* * *
Шаг, другой, заставляющие еле заметно всколыхнуться воду и разбежаться по поверхности кругами, разбитыми на тысячи осколков в зарослях рогоза. Ещё один. Ага, вот и она, раздувшаяся, словно от осознания собственной гордости, лягушка. Но ты, наглая квакалка, никого сейчас не интересуешь. А вот… Стремительный удар длинного крепкого клюва - и рыбёшка, обитательница устья засыпающего в болоте ручья, серебристым росчерком мелькнула - и попала на обед.
Серая цапля с задиристо и кокетливо торчащим хохолком длинных чёрных перьев сделала ещё несколько медленных, словно задумчивых шагов, двигаясь красиво, грациозно и смешно по-птичьи: голова с настороженно глядящими глазами оставалась большую часть времени неподвижной, рывками перемещаясь вперёд и вновь замирая на месте в то время, как ноги и тело плавно передвигались вперёд.
Налетел лёгкий ветерок, зашуршав длинными, сочно-зелёными острыми листьями. Птица замерла, чутко присматриваясь, не мелькнёт ли ещё где под тонким слоем воды иная, чем должно, тень? Тень мелькнула, но вовсе не та, что могла бы заинтересовать пернатую охотницу - эта была куда крупнее.
С грациозностью и сноровкой, повергнувшей бы в стыд водомерок и прочих любителей носиться по водной поверхности не намочив ног, прямо по глади озерка, ненамного размерами превышающего деревенскую лужу и переходящего в бескрайнее болото шло… неземное видение. Случайный наблюдатель затруднился бы сказать, кто оно, это прекрасное наваждение - женщина из плоти и крови, закутанная в нежный туман, или струящееся, непостоянное, словно ветер, волшебное и бестелесное дитя эфира.
Первым делом в глаза бросалось великолепное, лёгкое, сотканное из предгрозового воздуха и призрачного света молодой луны платье. Не того пошлого розового цвета, что аляповатыми пятнами виднеется в лавках купцов, что вы! А нежного, словно предвестница зари самолично ступила на нашу грешную землю, или фея яблоневого цвета поработала тут своей волшебной палочкой. Покрой был бы признан безукоризненным даже на балу у леди Чэлтем - а уж своей придирчивостью эта чопорная герцогиня и её закадычные подруги, более похожие на сморщенных горгулий, наводили краску на весьма сиятельные и августейшие лица.
Затем спешащий разглядеть подробности глаз заметил бы роскошные, чуть вьющиеся волосы цвета чистого золота. Длинные и ухоженные, а самое главное естественные, они довели бы до чернейшей зависти первых красавиц прошлого, настоящего, а возможно, и будущего.
Жадный взор возможного наблюдателя, оценив грациозность и лёгкость походки, а также сводящие с ума очертания фигуры, кои нескромный глаз мог бы живо дорисовать и вообразить, тут перешёл бы на лицо и шею. Величайшие поэты пришли бы в отчаяние от невозможности описать увиденное. Родись на свет величайший из художников, найди он мистический состав для своей палитры - ему не осталось бы ничего, лишь рисовать картину прямо в воздухе, моля о помощи свежий ветер, журчание кристальной воды и трепетность звёздного сияния.
И всё же… если бы взгляд к тому времени ещё не ослеп от созерцания столь совершенной красоты, то поспешил бы заглянуть в глаза, что, как известно являются зеркалом души. И погиб бы - безоговорочно и навсегда. Утонул бы навеки в огромных, чуть раскосых глазах цвета густой весенней зелени, потерял бы самоё себя в желании уйти - и раствориться в них…
Цапля чуть смежила от неги веки, когда изящная рука погладила её голову, заставив качнуться хохолок перьев. И совсем не скоро после того, как эльфийская волшебница удалилась и наваждение прошло, птица мечтательно вздохнула, встрепенулась. Затем, словно сердясь сама на себя, щёлкнула длинным клювом и продолжила свою охоту.
Кана остановилась ненадолго в том месте, где чистая вода окончательно перешла в тину и топь, и осмотрела себя. Вот и чудненько - подсказанное тётушкой Фло заклинание работает как надо. Атласные туфельки - шедевр фантазии башмачников с Садовой улицы - блистали той же девственной чистотой, как и в тот сетанг, когда вышли из их рук. И на подоле платья, да и на самой эльфийке не обнаружилось не то, что ни единого пятнышка грязи, но даже и пылинки.
- Пусть долго и не протянет, зато приятно. Да и придёшь туда как куколка, - так напутствовала её пожилая волшебница.
Потому Кана, оставшись довольна своим осмотром, подняла голову и всмотрелась вперёд истинным зрением. Да… Линн могла бы и не предупреждать, что на Черемшаных болотах этих живёт ведьма. Всё было затянуто тонкой пеленой магии - вязкой, тягучей, так непохожей на лёгкое, словно серебристый смех, волшебство эльфов. И в эту дымку волшебница вломилась со своей силой как элефант в придорожную лужу.
- Ну и ничего - я не таюсь особо, - нежнейшей музыкой прозвучало даже небрежное замечание Каны, продолжившей затем свой волшебный, больше похожий на чудо, бег по поверхности.
Легко и непринуждённо скользя вперёд, она весьма скоро достигла своей цели - островка в самом сердце трясины. И ни одна ловушка, ни одна словно морским узлом завязанная тропочка даже не попытались причинить ей вреда или морочить голову. Шутка ли - перворождённая идёт, к тому же владеющая Силой!
Над островком туман рассеялся - как колдовской, так и обычный. Хоть они и не досаждали особо, но всё же эльфийка вздохнула чуточку облегчённо, ступив на твёрдую почву и с любопытством оглядывая обиталище ведьмы, где они вчера с тётушкой и Эккером наметили рандеву с… ой, не хочется прежде времени настроение портить.
Однако от повторенного Линн описания обстановка тут отличалась просто-таки разительно - Кана даже усомнилась на миг - туда ли она попала?
От старой покосившейся хибары не осталось и следа. Зато на её месте, в самой высокой части острова, высился новёхонький дом, огорчая взгляд эльфийки ещё не успевшими потемнеть свежими брёвнами лиственницы. Добротный и крепкий, немного даже красивый.
Задрав голову вверх, волшебница обнаружила, что двое работяг как раз прилаживают посреди крыши самое верхнее бревно - кажется, у людей это называется "конёк". Возле распахнутой двери, между груд стружек, виднелись тощие узлы с пожитками, кое-какая немудрёная мебель, ещё какие-то тюки… Зато за домом обнаружился костерок, над которым согбенная тощая старушенция в поношенной одежде что-то куховарила сразу в двух котелках и одной закопчённой до неимоверности гигантской сковороде.
"Уж не детишек ли она там жарила в прошлом?" - Кана не без сомнения отбросила эту мысль и, не скрываясь, пошла к старухе.
- А-а, явилась, не запылилась, - раздался скрипучий голос.
Ну да - и в самом деле, не запылилась. Магия это вам не тараканов по печи гонять.
Старушка, отгоняя сухой ладонью лезущий в глаза дым, поворотилась, и только тут эльфийка уверилась, что она пришла на то самое место.
По крайней мере уж ведьма-то та самая. Давний ожог на пол-лица, один глаз, и изуродованные руки. М-да, изрядно досталось тебе, бабуля - хотя, судя по скверному характеру, возможно, что и напрасно от костра уберегли…
- Ох, спаси меня Хеннора, краса-то какая… И хто ж така будешь? - старушка всплеснула руками с зажатой в скрюченных пальцах поварёжкой.
А единственный глаз посверкивал, пытливо вглядываясь в гостью. Кана усмехнулась мимолётно, пальчиком вывела в воздухе сияющую даже в солнечном свете волшебную руну и отправила её в неспешный полёт к старухе. Та засопела сердито, словно принюхиваясь, а глаз её на миг сверкнул ещё яростнее. Но, видимо, разобралась всё-таки недорезанная ведьма, что перед ней волшебница, а знак совсем безвредный. Потому как с неожиданной ловкостью поймала пальцами этот отблеск магической силы и отправила в котелок, приправой к супу. Хм, не без юмора старушенция…
Подумав чуть, эльфийка предъявила из-под своей роскошной шевелюры нежное, чуть заострённое ушко, неопровержимо свидетельствующее о принадлежности к расе перворождённых.
- Kana Melloseth, - раздался в вечернем воздухе мелодичный голосок.
Ведьма хоть оказалась с одним-единственным глазом, но не слепой и отнюдь не дурой. Она с достоинством чуть выпрямила навеки изуродованную спину, выписала в воздухе простейшую, хоть не такую изящную и красивую руну Lau. Затем поклонилась кое-как, спокойно опёршись иссохшейся рукой о раскалённый вертел своей временной кухни.
- Добро пожаловать, светлейшая. А я Лейза, - уже безо всякой тени настороженности или напряжённости проскрипела она. - Теперь-то понятно, отчего прошла ты безвозбранно сквозь стёжки путаные да бочажки бездонные… По делу, али как?
- И тебе поздорову, - эльфийская волшебница решила не отступать хотя бы от простейших правил вежливости, коль уж с ней обращаются почтительно. - Не проходила ли тут не так давно девчонка, с Даром, но необученная?
Старуха задумалась, чуть опустив взгляд.
- Говорят, вы завсегда к Свету тянетесь… Что ж, таить не стану, тем паче от перворождённой. Проходила, как не проходить. Девка - огонь, бедовая. Уж не приключилось ли с ней чего?
У Каны немного полегчало на душе.
- Нет, дошла как раз удачно. А я вот иду навстречу тому, кто по её следу идёт. Спасать девчонку надо.
Раздался скрип и скрежет, словно несмазанное колесо телеги проехалось по каменистому бугру, и лишь по лёгкому сотрясанию ведьмы эльфийка поняла, что та смеётся.
- Припозднилась ты, красавица. Вчерась утром приходил некромансер. Выспросил, путь-дорогу вызнал. Даже сыпанул звонкой монеты от щедрот, - она вздохнула и пожала сухонькими плечами. - Так что уж не осерчай…
Разочарование и обида слишком уж явственно мелькнули на личике эльфийки, но ведьма заговорила вновь.
- И какая ж нужда тебе ту деваху защищать? Аль приглянулась?