- вон на тот большой песчаный пятачок на дне этого котлована. Видишь, за нами по дороге уже и обоз двинулся. Мы в затор, пошли посыльного, чтобы конница и обоз возвращались назад, и организовали там оборону. От них сейчас всё равно толку никакого.
- а мы?
- а мы организуем оборону на той песчаной площадке. Отступающих, раненых и уцелевших принимать будет. Посмотрим, если повезёт, то проверим на что способны те воины в сверкающих доспехах и заодно поглядим на сколько они у них крепки.
- считаешь они пойдут в рукопашную?
- ну зачем-то они спускаются к нам.
- и так ясно, добить выживших. Авангард полёг весь. Мои коллеги соратники, похоже все мертвы и артефакт..., они хотят захватить артефакт! - вскричал маг.
- мы уже не сможем ничем помочь. - немного подумав произнёс капитан. - Масса народа, все обезумевшие от кров, боли, огня и смерти. Они двинулась под наклон, сам видишь, какая давка и какой напор, а двигаться вперёд против этого людского течения никто не сможет. Ни ты, ни я. Поэтому давай сигнал на отход...
И всё-таки потери не были такими обескураживающими. Организовав лагерь на большом почти круглом пятаке, выслав навстречу отряду противника усиленную магом кварту, состоящую из трёх сотен гвардейцев Фул пытался организовать остальную превратившуюся в неуправляемое стадо толпу солдат. Арбалетчики противника поработали на славу, выбили всё командное звено и магов. Всех, включая герцогов, настоятеля и обоих архимагов. Последних, как поведали очевидцы, разорвали на куски огромные стрелы пущенные нападавшими, похоже из стационарных арбалетов, которые по слухам очень любили гномы. Но в войсках ни одной из империй распространения не получили и популярностью не пользовались.
Шесть с половиной тысяч не досчитались из первоначального состава войска, выступившего в поход. Одно радовало. Погибли в основном северяне. И только две тысячи авангарда из состава южан. Раненых больше половины воинов. Из командования остались единицы. Только командиры отрядов, составлявших арьергард и командиры отрядов конницы. Ну из конницы львиную долю составляли Ганзы и только одна тысяча представляла собой дружину из приграничного со степью города Ракандэ, вечных противников кочевников и основного аргумента императора в спорах с Ганзами. Вот их командир и принял на себя всю полноту власти как старший по положению в обществе и воинском звании.
Ганзы, обоз и конники Ракандэ остались на верхнем плато, разбили там лагерь и ждали теперь решения совета, который собрал новый командующий.
-...не надо указывать на ошибки погибших. Вы капитан обязаны были заниматься охранением.
- я? Я занимался пока именно вы не поставили под сомнения, принимаемые мной решения по обеспечению безопасности колоны заявив, что они слишком избыточны! И не вам теперь мне ставить в упрёк, что наша разведка оказалась слепа, а даже мой штатный маг господин Ланье, сугубо гражданский человек, правильно указал именно на это место, как наиболее удобное для засады. Ваши люди обязаны были заниматься разведкой, вы у нас подразделение конных лучников и лёгкой кавалерии. Так где вы были?
- Вы забываетесь, шевалье!
- я не забываюсь, я отвечаю на ваш невысказанный вопрос, кто виноват? В отличии от нас у противника разведка работает прекрасно. Они сразу определили слабые наши места, и в первую очередь нанесли удар именно по ним. А исходя из того, как они быстро выявили наших магов и приняли меры для их нейтрализации, то считаю, что дальнейшее продвижение к крепости Варлей невозможно.
- вы паникуете капитан. У нас почти двадцать тысяч воинов в строю
- Вы забываете ваша сиятельство, что больше половина из них ранены. Это балласт. И у нас практически не осталось магов, а без магического прикрытия мы весьма уязвимы, ещё один такой бой и от нас ничего не останется. Нам ясно дали понять, чтобы мы убирались восвояси. Нам тут явно не рады. И пока у нас есть такая возможность, надо уходить.
- это предательство интересов империи! Капитан, вы забываете о захваченном артефакте. Никогда. Я повторяю никогда за всю историю империи оборонительный артефакт Ванов не попадал в руки неприятеля. Это позор, и его придётся смывать кровью. Нас всех казнят!
- я и мои люди не обязаны были заниматься охраной настоятеля и его игрушки. Вы это прекрасно знаете, а вот кто смалодушничал и не обеспечил должную охрану, пусть несут заслуженное наказание, я против такого не буду.
- нас всех смешают с дерьмом лэр.
- я не лэр, и не стремлюсь им стать. Я сохранил своих людей и помог сохранить жизни других солдат. Я не командую армией, в данный момент ею командуете вы. Так командуйте. Вы хотели услышать моё мнение, я его вам высказал. Повторюсь ещё раз. Считаю, дальнейшее продвижение в глубь территории противника, а тем более осаду крепости Варлей в данных условиях безумием.
- а на счёт артефакта?
- постараемся завтра провести переговоры, и я думаю, что если мы пообещаем, что уйдём, они нам вернут артефакт, пускай даже на границе своих земель, но вернут. Мы в таком случае ничего не теряем.
- И всё-таки это очень похоже на бегство, а у нас и обоз, и большая часть армии в срою. Ладно я приму решение завтра утром.
- а я бы хоть сейчас, хоть на ночь глядя тронулся бы в путь. - громко произнёс капитан. - не знаю, как остальные господа, но здесь мне что-то не по себе.
- мы не можем сейчас уйти. Наши павшие товарищи нам не простят. Их надо похоронить согласно наших обычаев и обрядов. Я думаю, завтра мы сможем отогнать нападавших и собрать тела павших. Всем отдыхать. Капитан организуйте круговую оборону. И желаю всем спокойной ночи!!!
- эх господин граф, боюсь эту ночь мы запомним надолго, если не навсегда, и если только выживем! - тихо проговорил Фул.
- с чего вы взяли капитан? - испугано перевел на него взгляд, новый командующий армии.
- жизненный опыт ваше сиятельство! Пойду готовить сюрпризы гостям, но будем надеяться, что они не понадобятся...
* * *
Граф Хэренкок молча наблюдал как из зева портала один за другим появляются люди его отряда.
Спокойные уверенные в себе войны, прошедшие под его командованием за эти годы не одно сражение. И любящие его за его удачу и за то, что никогда он не принимал во время конфликтов сторону лордов запятнавших свою честь. И боги его любили, и никогда его люди не знали горечи поражений и никогда ещё за свою долгую жизнь он не терял своих бойцов. Бойцов никогда, а вот любимых...
Потерял жену, брата, сына... теперь вот дочь.
Альян достал из нагрудного кармана потёртый временем закрытый в кожаный футлярчик потрет. Вот и всё, что у него осталось от его семьи. Граф тяжело вздохнул.
На этом портрете, изображена его любимая дочурка и ей тут всего десять. Милая маленькая проказница с глазами огромными как разлившиеся озёра. Когда повзрослела, стала более степенной и серьёзной, вся в свою маму.
Любил ли он жену он и сам не мог бы ответить на этот вопрос. Наверное, да, но не так как ту, что в своё время разделила по разные стороны баррикад закадычных друзей. Ту что часто снится по ночам, ту что сама того не желая разделила его жизнь до момента своей свадьбы, и после, и это после было, наверное, тоже счастливым временем в его жизни, ну относительно счастливым. Ему тоже родители подобрали невесту, тоже у него родился сын, тоже он его потом потерял. Вся разница лишь в том, что у него мальчиком был первенец, а его страсти удалось подарить своему мужу наследника совсем недавно, лет четырнадцать назад, ну может немного меньше. Свою жену он потерял уже давно, погибла вместе с сыном при одном из многих набегов кочевников. Не уберёг, не смог защитить, хотя в тот момент и находился далеко, очень далеко. Дочка спаслась, а они...
А вот теперь настала очередь и дочери. Съездила называется в гости, а ведь он был против этой необязательной поездки, как чувствовал. Душа болела и ждала неприятностей, и они не заставили себя ждать. То наглое полное цинизма письмо... по телу каждый раз проносится озноб от той мерзости, которая сквозила в послании при одном только воспоминании об этом. Ненавязчивое предложение поменять себя на пленённую дочь. Он понимал, что его предпринятая поездка, это путь в один конец, но отказаться он не мог. Что сказать, ему уже терять нечего. И так понятно живыми их не выпустят от того и собирался он ехать один, но как-то получилось так, что о его проблемах узнали люди его отряда и вот и они тоже здесь, с ним рядом решили разделить его незавидную участь. Решили дать бой. Хоть и горстка их всего, всего две сотни против нескольких тысяч кочевников. Жалеет ли он? Себя точно нет, а вот ради дочери стоит и потерпеть, и скрипя зубами выслушать те пожелания, что собираются ему поведать похитители.
Алан криво усмехнувшись покачал головой. Вот ещё одно письмо в руках у него, вчера передали вестовым из его замка.
Её почерк несомненно, но открывать он его боится. Что в нём, какие вести, не убьют ли они его своей жестокостью. Его и так в пути известия застали о том, что кочевники вроде как отступили и теперь в крепости, где держали дочку, заправляет непонятно откуда взявшийся орден. Если бы её освободили, то она бы уже была дома или теперь другие вымогатели появились? Ни на этот, ни на другие вопросы он ответов не знал. Да и не хотел он их услышать! Для него важно, чтобы она была счастлива и свободна, а главное жива!