Он хорошенько разбежался, подпрыгнул и вцепился в край избушки. Избушка вздрогнула и подскочила. Она подняла одну ногу и затрясла ею в воздухе, будто пытаясь скинуть с нее кого-то невидимого, потом присела и опять вскочила. Митя упорно продолжал висеть, изо всех сил сжимая пальцами торчащий кусок бревна. Тогда избушка принялась вертеться на месте, и тут наконец из ее глубин послышался раздраженный женский голос.
– Что происходит? Что ты творишь?
– Эта любовь, эта любовь меня сгуби-и-ила-а-а…
Митя от неожиданности разжал пальцы и упал на черную промерзшую землю.
– Что это за голос? – спросил он, повернувшись к Севе, – тот очнулся от недавнего сновидения и удивленно поглядел на избушку.
– Это избушка… Она поет!
– И ведьма злая в белую утку-у-у обратила-а-а! И пела утка жалобно "кряа-кряа"… И… что там дальше? Воротила она своего себе… себе своего… себя… князяа-а-а!
– Прекрати! Сейчас же! – раздался крик в недрах избушки.
По приказу хозяйки избушка замерла, затем резко распахнулось боковое окно, то, в которое стучался неугомонный сгусток света, и в ту же секунду информационный ком растворился в темноте.
Послышался звук закрываемых ставней, затем легкие быстрые шаги по скрипучим половицам, и наконец открылась входная дверь. Избушка согнула ноги и опустилась до уровня земли. На крыльце показалась черноволосая девушка в длинной ночной рубашке и накинутом сверху плаще.
– Митя? – спросила она, затем перевела взгляд и добавила: – Сева? Что случилось?
Она протерла глаза тонкой, исхудавшей рукой и вздрогнула от пробравшего до костей ночного холода.
– Маргарита! Прости, что разбудили, но у нас… кое-что срочное. К слову, твоя изба… твоя изба неплохо поет… – сказал Митя, отходя от шока.
– Вот уж нет! Как бы заставить ее молчать? – воскликнула колдунья. – Да вот только проблема – у нее нет рта! Так что у вас срочного?
– Ты не знаешь, может ли сейчас быть в Заречье Александр Владимирович?
– Возможно, что он здесь. – Маргарита встревоженно огляделась. – А что?
– Значит, иногда он остается ночевать в Заречье?
– Я не знаю… – Маргарита замялась. – Вроде бы… Но вообще у него тут есть избушка.
– Куда он уходит после встречи с Огненными? – вступил в разговор Сева.
– Хм… – Маргарита недоуменно посмотрела на ребят. – Никогда не задумывалась. Для чего вам это?
– Нужно с ним поговорить. Прямо сейчас, – зачастил Митя. – Понимаешь? Нельзя ждать. Мы решили, что ты знаешь, где находится его избушка…
– И ты знаешь, – сказал Сева.
– Знаю… – сдалась Маргарита. – Один раз пришлось зайти к нему за… кроилом.
– Ну! Так как ее найти, его избушку? – поторопил Муромец.
– Толком и не объяснить… То есть… надо идти туда… – она неопределенно махнула рукой в сторону другой улицы. – Да, в том направлении… мимо Беличьего тупика, мимо Аллеи Ураганов и…
– Нет, так не пойдет, – оборвал ее Сева. – Это очередная загадка. Только ты сможешь нас отвести. Никто не знает, где личные дома наставников в этой деревне. Но ты видела его избушку, значит, тебе может открыться дорога.
– Ты согласна проводить нас? – тут же подхватил Митя.
Маргарита быстро закивала:
– Сейчас. Только надену что-нибудь теплое…
Она исчезла.
– Быстрее бы, – пробормотал себе под нос Митя.
– Она врет. – Сева неожиданно оборвал вновь воцарившуюся ночную тишину.
– В каком смысле? – Митя встревоженно обернулся. – Она не знает, как найти дом Странника?
– Нет, это-то она знает. Но они не ходили туда ни за каким кроилом, – он вдруг улыбнулся. – Странно, да? Хотя я не увидел в ее мыслях ничего такого, что следовало бы скрывать. Она что-то передала Страннику и пила чай в его избушке. Только она очень волнуется, когда вспоминает об этом.
Хлопнула дверь, и Маргарита торопливо соскочила со ступенек и поежилась.
– Туда, – указала она рукой.
Несколько минут шли молча, стараясь в холодной осенней темноте разобрать под ногами дорогу.
– Что случилось? Для чего вам понадобилась помощь Македонова? – спросила шепотом Маргарита.
– Давайте поговорим об этом на месте, – сказал Сева.
– Нам сюда. – Маргарита не стала спорить и свернула в темную боковую улочку, хрустя промерзшими листьями под ногами.
За углом вырос новый ряд избушек. Тропинка растворялась во мраке, словно облитая глубокой черной краской. Резкий ветер подстерегал за каждым поворотом.
В конце этой улицы ребята снова повернули – теперь избушки стояли только по одну сторону дороги, с другой же зачастили острые лысые кусты выше человеческого роста.
– Сейчас… – проговорила Маргарита. – Уже близко. Мы где-то рядом.
Внезапно кусты расступились – и хотя их не было отчетливо видно, Митя почувствовал, как их шипы-ветки отодвинулись в стороны, втянулись, вжались, и за ними показался нечеткий силуэт треугольной крыши.
– Здесь?
– Да, – ответила Маргарита. – Ну, что вы будете делать? Я думаю, Александр Владимирович спит.
В руках Мити замерцал зеленоватый огонек.
– Нам придется его разбудить.
Он шагнул вперед к избушке – та не шелохнулась. По сравнению с остальными она выглядела… неживой.
– Повернись к нам передом.
Огромные курьи ноги дрогнули, переступили несколько раз и развернули стоящий на них дом. В тот же миг за стенами послышался шорох – хозяин был разбужен. Щелкнул замок, дверь медленно отворилась, но за ней никто не появился – только чернота, похожая на бархатную ткань.
– Пространственно-временной туннель? – подумал Митя.
– Кто это? – послышался голос Странника в темноте.
– А… Александр Владимирович, это мы… – ответила Маргарита.
Тотчас в мутных окнах избушки замерцал золотистый свет, и темнота за открытой дверью сменилась неясным свечением и большим силуэтом фигуры.
– Маргарита? – удивленно спросил он.
– Да, и еще Митя Муромец… И Сева…
Митя ощутил ледяное дуновение, словно чья-то холодная рука прошлась по его коже. Он чувствовал на себе внимательный изучающий взгляд очерченной светом и недвижимой фигуры в дверном проеме.
– Что вы здесь делаете? – спросил Александр Владимирович и наконец шагнул на крыльцо.
– Нам нужно увидеть Ирвинга. Очень нужно. Прямо сейчас!
– Зайдите. – Странник указал им на дверь.
– Нет-нет, это срочно. Овражкин, – Митя быстро оглянулся на друга, – Овражкин, кажется, знает, как найти Водяную колдунью.
– Что? – вскрикнула Маргарита, и все вокруг замерло, будто в этот миг остановилось само время. – Что ты сказал? – Она бросилась к Муромцу. – И вы молчали всю дорогу?
– Это правда?
– Да. Конечно правда! Разве стали бы мы тогда пытаться разыскать Ирвинга? Понимаете, Сева имеет с ней определенную связь.
Маргарита удивленно округлила глаза.
– Он призванный оборотень.
– Вот как? – оживился наставник. – Не продолжайте. Поднимайтесь.
– Как это не продолжать?! Что это значит? – попыталась добраться до сути Маргарита, схватив Севу за руку. – При чем здесь Полина? Как мы найдем ее?
В дверях избушки снова исчез свет, и вход заволокло бархатно-черной темнотой.
– Поднимайтесь! – повторил Странник.
В туннеле искаженное пространство мягко заворачивалось во мраке, затягивая в себя все сознательное. Это вызывало легкое головокружение и дезориентацию в первые секунды после выхода из портала. Митя слышал сбивчивое дыхание Маргариты – она вдруг перестала выглядеть больной, уставшей и как будто вся ожила, зато Сева, наоборот, стал угрюмее.
Под ногами заскрипели деревянные половицы, вдалеке что-то громыхнуло и лязгнуло. Шагавший впереди Александр Владимирович отправил вперед информационный ком.
– Мы в Кудыкиной горе? – нарушил тревожное молчание Сева.
Наставник коротко кивнул.
– Вначале мы так и думали, что следует идти сюда, – сказал Митя.
– Вам вряд ли бы удалось достучаться до кого-нибудь на поверхности, – ответил Странник. – Там есть только вход для неофитов, но он не привел бы вас к Ирвингу.
Наконец долгий проход закончился дверью. Странник распахнул ее и без стука вошел. За дверью открылась широкая натопленная комната с массивным столом посередине и бесчисленными шкафами вдоль стен. Все вокруг было уставлено книгами, завалено обрывками бересты, листами обычной писчей бумаги. Кое-где под мутными стеклами виднелись вырезки из газет – цветные и нет; фотографии, изображающие молодых людей и девушек разных возрастов: кто-то из них держал в руках награды, кто-то вел под уздцы лошадей, некоторые были запечатлены с книгами, в плащах-куколях, некоторые в одежде окольников Русальего круга; наконец Митя остановил взгляд на своем лице – это был большой красочный снимок "Лисят".
Он последним зашел в комнату, пропустив вперед Маргариту и Севу, и когда закрыл за собой дверь, та вмиг превратилась в очередной шкафчик с полками. Он огляделся по сторонам, привыкая к свету, и уже через секунду не мог определить, из какого шкафа пришел – стены комнаты, казалось, медленно двигались по кругу, хотя стоило заострить на них свое внимание, они тотчас же останавливались.
Маргарита обхватила себя руками, поеживаясь от холода, и сверлила глазами Севу, с нетерпением ожидая продолжения рассказа о Полине и о призванных оборотнях. Было видно, что ее раздражает вынужденное ожидание, она хмурила брови, плотно сжимала губы.