- Мальчик, у тебя приступ величия? Книги стояли здесь годами, десятилетиями, - стяжатель встал и оправил рубашку, - их прочли тысячи до тебя, и тысячи прочтут после. Это не запретные знания, не тома из закрытого хранилища, - мужчина топнул ногой, пол отозвался громким гулом. - "Хроники эпохи истребления" и "Забытая история запада" имеют до сотни копий, разбросанных по пределам. Дневник дурачка Тура я дал вам, потому что там упоминается артефакт ушедших, - он пошел к двери. - Он бродил по горам в начале Тихой эпохи. Исчезновения стёжек пришлись на другие века, так что, - ворий открыл дверь и взмахнул рукой, - пошли вон из моего логова.
Библиотека находилась на юге, если понятие сторон света вообще применимо к острову, затерявшемуся во времени и пространстве. Мы могли бы назвать направления не западом и востоком, а первой и второй стороной, тьмой и светом, красной и синей окраинами, да как угодно. Но мы были консервативны. Я подумала "мы"? Самой не верится.
Сразу за каменным врастающим в землю домом стяжателя начинался густой ельник, справа между стволов виднелись высокие земляные насыпи, так похожие на кротовьи норы. Здесь ощущалась близость перехода, она еще не звала, не шептала, а едва заметно дрожала. Но каждый проходящий мимо знал, что безвременье рядом. Это как понимать, откуда дует ветер. Просто ощущение, только в этот раз чувствуешь не кожей, а мозгом, какой-то не поддающейся рациональному объяснению частью.
- Он сказал, их читали тысячи, - Мартын расхаживал по газону перед библиотекой, из которой нас так вежливо выпроводили. - Глупая кража.
- Если пропажу не вернуть, нам закроют допуск в библиотеку. Всем закроют, - проговорила явидь прищурившись.
- Дракону, утратившему вещь, понадобится время, чтобы прийти в себя. Век, другой. Придется искать другие источники информации. Ближайший находился у хозяина в Серой цитадели, - согласился молодой целитель.
- Неужели нет никого, кто бы читал эти книги, - при упоминании цитадели, вернее, мысли о Кирилле, у меня по спине побежали мурашки.
Целитель остановился.
- Я должен поговорить с Лехой. Он читает все, что написано. И помнит тоже, как и все книгочеи, - парень взъерошил длинные волосы.
- Помощь нужна? - Пашка взмахнула хвостом.
- Лучше я сам, - ухмыльнулся Мартын, - встретимся за ужином, - он развернулся и побежал к жилым корпусам.
День перевалил за половину, солнце прогрело воздух, и я стащила кофту и повязала вокруг талии. Контраст с холодом зимы остального мира был разительным. Яркие лучи согревали кожу, тогда как внутри царил лед. Стоило хоть на миг закрыть глаза, и я возвращалась на стежку, на то место, где она была, в спадающих валенках, проваливаясь в снег, туда, где дул ветер. Холод забирался под кожу и застывал там.
- Хватит! - рявкнула явидь, складывая чешую и превращаясь обратно в девушку.
Я открыла глаза - вверху голубое небо и зеленые листья.
- Мир не остановился из-за того, что пропало Юково, поняла? Он не остановится, даже если мы его найдем. Прекрати скулить!
- Я не скулю.
- Ты воешь, - она ткнула пальцем мне в грудь, вроде легонько, без желания причинить вред, но я пошатнулась. - Ты, как собака, которую хозяин пинками выкинул за порог. Ты скулишь и бегаешь кругами в надежде вернуться в любимую выгребную яму, чтоб получить еще порцию плетей. Что ты там оставила? Полоумную бабку? Старика, который сломает тебя щелчком пальцев, а на следующий день и не вспомнит? Или, - она усмехнулась, - симпатичного соседа?
Я отвернулась, предпочитая смотреть на качающиеся головки сиреневых цветов.
- Смущение, стыд и чуть-чуть недовольства, но не отрицание, - в ее голосе послышалась издевка. - Иногда, когда смотришь на Веника, в тебе ощущается… - она щелкнула пальцами, словно не могла подобрать слово. - Хочется узнать, как это будет, да? Какими будут его объятия? Каков на вкус поцелуй падальщика?
- Да пошла ты!
- Думаешь, мы легко читаем твой страх, ненависть и боль, но не в силах распознать похоть? Не смешно? Я две чешуйки из хвоста поставила, что еще до исхода внутреннего круга ты окажешься под ним.
- Что? Он же падаль…
- А он поставил три берцовые кости, что еще раньше.
Я посмотрела в медные глаза с двумя зрачками, нечисть давно не верит словам, только собственному чутью, да и то через раз. Как ей объяснить необъяснимое, то, что сама едва осознаешь?
- У нас в училище был преподаватель статистики, - я опустила глаза. - Ничего особенного, просто нестарый мужик, из тех кому идет седина, грамотный, логичный, отстраненный.
- Возможно, слишком отстраненный? - ухмыльнулась явидь.
- Возможно, - спорить не хотелось. - Но что-то в нем такое было, и иногда я представляла, - взмах рукой, - как он касается кожи, проводит рукой по шее, склоняется к лицу.
- Весело. И как? Дядечке повело?
- Почти, - я против воли улыбнулась. - Наверное, у меня на лице все было написано, как-то в среду статистика была последней, и он попросил меня задержаться.
- Судя по всему, - Пашка принюхалась, - на этом романтика и закончилась.
- Да. Он меня поцеловал. Дыхание отдавало столовской картошкой, губы были до противности слабыми, а руки, которые он запустил под свитер, потными и дрожащими.
- Восторг, - захихикала змея.
- Я убежала. И больше никогда не ходила на его лекции.
- Получила пять автоматом?
- Четыре, - поправила я. - К чему я это говорю, иногда люди любят мысли о чем-то, а не само действие. Иногда я гадаю, как это могло бы быть. И боюсь даже представить, чем будет пахнуть поцелуй Веника.
- Но иногда так хочется проверить, - кивнула Пашка. - Старик поставил артефакт вызова, как скоро хозяин разжует падальщика и выплюнет. Всего лишь из-за мыслей.
- Пошла ты, - повторила я, главным образом потому что ничего больше в голову не приходило. - Ревнивый демон, звучит, как анекдот.
- А кто говорит о ревности? - удивилась змея. - Он убьет его потому, что… - она оборвала фразу, чуть повернув голову, но на тропинку так никто и не вышел, библиотека оставалась темной.
- Почему?
- Потому что. Хватит трястись, хватит думать, что все кончено, - она вдруг схватила меня за блузку и дернула, удлинившиеся когти проткнули затрещавшую ткань. - Из-за твоего страха у меня клыки растут и яд вырабатывается в немереных количествах.
- А как же "Костя"? - хрипло спросила я. - Или нелюди готовы выбросить в выгребную яму даже тех, кого любят?
- Сейчас плюну ядом, и завоешь уже по делу, - она отпустила блузку, - Я хочу его вернуть, еще раз впиться зубами в плоть и слизать кровь, - она сглотнула. - Хочу услышать его "змейка", да просто хочу его. Но в отличие от тебя не буду разбивать голову о стену, если не получится.
- Я тоже не буду, - я оглянулась, кусты качались от ветра, вряд ли мы были одни, но никто не хотел вмешиваться в дело воспитания человека.
- Не ври. Когда приходит Алиса, ты вспыхиваешь, как лампочка, но потом вспоминаешь, и тебе становится стыдно за радость, что дарит дочь. Скажешь, не так?
- Не скажу. Никогда не спорю с тем, кто сильнее.
- Умная позиция. Так, может, включишь мозги? Потому что из человека ты превратилась в добычу. Ты же так гордилась вашим племенем, вашей чистотой. Давай, отвлекись, сходи к дочери, спроси, есть ли у нее чистые носки и пилка для ногтей.
- Что? - я выпрямилась.
Пашка засмеялась, моментально почувствовав произошедшую перемену.
- Что ты сказала? - спросила я, стараясь не потерять тот обрывок мысли, за который удалось зацепиться. - Марк еще здесь?
- Даже не сомневайся, справа, в кустах, - указала она и крикнула. - Выходи, мелкий.
Гроздья цветов, похожих на нашу сирень, только в два раза крупнее, закивали головками, выпуская на тропинку осыпанного светлой пыльцой мальчишку.
- Видел вора? - спросила явидь, не успел он отряхнуться. - Ты же все время рядом терся.
Разочарование так ярко проступило на его лице, что мне стало ясно - не видел. Пашка чертыхнулась.
- А мальчишек, что баловались с петардами, видел? - спросила я.
Марик кивнул.
- Сможешь узнать, кто надоумил их сделать это именно сегодня и именно у библиотеки?
- Сможет, - ответил звонкий голос, я почувствовала, как неуместная улыбка раздвигает губы.
Марк обернулся, к крыльцу подошла Алиса. Пашка повторно и непечатно высказалась, ей не нравилось, когда к нам подкрадывались незамеченными.
Моя дочь положила руку на плечо разом оробевшего мальчишки и твердо сказала:
- Все выясним.
- Да, - добавил Марк дрогнувшим голосом.
- Это может быть совпадением, - пояснила я. - Выворачивать пальцы не обязательно. Узнайте, где взяли петарды и кто, если таковой был, подал идею позлить вория, - Алиска показала язык и шутливо отсалютовала мне рукой.
Парень кивнул, не в силах перестать коситься на Легенду Зимы. Глядя им вслед, я вспоминала слова дочери, сказанные здесь же:
"Я помогаю отцу, и мне это нравится. Нравится притворяться, лгать, подталкивать".
И вот теперь о помощи попросила я, вернее, не просила, но и останавливать не стала.
- Думаешь, не случайность? - спросила Пашка, когда они свернули на ведущую к столовой тропинку.
- Стоит стяжателю покинуть логово, как он теряет связь с вещами, - я пошла вдоль кустов сирени. - Другого способа вынести книги из библиотеки я не вижу. Так что, да, дума, его выманили.
- Зачем? В книгах действительно что-то есть?
- Возможно. В книге. В одной. У "Хроник эпохи истребления" и "Забытой истории запада" есть копии. А у дневника Тура бегущего нет. Если книга не уникальна, то кража лишена смысла.