* * *
Какое-то время Генка вырывалась, пытаясь укусить ладонь. По понятным причинам это не удавалось. Ладонь вообще не так-то просто укусить.
- Тише, тише, хоббит, - успокаивающие произнес нападавший.
Локтем он ловко прижал Генкин топорик, который та пыталась воткнуть ему в ребро, - я свой, свой. Я пришел вам помочь.
- Гэндальф, - сообразила Генка вслух, поскольку нападавший убрал ладонь, чтобы дать ей продышаться.
- Какой я, к назгулам, Гэндальф? Я Берен.
- Ой, - сказала Генка, - это же не по игре!
- А где ты видишь игру? - удивился нападавший.
Генка мрачно оглядела его. И вправду вроде Берен. То есть, ну, не Гэндальф.
Она всхлипнула.
- Дюшу увезли гоблины, - сказала она, - и остальных тоже.
- Знаю, - сумрачно согласился Берен, - это Саурон. Когда он поймет, что кольца нет, он вернется за тобой. Уходить надо, хоббит!
- Почему вы все время называете меня хоббитом? - возмутилась Генка.
- А кто же ты еще? - удивился Берен, - я, впрочем, никогда с ними не сталкивался, так что, может, и не хоббит… Ладно, пошли, надо выбираться отсюда.
- А Дюша? Как же Дюша? Надо спасать Дюшу!
- Самим надо спасаться в первую очередь, - сказал Берен, - а потом выяснить, где Ородруин, и сбросить туда кольцо.
- И спасти Дюшу?
- Боюсь, - печально сказал Берен, - это уже невозможно.
- Как невозможно! - Генка сверкнула глазами, - что значит невозможно? Если мы не спасем Дюшу, я… да я это кольцо… да я его… я его проглочу, ясно тебе? Нет, я его надену! Я вам всем устрою!
- Куда их повезли, ты знаешь? Я тоже нет.
- Что ж ты не спас его сам, если ты такой крутой? Положил бы всех орков… Ты же вроде профессионал - как раз по оркам, нет?
- Профессионал, - мрачно подтвердил Берен, - потому Гэндальф меня и попросил подключиться. Только я вас до Лориэна пас, а потом потерял - Галадриэль, зараза, когда следы ваши путала, перестаралась. Пока я разобрался с этой их эльфийской магией, пока тачку ловил, то-се… В общем, когда вышел на вас, эти уже отъехали. Только я и видел, что забортные огни мигнули. Я, понятно, сразу сюда… Мало ли, думаю…
Он замолк, напряженно прислушиваясь.
Шорох, звук липких тяжелых шагов, скрип ступенек…
- Ой, а я думала, это вы, - шепотом сказала Генка.
- Нет.
Шаги медленно приближались. Берен захлопнул дверь и встал рядом с ней, взявшись за рукоять меча. Генка слышала, как кто-то прошлепал мимо двери, задержался на миг, потом двинулся дальше.
- Какое-нибудь местное привидение, наверное, сказал Берен.
- А тут есть привидения?
- А то! Чего ты хочешь - такое место. Во-первых, морг и все такое, во-вторых, тут казематы были в незапамятные времена - их при Сталине вашем бетоном залили, все пять этажей вглубь. На всякий случай, чтобы подкоп к Кремлю нельзя было сделать, ясно?
- Ясно.
- Тогда пошли.
Он, по-прежнему сжимая рукоять меча, решительно распахнул дверь, выглянул в коридор, потом махнул рукой.
- Все чисто, шевелись.
В коридоре действительно было чисто - то есть никого не видно. Потому что темно. Генка поежилась.
- Может, - прошептала она, - они ничего плохого не делают. Только пугают. Хобби у них такое.
- Надеюсь, - сухо сказал Берен.
Он огляделся, хотя, с точки зрения Генки, в такой темнотище это было совершенно бесполезным занятием, потом сказал:
- Ага! Вот сюда!
И решительно направился к дальней двери. Генка последовала за ним. Дальние шаги дошли до конца коридора, развернулись и тоже потянулись следом. Шлеп, шлеп…
- Скорее, - жалобно пискнула Генка, - оно нас догоняет.
- Сейчас! - Берен ударил рукояткой меча в дверь. Удар оказался неожиданно силен - дверь взвизгнула и отворилась. За ней обнаружилась еще одна комната, заставленная пыльными шкафами, но с окном побольше и пониже и с решеткой потолще. Окно было полукруглым, в нем качались кусты сирени, которая сейчас, в летних сумерках, казалась черной.
- Топор давай!
- Чего?
- Топор давай, говорю!
В спину ощутимо дохнуло холодом.
Похоже, они вовсе не такие безобидные, местные привидения. Решетка отскочила сразу и целиком. Со второго удара во двор брызнул сноп осколков. Следом полетела гнилая оконная рама.
- Порядок, - сказал Берен, - давай вылезай, пока оно нас не зацепило!
Генка торопливо перелезла через подоконник, пыльный до безобразия - даже сейчас видно. Следом, красиво сгруппировавшись, прыгнул Берен.
Да, подумала Генка, это не Дюша. И тут же спохватилась.
- Берен, миленький, а давай позвоним в милицию. Или в МЧС! Ну, хотя б куда-то позвоним!
Видно было, как в разбитом окне, словно натыкаясь на невидимую преграду, клубится что-то белое, прозрачное…
- Нас арестуют, - сказал Берен, - что вполне естественно. Проверят документы, задержат до выяснения. Ты этого хочешь?
Генка замотала головой.
Во дворе стоят прозрачные утренние сумерки, в небе медленно гаснут звезды. Держится только одна - особенно яркая.
- Звезда Элендила, - вздохнул Берен. - Ладно, - он покосился на свой меч и прикрыл его полой длинного плаща, - попробуем вытащить твоего Дюшу, если он еще жив. Тут где-нибудь поблизости интернет-кафе есть? Круглосуточное?
- А… зачем? - недоумевает Генка.
- Во-первых, вымыться тебе где-то надо, - говорит Берен, с неприязнью оглядывая ее, - во-вторых, у меня на форуме Эгладора есть один контакт. Может, до них что-то уже дошло такое…
- Боромир-то засветился, - деловито говорит Генка.
Если честно, она чувствует некоторое облегчение. Приятно передать себя в руки профессионала - хоть парикмахера, хоть партизана-диверсанта - и больше ни о чем не беспокоиться. Пускай профессионал беспокоится.
- Это не Боромир, - коротко сказал Берен, который, как и положено профессионалу, не выдавал своих информаторов.
- А! - говорит Генка, - я знаю одно. Только это надо через мост…
- Ну, так пошли.
Они выходят в переулок - желтые слепые дома слиплись боками по обе его стороны, тротуар здесь в трещинах и выбоинах, тополиный пух лежит у кромки грязными кучками. Мелкие лужи отражают небо.
- Нехорошее место, - говорит Берен, укоризненно качая головой, - не хотел бы я тут жить.
- Это почему? Тут престижно.
- Много всякого накопилось. Туда взгляни-ка!
Огромная собака, такая черная, что она казалась вырезанной из черной бумаги, бесшумно вышла из глухой стены полуразвалившегося дома, неторопливо пересекла переулок и просочилась в стену дома напротив - тоже грязно-желтую и глухую.
- Ой! - говорит Генка.
- Это еще так, - небрежно замечает Берен, - по мелочам.
По мере приближения к реке сирень становится все пышнее, а воздух - прохладнее. Темная вода, упорно не желающая отражать светлеющее небо, течет далеко-далеко, в тихие сонные области, где горят костры на холодных плесах, и светят рубиновыми огоньками речные бакены, и ходят в темной воде молчаливые рыбы.
- А… почему ты вообще здесь? - спрашивает Генка, - ты же ушел на Заокраинный Запад или куда-то там.
- Я ж говорю, Гэндальф попросил. Ну, я и согласился. Приятно тряхнуть стариной.
- Нет, я хочу сказать… это ж не пойми когда было. Тыщу лет назад.
- Три, - говорит Берен.
- Что?
- Три тысячи лет назад. Только это для людей. Там, где эльфы, времени нет.
- Вообще?
- Ну да.
- Это их магия?
- Вовсе нет. Это их сущность. Потому они и умеют предсказывать будущее, ты не знала? Потому что для них будущего тоже нет. Только настоящее.
- А это… Лутиэнь?
- Что - Лутиэнь? - холодно спросил Берен.
- У тебя что-то с ней было? Боромир говорил… ну, что не может быть у человека с эльфийкой…
- А он проверял? - обиделся Берен, - и вообще не суй нос не в свое дело.
И задумчиво добавил:
- Мама ее ко мне хорошо относилась. А вот папаша терпеть не мог. Бо-олыпой был сноб! И жмот вдобавок. На всякие стекляшки западал, на ювелирку. При том, учти, что бабок было немерено.
Генка покосилась на своего спутника. Только сейчас она заметила, что левый рукав был пуст.
- Тебе руку правда волк откусил?
- А вот это уже бестактность. Ну, правда. Лопухнулся я. Ну и волк был неслабый.
Круглосуточное интернет-кафе довольно зачуханное, в четыре утра посетителей вообще нет, но секьюрити торопливо преграждает им вход. Теперь, когда почти рассвело, видно, что Генкины джинсы на коленях перемазаны пылью и паутиной, ладони совершенно черные (негритянка наоборот), а на белой майке - грязные разводы. Еще от нее отчетливо воняет формалином.
Берен в плаще до пят, меч на боку подозрительно оттопыривает плотную ткань.
- Сюда нельзя, - говорит секьюрити.
- Можно, - говорит Берен.
Какое-то время они меряют друг друга взглядами. Секьюрити сдается первым.
- Ладно, - бормочет он, - но учтите, если что…
- Да? - услужливо подсказывает Берен.
- В общем, учтите.
- Учтем-учтем, - говорит Генка, она приплясывает за спиной Берена на манер шакала Табаки, - а помыться у вас тут где можно?
Секьюрити мрачно кивает на дабл.
…Генка смотрит, как в раковину стекает черная вода. Руки она вымыла и лицо тоже, а что майка в грязных разводах - так не стирать же ее здесь!
Она с подозрением оглядывает ступни, но кожа на них гладкая и розовая. Хорошая штука эти депилляторы.
Берен уже сидит за монитором. Около локтя его дымится чашка кофе. Секьюрити демонстративно смотрит в сторону.