Солдаты кидались вперед, их подталкивали те, кто напирал сзади, но четверо в Центре мягкими движениями отбивали все атаки. Они успевали всюду и даже сохраняли некоторый механический, холодный ритм, как у жнецов в поле. Трупы магрибцев валились им под ноги. Чтобы не терять равновесия и согласованности, все четверо уверенно сошли с дороги на крохотную полянку, а когда и там стало слишком тесно от тел убитых, перешли на новое место. За пятнадцать минут бойни Лотар насчитал только два удара, которые пропустили цахоры, но оба были скользящими, неопасными и существенно не повредили никому из слуг архидемона.
– Невероятно, - прошептал Лотар. - Никогда не видел ничего подобного.
– Я видел, - вдруг твердо сказал Сухмет, - когда ты сдерживал вендийцев у статуи Боллоба и когда заставил фоев отступить от крыльев Летящего Облака… И еще пару раз видел.
Все-таки я не так хорош. Эти вообще не ошибаются… Словно в ответ на это замечание кто-то из очень старых копейщиков ударил снизу, выбросив оружие очень далеко. Конечно, цахор, стоявший лицом к удару, ушел в сторону, но отбить не успел. И тогда тупое противодоспешное копье воткнулось второму Капюшону в спину, прямо под лопатку.
Оно прошло сквозь ребра и вышло из груди. Лотар определенно видел, что этот удар должен был разорвать у цахора сердце.
– Один готов, - сказал он.
– Не спеши, - посоветовал Сухмет.
Цахор повалился под ноги сражающимся. Каждый стал действовать самостоятельно. Остальные цахоры, словно только этого и ждали, вдруг рассыпались и кинулись на солдат. Это было невероятно, но они нападали!
По всему полю замелькали их темные, почти черные, окровавленные клинки. И повсюду от их ударов погибали солдаты. Длилось это не очень долго, и через четверть часа стало ясно, что Кожаные Капюшоны одерживали уверенную, несомненную победу.
Над полем, дорогой и холмами, как ястребиный клекот, снова прозвучал высокий пронзительный голос, и на цахоров, уже не заботясь о том, чтобы не растоптать раненого или неловкого бедолагу из своих, бросилась конница. Шум битвы стал сильнее от ржания коней и лязга тяжелых конных доспехов…
Но для людей результат был таким же удручающим. Цахоры не просто выдержали удар, но минут через десять снова перешли в атаку. Для магрибцев это был разгром.
– Что делать? - спросил Лотар. - Может, вмешаться?
– Чтобы тебя магрибцы же и прикончили? Нет, твое время еще не наступило.
В этом был резон. Лотар решил еще подождать.
– А ты можешь кому-то из этих дураков помочь? - обратился он к Сухмету.
– А кто, по-твоему, создал ситуацию для того удара копьем?
– Так это ты? - глуповато спросил Лотар.
– Сижу вот, пытаюсь повторить свой подвиг… Только теперь Лотар понял, что Сухмет, почти как марионетками, управлял действиями нескольких десятков солдат по всему полю и надеялся точно так же нанести еще один удар, даже не жалея людей, и достичь результата… Но пока оставшиеся трое цахоров ошибок не совершали.
Вдруг один из них покачнулся, упал, и тотчас всадник на огромной гнедой кобыле словно по воздуху перенесся на его беззащитную спину. Треск его костей в общем гвалте боя был не слышен, но Лотар не сомневался, что пал и второй. Но большего добиться было невозможно. Армия, еще час с небольшим назад так горделиво вышагивавшая по дороге, дрогнула, отхлынула, а потом люди - солдаты и офицеры - побежали. Они спасались бегством, и никому не было дела до.воплей трех-четырех начальников, которые еще пытались что-то предпринять…
– Три часа, - прокомментировал Сухмет. - Я не так уж сильно ошибся.
Цахоры, на ходу добивая тех немногих раненых, которые еще шевелились, подобрали своих и двинулись к Клетке Планы.
– Ну что же, - сказал Лотар, - то, что должно было произойти, произошло. Теперь моя очередь.
Сухмет вскочил на ноги, по его лицу разлилась мертвенная бледность.
– Ты что-нибудь узнал о них, господин мой, что может тебе помочь?
– Узнал, конечно. Их осталось двое, и они…
– Это цахоры. В переводе с санскрита - восстанавливающие жизнь. Я не сомневаюсь, что оба уже заращивают поврежденные органы. И делают это гораздо быстрее, чем удается тебе.
– Ты хочешь сказать, что с разорванным сердцем и перебитым позвоночником, на котором боевой конь сплясал джигу…
– Я могу ошибаться, конечно, но думаю, уже сегодня к ночи все четверо смогут продолжить путь на Западный континент.
Лотар помолчал, потом сказал:
– Сильные ребята. (Цахоры уже скрылись в лощине, где располагался храм.) Просто не знаю, что и делать. Впрочем, знаю. Нужно идти. - Он шагнул, остановился и добавил: - Если вся эта война не кончится тут разом, напомни мне потом, что следует предупредить Стака с его ребятами, которые отправились в Новолунгмию… В общем, следует сказать, что это очень сильные ребята.
Глядя в спину спускающемуся с холма Лотару, Сухмет сокрушенно прошептал:
– Это самое невероятное преуменьшение, какое я слышал, похоже, за две тысячи лет своей жизни.
ГЛАВА 11
Когда Лотар и Сухмет прошли площадочку перед храмом и остановились у входа, сзади запела какая-то птица. Голос ее был спокойным, она даже не пела, а доброжелательно щебетала, но стая диких голубей снялась и унеслась в противоположную от дороги сторону.
Лотар проводил их взглядом. Он понимал, что это неспроста, вот только знать бы, что это значило? Потом он вытащил Гвинед. Впервые за много лет шелест его меча, выходящего из ножен, не вселил уверенности. У Лотара было пакостное настроение, он чувствовал, что разбудил какие-то силы, с которыми теперь не может справиться, и это казалось не совсем справедливым. Ведь он почти не выбирал себе жизнь, судьбу, путь. Он всего лишь служил добру, как понимал его, и учился, как полагается воину, который надеется стать мастером.
И вот теперь он стоит тут, перед храмом, и готовится к бою, в котором, возможно, проиграет. Нет, втайне от Сухмета он готовился к смерти, а не к бою.
Впрочем, конечно, не втайне. Сухмет все понял и не одобрил его:
– С таким настроением идти в бой - последнее дело. Ты же дракон, ты же Лотар Непобедимый.
– Не знаю, что-то гложет, что-то…
– Все просто: ты берешь одного, я беру другого. Так, даже Сухмет пытается составить ему компанию. Дожил. Он прислушался: колокольчик звенел, но не очень сильно. А может, просто он уже не различает нюансов? Все-таки с того мгновения, когда цахоры показались на дороге, он звякает почти беспрерывно…
– Ладно, я действительно дракон. Посмотрим, что это значит.
Они вошли в храм, и цахоры повернули к ним головы. Двое стояли у алтаря, что-то ели, как совсем недавно Лотар с Сухметом. А двое других лежали в углу… Нет, уже сидели! Они сидят?!
Их способность восстанавливаться потрясла Лотара. Прошло чуть более часа, как они были убиты, а они уже едва ли не готовы опять взяться за меч.
Те, что ели, так и не сняли капюшонов. Один из них спросил:
– Недобитый из банды этих дураков?
– Не похоже, - ответил другой. - Кажется, какой-то другой дурак.
– Я Лотар Желтоголовый, - сказал Лотар. - Вы идете на Западный континент, чтобы убить меня. Не нужно идти так далеко, я тут.
Лязг тяжелых ятаганов заглушил его последние слова. Цахоры наконец все поняли. "А они не очень догадливы", - решил Лотар и бросился вперед.
На мгновение ему показалось, что он заметил у самой двери Бошинака, но сейчас это было не важно.
Первые же удары цахоров показались Лотару.оглушающими. От их силы заныла даже сломанная рука, хотя Лотар еще не решался пустить ее в дело.
Один из Капюшонов вдруг произнес совершенно спокойным голосом:
– Возьму второго, а ты придержи этого.
И цахор, который был чуть повыше ростом, куда-то исчез. Скорость, с которой он передвигался, была невероятной. Вообще, решил Желтоголовый, пришла пора изумляться… В том числе и собственной неподготовленности.
Осторожно, словно его намерения могли кого-нибудь обмануть, он вытащил из ножен Акиф. И опробовал его на легком касательном блоке. Удар цахора рука в общем держала, и это было уже хорошо. Но ведь в углу стремительно восстанавливались двое других Капюшонов. Они оживали прямо на глазах.
Внезапно из груди цахора, бьющегося с Лотаром, стала вырастать ярко-желтая сфера величиной с апельсин. Затем она отделилась и, ускоряясь, словно ее подталкивали сзади, поплыла на Лотара. Он успел поднырнуть под этот магический выпад и тут же атаковал ноги противника.
После магического выпада даже лучшие бойцы вынуждены замедляться, чтобы восстановить потерянные силы, но этому в капюшоне, казалось, все было нипочем. Он только молотить своим ятаганом стал не так сильно, но скорость и давление на противника не уменьшал.
Лотар так и не достал его снизу. "Жаль, было бы проще, если бы я его все-таки одолел", - решил Желтоголовый.
– Цахор, - предложил он, - сними капюшон.
– Мы снимаем капюшоны, когда добиваем противника, а ты еще держишься, Лотар. Но я сниму капюшон, когда ты не сможешь сопротивляться, потому что тогда я возьму твою жизнь и присоединю к тем, которые уже собрал.
Вот в чем дело, они живут не одной своей жизнью, а собирают жизни жертв. Об этом Лотар где-то читал, только не знал, что встретится с подобным существом вот так - лицом к лицу, клинок в клинок.
– Ну, я надеюсь…
Дальше он не сумел ничего добавить, потому что цахор, который убежал добивать Сухмета, вдруг обрушился на него сбоку, и пришлось крутиться как юла. В конце концов он прижался спиной к стене храма.
Неужели Сухмет погиб? "Странно, - подумал Лотар, - я ничего не почувствовал, а должен б. Нет, этого не может быть…"