- А ты не пугай! Из-за стен-то грозить - дело немудреное. Только учти: и не таких зубастых людская смекалка из берлог выуживала.
- Про Хомяка спроси, - наклонился к товарищу Добстер.
Шурга отстранил его, однако просьбе внял:
- Там, откуда ты шел, старик, был наш приятель. Куда подевал?
- С ним все в порядке, сын мой, не беспокойся. - Странный гость, казалось, начал неуклонно утрачивать интерес к беседе, погружаясь вовсе уж в беспросветную грусть. - Лежит сейчас в кустах, невредимый и связанный.
- Что? - изумился Шурга. - Уж не ты ли его, старый, скрутил? Ври да не перебарщивай! Тут все же не дураки сидят, каплю-то разумения имеем. И шуток над собой не любим. До сих пор с тобой вежливо обходились, а ведь можем и не посмотреть на седины!..
Сам Шурга с места не двинулся, но его товарищи будто хорошо обученная стая, колыхнулись в направлении незнакомца. Почувствовав волю новоявленного вожака, они, наконец, побороли в себе робость перед непонятным визитером. Старец глянул на них почти безучастно, перевел взор на хмурого Шургу, затем поднял правую руку. Озадаченные этим жестом ватажники на миг замерли, а потому отчетливо расслышали тонкий, стремительный свист. Взметнув искры, в самую сердцевину костра вошла длинная стрела, закачалась оперенным хвостом.
- Черт!
Все разом отпрянули от кострища, словно наибольшую опасность представлял именно прилетевший снаряд.
- Вам придется покинуть этот край, дети мои, - негромко, но внятно произнес старец. - Увы, либо вы послушаетесь меня, либо... поляжете прямо здесь и сейчас.
- Ах ты, проклятый!.. - рыкнул Кривонос, хватаясь за дубинку.
Новое движение руки старца, еще одна стрела, блеснув из темноты, вонзилась в бревно рядом с мужиком. От народа не укрылось, что послали ее из совсем иного места, а незаурядный стрелок даже позволил ей по пути чуть задеть край рукава седовласого посланника.
Теперь оцепенели все. Кривонос выронил палку. Люди, придавленные прежними страхами, боялись шелохнуться, съежившись, водили по сторонам глазами. Даже Шурга заметно побледнел, хоть и ворочал желваками в бессильной ярости. Как ни слабо горел этой ночью костер, его света хватало, дабы озарить всех сгрудившихся вокруг ватажников. В результате они, точно вытащенные под солнце кроты, не различали сейчас ничего, кроме плотной стены мрака, а у невидимых и несчитаных противников были как на ладони. Выцеливай любого, бей по заказу... Разумеется, кабы прыснул народ дружно врассыпную, большинство бы уцелело... скорее всего... Только вот кто отважится начать, обрекая себя на первый удар?..
Старый Добстер облизнул пересохшие губы, огляделся, стараясь не слишком шевелить головой. Нет, пожалуй, смельчаков пока не сыскать. Людей устрашили аккурат так, чтоб и огрызаться не дерзали, и бежать отчаяния не хватало. В конце концов, противники до сей минуты даже не поцарапали никого... Эх, они оставались еще в душе теми же лапотниками, неуклюжими и пугливыми!
- Стало быть, на одно слово Творца решил не полагаться, отче? - с трудом гася бешенство в голосе, осведомился Шурга. Лишних движений и он предпочитал не делать.
- Нужда заставила, сын мой. - Старец устало опустил руки. - Как ты верно заметил, подчас ради большой правды приходится потеснить малую. Что ж поделать, Господь наградил нас не самым совершенным из миров... Короче, вы уходите. Немедленно и безвозвратно. Нам не нужна ваша кровь, тем более что ей будет полезнее пролиться за свободу Гердонеза.
Народ набрался смелости на недовольный гул, однако и тогда продолжал опасливо коситься в сторону черной стены леса. Теперь стрелки мерещились за каждым деревом.
- Может, до утра потерпите? - скривился Шурга.
- Лучше сейчас. И часть пути осилите, и нам выкажете свою добрую волю. Пожитки собирать, полагаю, недолго?
- А что нам помешает завтра же воротиться?
- Не надо, сын мой! - Старик поднял на ватажника глаза, радости победы в них не было ни на йоту. - Не заставляй нас охотиться по чащобам за хорошими, в сущности, людьми. Вы достаточно настрадались, чтобы сложить головы в братоубийственных стычках. Разойдёмся мирно.
Шурга какое-то время пытался выдержать обмен прямыми взглядами, но затем, ворча, отвернулся.
- Стало быть, старик, это мы нынче теснимая малая правда, так? Что же тогда за грандиозные затеи у вас-то в головах?
- Есть кое-что. Возможно, и мы немного поучаствуем в освобождении страны, если Творец будет милостив к дерзновенным планам своих чад. Будущее покажет.
- Скрытничаешь? Понятно... Зачем кому-то беспокоиться о десятке голодранцев, обреченных околеть в первую же зиму? Ладно, собираемся, братцы... Против силы не попрешь...
Все еще гудящий недовольно, круг заколебался, распадаясь. Пожалуй, людям сейчас стало даже легче - нашелся некто, взявший на себя непростое, щекотливое решение. И какая разница: выбирали его вожаком или нет? Едва ли кто в тот момент осознавал, что и поражения порой рождают лидеров.
- Так вы намеревались здесь зимовать? - вдруг обратился старец к Шурге, уже поднявшемуся на ноги.
- Намеревались... Много чего намеревались... пока с тобой, отче, не встретились.
- Не держи на меня обиды, сын мой. Договоримся так: возвращайтесь сюда через... скажем, месяц. Тогда, полагаю, и край окажется вашим, и поместье, и остатки запасов. Устроит?
Угрюмый ватажник обернулся с недоверчивой миной:
- С чего такая щедрость-то? И куда сами подеваетесь?
- Нас уже не будет.
- Вообще?
- Хм, может, и вообще. В любом случае, все, что уцелеет, достанется вам. В безраздельное пользование. Это ведь поможет пережить зиму?
- Еще бы, - покачал головой Шурга. - А вам-то это на кой? Опять милосердие?
- Не забывай, сын мой, что у нас вдобавок имеются и общие враги. Неужто мы станем им подыгрывать, вредя друг другу? Предлагаю от чистого сердца. Согласны? Или ты мне не доверяешь?
Шурга окинул незнакомца хмурым взглядом, вздохнул:
- Нет у меня причин доверяться тебе, отче... Но тем не менее... бесово семя, я тебе поверю...
Вопреки сомнениям Эскобара бродяги действительно покинули окрестности поместья. Опринья потерял из виду шайку милях в трех на северо-западе, последующие осторожные прощупывания леса результатов не принесли. Край успокоился, умиротворился, вновь погрузившись в прежнюю чащобность. Теперь его никто не беспокоил. Опять зашагали по дорогам сборщики, все новые маленькие воины вливались в бурлящее варево, затеянное Иигуиром. Нашелся даже мальчишка, потерянный Бахмуром. Он и впрямь оказался не только крепок не по годам, но и смел - разведчики обнаружили скитальца уже на подходе к поместью. Таким образом, у заговорщиков в кои-то веки хватало поводов для радости. Без всяких потерь они отстояли свой дом, свои замыслы от опасных соседей, и теперь можно было беззаботно шутить над неловким солдатом, едва не ранившим стрелой Иигуира. Сам старик, казалось, и не задумывался, сколь близко от беды пришлось ему балансировать. Едва ли три весьма посредственных лучника сдержали бы дюжину разбойников, отважься те кинуться в атаку или наброситься на бесстыдно блефовавшего гостя. А ведь, как бы ни рассуждал Иигуир о достаточности прожитой жизни, гибель в его планы явно не входила.
События той ночи служили пищей для пересудов вплоть до возвращения Бойда. Приехал он молчаливым и мрачным, пропустил мимо ушей рассказы встречающих и сразу пригласил руководство заговора на совет.
- Для начала о хорошем, господа. - Толстяк окинул взглядом соратников. - Судно я нашел, называется "Эло". Не сравнится, конечно, с "Аргамоном", но вполне крепкая посудина. Капитан прежде служил у меня и сейчас согласился за символическую плату нас перевезти. Провиант также закуплен. Теперь о главном, то есть о плохом. От верных людей я узнал, что схвачен Мауром.
- Дьявольщина! - вырвалось у Беронбоса.
- Сведения точны? - спросил Эскобар.
- Достаточно точны. Его взяли на выезде из Ринглеви. С ним находился еще ребенок.
- В чем его могут обвинить? - Иигуир прикрыл глаза руками, словно не желая выказывать свою тревогу.
- Понятия не имею. Возможно, проводилась обычная облава, и хватали всех подряд. К тому же Мауром служил в королевской гвардии - это уже повод. Хуже, если мелонги заподозрят что-нибудь более серьезное. Тогда могут вырвать истину любыми путями. Надеюсь, мы все узнаем в ближайшее время.
Эскобар поморщился:
- Какое там, поздно будет. Ждать нельзя. Скажет что-либо Мауром под пытками или нет, мелонги все равно могут выйти на нас. Мальчишка выболтает то, что слышал от солдата, найдут людей, у которых они останавливались. Достаточно предположить маломальский заговор или даже просто всплыть любому из наших имен, как вся округа будет тотчас поставлена на уши.
- Да, здесь становится слишком горячо, - произнес Иигуир. - Кажется, приспевает время выбираться из страны, друзья. Сколько у нас детей на сегодня?
- Тридцать восемь, - откликнулся Беронбос.
- Что ж, подождем, пока вернутся сборщики. Один из них, кажется, еще здесь, пусть задержится. Рассчитываю, остальные приведут хотя бы человек пять. Но в любом случае ждем не больше недели. Затем достаем деньги и сразу трогаемся в путь, так что всем следует быть наготове.
- Все же чертовски рискованно, мессир, сидеть здесь еще неделю, не зная, что готовят для нас в столице, - заметил Эскобар уже после совещания, оставшись с глазу на глаз с Иигуиром.
- Рискованно, друг мой, - вздохнул тот. - Только выхода нет, каждый ребенок сейчас на вес золота. Ты. помнится, грезил о сотне уникальных бойцов? А тут и половины не набирается.