рот ее кривился в зловещей улыбке, ее взгляд был смертоносным. Затем она оглянулась через плечо и, удостоверившись, что Медлею ничего не угрожает, после секундного колебания бросилась за ним. Хок и Фишер кинулись вслед, но Роксана захлопнула дверь перед их носом и повернула ключ в замке. Хок поднял топор, чтобы вышибить дверь, но раздумал, справедливо решив, что его работа - защищать Адаманта, а не гоняться за предателями. Медлей и Роксана подождут до завтра. Так, видимо, считала и Фишер, пряча свой меч в ножны. Кинсайд и Беркло уже сорвали горящую портьеру и теперь затаптывали ее. Адамант по-прежнему стоял у окна с отсутствующим взглядом. Хок взглянул на жену, Изабель неуверенно пожала плечами. Тогда он осторожно подошел к Адаманту, тронул его за локоть, и глаза политика, наконец, приобрели осмысленное выражение. Прежде чем заговорить, он два или три раза судорожно сглотнул.
- Моя жена принимает наркотики, поставляемые ей одним из моих главных сторонников. На моих гостей напали у меня в доме, и при этом погибли почти все мои часовые. А теперь оказалось, что один из ближайших друзей - предатель. Я никогда не думал, что занятие политикой может так дорого обходиться. - На мгновение у Адаманта перехватило дыхание, он зашатался, но слабость быстро прошла, голос снова приобрел уверенность, лицо стало суровым. - Никому ни слова. Нельзя допустить, чтобы мои сторонники узнали о столь страшном предательстве. После выборов все станет известно, но тогда это уже не будет иметь значения. Итак, вернемся в обеденный зал, успокоим гостей и будем держать язык за зубами. Но клянусь - победим мы или нет, я сживу Стефана Медлея со света!
Ошеломленный Медлей шел за Роксаной по улицам, заполненным толпами людей, ни о чем не спрашивая. Все происшедшее казалось ему ужасным кошмаром. Только что они с Роксаной были на седьмом небе - а теперь бегут, спасая жизнь. Он не знал, куда они направляются; он покорно следовал за ней. Медлей не мог ни на чем сосредоточиться; перед его глазами по-прежнему стояло лицо Адаманта в момент их встречи в кабинете. Роксана вела Стефана по все более узким и грязным улочкам, пока они не добрались до таверны, которая служила им местом свиданий.