- Нет! - соглашается Генка, - ты красивая, спору нет. Но кто-то должен обязательно отобрать кольцо! По крайней мере, попытаться! Потому что если его сбросить в огонь, все кончится! Средиземье кончится! А ты этого не хочешь! Ты хочешь Берена! А Берен может жить только в Средиземье… Поэтому ты сговорилась с Сауроном! Еще тогда, в Ангбаде! Вы выковали эту магию вместе! Ты же не просто эльф! Ты почти богиня! Майя. Полукровка, правда, но все равно Майя…
- Да что ты выдумываешь, - фыркает Лутиэнь, - никто бы из эльфов не пошел бы на сговор с Сауроном…
- Не ври! Такие прецеденты были… Селебримбер, например!
- Ой, - говорит Лутиэнь, - но это было так давно…
- Не для тебя! - кричит Генка, высовываясь из-за камня, - не для тебя! Ты же бессмертна!
Лутиэнь вздыхает.
- Послушай, - говорит она, - но ведь если бы я захотела, я бы давно отобрала у тебя кольцо. Дурочка…
- А тогда бы ничего не вышло, - издевательски упирает Генка руки в бока, - потому что кольцо нужно не просто отобрать! Его нужно отобрать с трудностями! Дотащить до самого Ородруина и только там отобрать! Я все поняла, - говорит Генка, и воздух между ней и Лутиэнь плавится от ненависти, - ты все это сама и подстроила! Пробралась к нам, втерлась в доверие к игровой тусовке, обвела вокруг пальца этого несчастного Боромира… Это ты, ты устроила эту игру. Вы, эльфы, всегда любите дергать за ниточки! А другие все за вас делают.
- Я ненавижу Саурона, - пытается убедить ее Лутиэнь, в расширенных глазах которой отражается пламя Ородруина, - мне даже дышать тут трудно!
- Ничего! Потерпишь! Потом, это вовсе не ради Саурона… Это ради Берена!
- Да я из-за Берена в психушку попала! Потому что поверила, что нет никакого Средиземья, понимаешь?
- Это ты кому другому расскажи! Ты нарочно туда подсела, чтобы меня одурачить! Чтобы я подумала, что ты невинная жертва! Поверила тебе! Ты все можешь… даже предсказывать будущее! Мама твоя умела, и ты от нее научилась!
- Мама моя была та еще гадюка, - говорит Лутиэнь, - уконтрапупила папу, а потом бросила нас на произвол судьбы. Думаешь, кто этих проклятых гнумов накрутил… Мол, Наугламир-то ваш, исконный, гнумское традиционное изделие… потребуйте себе Наугламир, попугайте его, Элу Тингола, он и не откажет… Потому как трусоват наш Элу Тингол…
- Ты мне зубы не заговаривай, Моргана! - кричит Генка из-за камня, - все! Я тебя раскусила! То есть, тьфу! Расколола!
- Я - кто? - удивленно спрашивает Лутиэнь, прервав свою семейную сагу.
- Моргана!
- Первый раз слышу! Это еще кто?
- Ладно, хватит, наигрались. Ну, хоть раз скажи правду!
- Вообще-то, хоббит, она не врет, - говорит голос у нее за спиной, - потому что Моргана - это я.
* * *
- Пожалуйста, ну пожалуйста, - скулит Арагорн, - сделай что-нибудь! Ты же народный герой!
- Я и с назгулами вряд ли что могу сделать, - на бегу отвечает Берен, - а эта штука, по-моему, еще хуже.
С неба на них обрушивается порыв ледяного ветра. Огромная распухшая луна ползет из-за горизонта, на ее фоне отчетливо видны черные плащи мертвецов. Под луной на краю зубчатых гор перемигиваются багряные огоньки Барад-Дура и Ородруина.
- И тебе не стыдно бежать? - укоряет Арагорн Берена.
- Нет, - честно отвечает партизанский вождь.
- Они могли бы нас догнать в любую минуту, - пыхтит Боромир, - просто не хотят. Им надо, чтобы мы их боялись! До смерти, до разрыва сердца! Это же загонщики!
- А-а, - говорит Берен, - тогда, пожалуй, она права.
Он резко останавливается, разворачивается и, обнажив меч, ждет, когда сверху обрушится небесная свора. Арагорн, пользуясь моментом, пытается скрыться в руинах, на которых еще уцелела надпись "Вулканизация. Автозапчасти", но Боромир ловко хватает ее за шиворот.
- Пусти, - изворачиваясь, кричит Арагорн, - надо бежать, пока он прикрывает отход!
- Он не прикрывает наш отход, - поясняет Боромир, - он возглавляет оборону. Ясно?
- Нет, - всхлипывает Арагорн.
- Дура, чем бегать, ты лучше Берена держись! Без него мы точно пропадем. А с ним еще не точно.
- А Дикая Охота? Я читала… мы присоединимся к своре небесных мертвецов! Так и будем всю жизнь летать и выть на луну?
- Это избранный клуб, - поясняет Боромир, - туда еще не всякого берут. Тебя, может, просто развеют по ветру.
- Ну, спасибо! Лучше я бы выла на луну.
- От Дикой Охоты спасает текучая вода, - задумчиво говорит Боромир, - и церковная ограда. Но тут нет ни воды, ни церковной ограды. Тут вообще ничего нет. Одного я не понимаю - откуда Дикая Охота взялась-то? Ее вообще не должно быть в Средиземье!
- А вулканизация должна быть? - язвит Арагорн, - или шиномонтаж?
- Это другое дело. Они есть в принципе. А Дикой Охоты в принципе нет. Разве что… - он задумывается, - разве что мы попали в мир, где в принципе есть все!
- Мы в него не попали, - вздыхает Арагорн, - мы сами его сделали.
- Похоже, ты права, - печально говорит Боромир, размазывая по лицу сажу, - в кои-то веки. А если так… Ну-ка дай меч!
- Эй, что ты с оружием делаешь? - возмущается Берен, - деревня!
- Я знаю что, - деловито говорит Боромир, очерчивая острием меча круг в вулканической пыли, - я делаю но пассаран!
- Думаешь, поможет?
- Уверен! То есть я просто обязан верить. А иначе кранты!
Лошадь короля-призрака натыкается на невидимый барьер у них над головами и с леденящим душу ржанием вскидывается на дыбы. Остальная свора начинает носиться по кругу, натыкаясь на невидимые стенки - словно они стоят на дне огромного стеклянного цилиндра.
- И. сколько это будет продолжаться? - спрашивает Берен, морщась от ультразвуковых воплей короля-призрака.
- До рассвета, - флегматично говорит Боромир, - или пока им не надоест! Нечистая сила за круг проникнуть не может, это общеизвестно.
- А если, - пищит Арагорн, - они приведут Вия?
- Молчи, дура!
Но от своры уже отделилось несколько призрачных фигур и, пришпоривая коней, помчались за горизонт.
- И кто тебя за язык тянул? - вздыхает Боромир. Оставшаяся на стреме Дикая Охота, дико хохоча, носится вокруг них, образуя размытое фосфорическое кольцо.