Альеносхромп принял позу "На краю обрыва размышляю о вечном", символизирующую внешнее сосредоточение, и стал внимать.
***
– Обер-сержант Небейбаба!
– Я!
– Что это значит? – мосластый палец ткнулся в оплавленную и покореженную стену. Ковырнул, загнав под ноготь броневую занозу.
– Испытания полевого денатуратора "Гринпис" в замкнутом помещении!
– Три наряда вне очереди!
– Есть!
Альеносхромп Ублажитель-IV с восторгом глядел на одухотворенного Василия Архиповича. Жаль, что все так быстро сгорело. Но увидеть небывалое: разумный вслух разговаривает сам с собой!!! – после такого можно с чистой совестью предстать на суд Мудрого Терца Второпредков. "О, претворитель заветов в жизнь! – скажут Астрал, Ментал и Забыл. – Кто, как не ты, заслужил белизну внешних ребер?!" Правильно Василий Архипович пообещал "разумному-в-себе", с которым говорил, три нарядных одежды без тягостного ожидания. Надо будет добавить подарок от разумных Улья. Какое-нибудь новое переживание…
– Ну? Как?!
Обер-сержант хлопнул гостя по чешуйчатой спине. В самом деле, зеленый, давай восхищайся! И только попробуй, биомать, не восхититься!
– Прошу прощения за ошибку, – согласно ритуалу самоуничижения-паче-гордыни, Альеносхромп трижды вздернул хвостовую трещотку. – Я полагал, что Беспредельцы обитают в раю. Иначе как бы выжили такие славные, такие добрые, такие незащищенные создания…
"Это мы, ядрена бомба, незащищенные?!" – так обер-сержант не обижался даже тогда, когда штабс-хорунжий Небейбатько, почти однофамилец, карьерист и тыловая крыса, стал чемпионом полка по алфавиту, с помощью вербалайф-допинга обойдя Василия Архиповича на две буквы.
– Теперь я вижу: вы пошли другим путем. Создание мощных средств противодействия катаклизмам и хищникам. Еще раз молю извинить недомыслие.
– Какие хищники?! – вскипел Небейбаба. – Мы тебе что, охотничья артель "Ни Пера"?! Мы – военное подразделение!
– Военное? – Альеносхромп поскреб когтем лишай-толковник, переводя его в ассоциативный режим. – Молю о разъяснении. Смысл понятия темен.
Глядя на зубастого пацифиста снизу вверх, Небейбаба вдруг понял, что чувствовал фельдфебель Шандор, объясняя салабону Ваське суть команды: "Под восемь годовых рассчитайсь!".
– Давай-ка заново, землячок, – обер-сержант ногой придвинул к себе чудом уцелевший ящик. Сел, распечатал новую пачку "Бикфорда", прикурил от трофейного кресала. Долго смотрел, как огонек, шипя, ползет к фильтру-детонатору. – Ты кто такой, язви тебя в дюзу, есть?
– Разумный.
– Договорились. А я?
– Беспределец.
– Разумный?
– Высокоразумный.
– Заметано. Ты меня уважаешь?
– Лишь сумчатый пупырник способен отнестись без уважения к высокоразумному Василию Архиповичу, кладезю новых ощущений и переживаний!
– Ну, это ты загнул… Хотя правильно. Сумчатые пупырники – стервы известные. А теперь представь, что у нас с тобой пересеклись интересы. У разумного с разумным.
– Это прекрасно, о единственный в своем роде Василий Архипович! Мы отыщем много нового в точке пересечения! Терц Второпредков учит…
– Ты мне гайки не крути! Представь: я у тебя урановый рудник спер. Или пахнет от тебя плохо. Или пивом ты со мной не поделился. Беру я, значит, согласно оборонной концепции, этот самый полевой денатуратор…
– Я весь внимание!
И тогда, призвав на помощь язык жестов "Ыть", разработанный бойцами "Тамбовского Волка" для внутреннего употребления, Небейбаба доходчиво разъяснил на пальцах: что случится в точке пересечения интересов.
– Разумные? – тихо спросил гость.
– Разумные.
– Друг дружку?
– Враг вражку.
– Вот так? – гость очень похоже скопировал ненормативную лексику "Ыть", с поправкой на лапы, когти и лишний локтевой сустав. – И еще так? И так тоже?!
– И даже так.
От волнения Альеносхромп выпустил втяжные цырлы, с разбегу взлетел на стену, одолел десятиметровку по потолку, но не нашел, за что зацепиться, и свалился обратно. Небейбаба смотрел в глаза гостя. В кошмарные глазки твари-пришельца, в багровые пульсары, утонувшие под складчатыми валиками. В немой вопрос: "Разумные? Вот так?!" Судорожно вспоминая параграф за параграфом, статью за статьей Устава, – и не в силах найти подходящий ответ. Обер-сержант тонул в тихих омутах Гиблой Ривьеры, отстреливаясь от всплывавших со дна кибер-чертей. Горел в танке, подбитом на Вах-Хоббите из крамбле-бумсера генетических сепаратистов. Задыхался в пучинах Царской Водки, прикрывая отход эскадрона морской конницы. Но лишь сегодня сердце Небейбабы, точное, как фотонный хренометр, впервые дало сбой.
– Я подарил тебе новое ощущение? – вдруг спросил Альеносхромп Ублажитель-IV.
– Кажется…
– Тогда я счастлив.
***
– Господин обер-сержант! У меня для вас две новости: плохая и хорошая…
В дверях стоял второй пилот. Потная лысина Росинандоса-младшего в свете догорающих мишеней пылала нимбом.
– Давай плохую.
– У нас накрылась гиперсвязь.
– Теперь хорошую, – нервно затребовал Небейбаба.
Росинандос закатил левый глаз:
– Испытания посылаются свыше.
– От старшего по званию? – уточнил обер-сержант.
Второй пилот многозначительно кивнул.
Глава шестая,
где слышатся угрозы и пахнет трибуналом, трещат локти и оглашаются приказы, а в конце ширится и растет взаимопонимание
– Сукин комп! – бушевал Ричард. – Отвернись на минуту, он тебе всю шхуну в "DOOM Отечества" просадит!
– Я оскорблен до глубины процессора! – возопили динамики, подкрепив возмущение началом органной Токкаты D минор. Бах, еще раз Бах, и в рубке стало тихо. – Как только восстановится ресурс, я свяжусь со своим адвокатом! Иск за злостную клевету! Моральный ущерб в миллиард кредитов!
– И ты имеешь наглость…
– Все переговоры через моего адвоката!
– Ах, так! – сейчас, когда Ричард вышел из себя, хлопнув дверью, никто не рисковал вмешиваться. – Где мои страшные плоскогубцы? Где моя алчущая крови дрель?! Отвечай, ублюдок миксера и газонокосилки: гиперперд накрылся?!
– Ну, – упавшим голосом подтвердил Телепень.
– И кто его посадил?
– Не знаю, – в динамиках подозрительно хлюпнуло басом. – Было 67% ресурса, а потом хлоп – и по нуля-а-ам!
– Когда это случилось? – "Железная Брунгильда" перехватила бразды правления.
– Полчаса назад. Точнее сказать не могу: я не сразу отследил падение емкости кварковых батарей.
Обер-сержант Небейбаба, стоя в дверях, задумчиво грыз ногти. Выглядывая из-за его плеча, Альеносхромп Ублажитель-IV пытался подражать Василию Архиповичу в этом благородном деле. Когти быстро регенерировали, отрастая заново, челюсти сводила усталость, но если хруст и скрежет способствует умственной деятельности Беспредельцев, то может ли разумный Улья остаться в стороне?
– Значит, так, – бросил Небейбаба, сплевывая на пустующий капитанский табурет. – По прибытии в условленный сектор командование на шхуне, биомать на биомассу, переходит к старшему офицеру мобил-десанта. Поскольку в настоящий момент таковым являюсь…
– Что вы имеете в виду, обер-сержант?! – есаул О'Райли приняла боевую стойку "Ленивый рептилоид на лугу предается дневной анафеме".
Небейбаба непроизвольно сглотнул, вспомнив "Шестикрылого херувима" и прочие утехи:
– Что имею, то и в виду. Приказ согласован с руководством компании-владельца "Нострадамуса".
– Извольте огласить!
– Увы, дорогуша. Сам не в курсе. Приказ в спец-ИТБ, ИТБ – в планшете, планшет – на поясе, пояс – на лейтенанте Губере, Губер – в лазарете.
– Аллилуйя! – подытожил Росинандос. – Прикладываем к сканеру лейтенантов локоть, и аминь!
– А пароль?
– Кх-хе! – искательно кашлянули динамики. – Готов искупить, оправдать и расколоть!
– Да я… вы… меня ж за это под трибунал! – растерялся обер-сержант. – Разглашение военной тайны с отягчающими!
– Откуда вы знаете, что это военная тайна, если не читали приказа? – О'Райли грудью двинулась на бывалого десантника, вынудив попятиться. – Вам, в частности, известно, что лишь латентный импотент, реализующий "комплекс Минотавра" в пристрастии к длинным стволам с глушителем, способен…
– Цыц! Эх, не будь я Небейбаба… – и обер-сержант решительно направился в сторону лазарета.