- Уверен, что повесть о ваших странствиях достойна того, чтобы ее выслушали, - промолвил Дзирт, - но не здесь и не сейчас. Позвольте мне проводить вас к Бренору и его спутникам.
- Разве Бренор в этом караване? - удивился Никвиллих.
- Король возвращается из Долины Ледяного Ветра, чтобы взойти на престол Мифрил Халла, ибо до его величества дошли вести о кончине Гандалуга Боевого Топора.
- Да поставит его Морадин за наковальню свою, - изрек Тред принятое у дворфов благословение умерших.
Дзирт кивнул:
- И да направит Бренора верной дорогой Морадин.
- И да направит Морадин или еще какой благосклонный бог, что слушает эти речи, нас обратно к каравану, - вмешался Реджис.
Посмотрев на хафлинга, Дзирт и его новые знакомые заметили, как тот беспокойно озирается вокруг, точно опасаясь, что Тред и Никвиллих привели за собой полчища великанов, которые вот-вот примутся швырять камни во всех пятерых.
- Продолжай охранять караван, Гвенвивар, - приказал Дзирт и направился к дворфам.
Оба бородача непроизвольно напряглись, и чуткий дроу остановился.
- Реджис, проводи их к Бренору, - решил он. - А я вместе с Гвенвивар буду охранять подступы. - Темный эльф отсалютовал дворфам и скрылся из виду, отчего и Тред, и Никвиллих заметно успокоились.
- Пока Дзирт и Гвенвивар держатся поблизости, мы в безопасности, - уверял дворфов подошедший Реджис. - Настолько в безопасности, что вы даже и представить себе не можете.
Тред и Никвиллих переглянулись, затем вновь взглянули на хафлинга, и кивнули, хотя ни один из них хафлингу так до конца и не поверил.
- Не беспокойтесь, - заверил их Реджис, понимающе подмигнув. - Вы еще успеете к нему привыкнуть.
6
СЛИШКОМ УМНЫЙ ОРК
Прибытие двух дворфов принесло немалое оживление в деревню Трещащие Холмы, но здесь, в глуши, на самой середине Хребта Мира, оживление любили не всегда. После того, как оба дворфа отправились восвояси, крестьяне оправились от первоначального страха перед нападением, и принялись смаковать подробности происшествия. Оживлению, окутанному плотным коконом безопасности, здесь всегда были только рады.
Однако обитателям Трещащих Холмов хватило благоразумия не закутываться в сей кокон с головой. В течение следующих дней вылазки за деревенскую ограду были ограничены, дневная стража - удвоена; а ночная - утроена.
От одного дозора до другого через равные промежутки времени раздавались выкрики часовых: "Все спокойно!". Каждый всматривался в равнину, что окружала деревенскую ограду, с той особенной зоркостью, которую можно приобрести лишь ценой горького опыта.
Даже через неделю после того, как ушли дворфы, дозорные сохраняли бдительность и дисциплину, и никто из часовых на стене не позволял себе не то что расслабиться или поспать, но даже вздремнуть.
Керельмен Два Гроша, один из часовых, вышедших в ту ночь на деревенские стены спустя семь дней после того, как ушли Тред и Никвиллих, устал, а потому даже не мог позволить себе прислониться к ограде, чтобы тотчас же не погрузиться в сон. Каждый раз, когда крестьянин слышал, как вдоль стены, слева направо, проносятся крики "Все спокойно!", он часто тряс головой и начинал всматриваться в темноту рядом со своим отрезком стены, готовясь, когда настанет очередь кричать.
Вот и теперь, вскоре после того, как наступила полночь и началась перекличка, Керельмен вглядывался в темноту под собой, искренне веря, что ему предстоит выкрикнуть то же самое. Когда настал его черед, он приготовился выкрикнуть: "Все спокойно!"
Но лишь только он начал фразу, как над его головой что-то пронеслось: на свою беду, Керельмен оказался на пути у брошенного великаном валуна, так что крик часового прозвучал как "Все спок… ой!".
Он почувствовал вспышку, а в следующий миг уже лежал мертвым под грудой деревянной ограды и тяжелого камня.
Керельмен Два Гроша не слышал, как раздаются вокруг крики, как с грохотом сокрушают стену и здания тяжелые камни, пробивая бреши в обороне поседения. Не слышал он и тревожных криков, что раздались после того, как орда орков, многие из которых ехали верхом на бешеных воргах, ворвалась в поселение, попавшее под камнепад валунов.
Он не слышал, как убивали его друзей и семью, и как уничтожали его дом.
Маркграф Эластул провел рукой по рыжим бакенбардам - так дворфы щеголяли своими бородами. Конечно же, на Торгара бакенбарды маркграфа-человека не произвели сильного впечатления, ибо никто из людей не смог бы отрастить бороду, что сравнялась бы с бородой дворфа.
- Что же мне с тобой делать, Торгар Молотобоец? - размышлял Эластул.
За спиной у маркграфа приосанились и принялись перешептываться друг с другом четверо "молотов" - охранников маркграфа.
- Я и не думал, что вам придется со мной что-нибудь делать, ваше сиятельство, - ответил дворф. - Я занимался моим делом в Мирабаре еще даже когда вы не родились, и когда еще ваш папа не родился. Мне не нужно, чтобы вы что-то делали.
Едкий взгляд маркграфа показал, что того не особенно впечатлило лишенное чрезмерной утонченности напоминание о том, что Торгар служил Мирабару весьма и весьма давно.
- Именно столь долгий послужной список и заставляет меня действовать с опаской, - заявил Эластул.
- Задействовать запаску? - переспросил Торгар и потрепал бороду. - Но ведь запаска - это такой запасной горняцкий инструмент для работы в шахтах?
Маркграф был сбит с толку, его лицо подернулось морщинами.
- Дилемма, - пояснил он.
- Что это? - удивился дворф.
Торгару стоило больших трудов сдержать усмешку. Уж он-то знал наверняка, что люди уверены в собственном превосходстве, а потому изображая дурака, дворф мог отвратить гнев правителя.
- Как это - что что? - вопросом на вопрос ответил маркграф.
- Ну, это - это что?
- Довольно! - крикнул маркграф. Он просто трясся, но в ответ Торгар лишь пожал плечами, словно не понял ничего. - Из-за твоих действий передо мной возникла дилемма.
- Это как?
- Народ Мирабара берет с тебя пример. Ты - один из наиболее преданных военачальников Алебарды, дворф с отменной репутацией, дворф непревзойденной чести.
- Ба, маркграф Эластул, так вы же мою бородатую рожу, и мой лысый зад просто в краску вгоняете, - с этими словами Торгар изогнулся, оглядываясь себе за плечо. - Хотя я думаю, что с возрастом он тоже обрастет.
Вид у Эластула был такой, точно он собирается в отчаянии хлопнуть себя по лбу, чему Торгар несказанно обрадовался.
Маркграф тяжело вздохнул и собрался было ответить, как вдруг хлопнула дверь, и в приемные покои вошла хранительница скипетра, Шаудра Звездноясная.
- Маркграф, - приветствовала она правителя поклоном.
- Мы как раз говорили о том, стоит ли мне отпаять с доспехов Торгара знак Алебарды, - пояснил маркграф, оставляя незамеченными хитрые речи Торгара.
- Разве мы говорили об этом? - с невинным видом удивился дворф.
- Довольно! - вновь разозлился Эластул. - Ты прекрасно знаешь, что именно об этом мы и говорили, и тебе доподлинно известно, для чего я тебя вызвал. Только подумать - вы, дворфы, все до единого, вдруг вздумали якшаться с нашими врагами!
Торгар поднял руки с короткими, толстыми пальцами, и неожиданно его лицо посуровело:
- Вам следует быть осмотрительней, называя кого-либо нашими врагами, - предостерег он Эластула.
- Следует ли мне напомнить о тех богатствах, которых мы из-за них лишились?
- Ба, да ничего мы не лишились! Что до меня, то сам я провернул несколько удачных сделок.
- Я говорю не о караване! О шахтах на востоке. Следует ли мне напомнить о тех убытках, которые мы понесли, едва кузницы Мифрил Халла заработали вновь? С нами Шаудра, спроси у нее. Кому, как не ей, знать, с каким трудом мы возобновляем контракты и привлекаем новых покупателей.
- Как и все, кто занимается нашим промыслом, - согласился Торгар. - И на мой взгляд, это заставит нас улучшить работу.
- Дворфы из Клана Боевого Топора - не друзья Мирабару! - заявил Эластул.
- Но и не враги, - возразил Торгар. - И вам следует точнее подбирать слова, раз вы их так называете.
Маркграф, сидя в своем кресле, ринулся вперед столь резко, что Торгар, не раздумывая, потянулся к себе за правое плечо, к рукояти огромного топора, который всегда носил за спиной, и это движение, в свою очередь, заставило маркграфа и четверку "молотов" вздрогнуть и широко открыть глаза.
- Король Бренор пришел к нам как друг, - заметил Торгар, как только все немного успокоились. - Он пришел отдохнуть в пути, как друг, и мы впустили его, как друга.
- Или как шпиона, желающего разузнать, как обстоят дела у конкурентов. - вставила Шаудра. но Торгар лишь презрительно передернул плечами.
- И раз в городе оказалась живая легенда дворфов, то как дворфам города можно запретить прийти к нему в гости?
- Многие дворфы моего города громче всех призывают к тому, чтобы отправить лазутчика в Мифрил Халл, - напомнил Эластул. - Ты и сам слышал их призывы отправить в Мифрил Халл шпионов и выяснить, как погасить кузницы, или затопить самые главные туннели, или добавить к доспехам и оружию, которыми торгует Клан Боевого Топора, товары похуже.
Торгар не мог поспорить ни с маркграфом, ни с тем, что прежде он, дворф, и сам выкрикивал подобные проклятия в адрес Мифрил Халла, но для него это были лишь ругательства в адрес далекого соперника, а не предложение отправить кого-то в Мифрил Халл. Возможно, Торгар и не желал Клану Боевого Топора успеха в торговле, но если бы на Бренора и его дворфов напал неприятель, Торгар с радостью помог бы отбить атаку.