– Да ордена-то я могу достать в драмтеатре, на время. Они бутафорские, конечно, но издалека очень похоже. Даже форму генеральскую можно попросить ненадолго в штабе округа. Мы в прошлом номере писали про них хвалебную заметку, так что не откажут.
– Подумаю…
– Думай, – великодушно разрешила Сати. – А теперь иди, не мешай мне!
Внезапно крики стали громче, хлопнула дверь, и на пороге редакции появился начальник рекламного отдела собственной персоной.
– Где Хамер? – заорал он яростно. – Наша же очередь на машину, наша! А Хамер, гад мелкий, захватил ее и уехал на свой труп смотреть. Ну, в смысле не на свой, конечно. Но когда он приедет, он точно будет труп!
– Ты, неврастеник! – заорала в ответ Сати, выскочив из-за стола. – Если твоя контора-автомойка мне за рекламный текст не заплатит, даже не мечтай, чтоб я еще что-то для них писала!
– Заплатили уже! Наличкой! Иди в наш отдел и получай.
Он вылетел из комнаты и грохнул дверью. С потолка белым облачком осыпалась известка.
– А раньше ты сказать не мог?! – крикнула Сати, но начальника уже и след простыл. Она выскочила из редакции и понеслась на другой этаж. Бухгалтер Ольга Андреевна, попавшаяся на дороге, испуганно отпрыгнула в сторону.
– Ты куда? – поинтересовалась она, но ответа не получила.
Бухгалтер сверкнула глазами и сердито топнула ногой:
– Корреспонденты! Не сдадите гонорарную ведомость, за зарплатой не приходите! – угрожающе крикнула она вслед. – Сати, поняла? Ты в этом месяце гонорары считаешь?
– Да сдам я, сдам!
– Стой! Распишись в авансовом отчете. В командировку в прошлом месяце ездила?
Сати повернула назад.
– Надо срочно деньги получить, – пояснила она, быстро черкая в ведомости. – А то рекламщики их быстренько пристроят. Ну и бардак у нас в конторе! Каталог фотоархивов уже неделю найти не можем.
– Не удивляюсь, – процедила Ольга Андреевна, проницательно глядя на Сати поверх очков. – Ты его небось и потеряла.
Получив гонорар, Сати повеселела и решила потратить деньги немедленно: график работы у журналистов был свободный, и она этим беззастенчиво пользовалась.
В половине третьего Сати поднялась с бульвара на центральную улицу. Здесь на углу находился популярный парикмахерский салон "Алмаз". На ступеньках салона со скучающим выражением лица, развалившись, сидел самый известный и уважаемый в городе нищий по прозвищу Марксист и крошил булку упитанным голубям. Среди горожан ходили упорные слухи, что когда-то он был преподавателем в институте марксизма-ленинизма, поэтому к знаменитому нищему относились с почтением и даже показывали гостям как местную достопримечательность. Рядом со ступеньками стояла старая эмалированная миска с мелочью.
– О, Сати, – ленивым голосом сказал Марксист, щурясь на солнце. – Приветствую. Небось к Дориану? Газетки принесла? Сегодня среда.
Сати протянула свернутые в трубку еженедельники.
– А денежку? – нахально поинтересовался нищий и ногой в разодранном башмаке двинул по асфальту миску.
– Не наглей, – проворчала Сати, но все же порылась в карманах в поисках мелочи. – Наверное, больше меня зарабатываешь. Вот, держи.
– Да уж конечно больше, – снисходительно произнес ей вслед знаменитый нищий и развернул газету.
В парикмахерской было пустынно, лишь в мужском зале гудели фены и слышались оживленные голоса.
– Где Дориан? – мимоходом поинтересовалась Сати у толстой кассирши за стойкой. Та, не поднимая глаз от вязанья, махнула рукой в сторону дамского зала. Сати просунула голову в дверь. Дориан с кофейной чашкой в руке одиноко стоял посреди пустого зала и с задумчивым видом разглядывал собственное отражение. В многочисленных зеркалах повторялся высокий красавец-блондин с вполне голливудской внешностью.
Сати с минуту наблюдала, как он изящно поворачивается перед зеркалами, пытаясь оглядеть себя со всех сторон.
– Свет мой, зеркальце! – ехидным голосом проговорила она и захохотала. – Что там дальше по тексту?
Имя у парикмахера было, конечно, совсем иное. Дорианом его назвала однажды одна из клиенток салона, прозвище приклеилось намертво, и теперь уже никто не вспоминал, как его зовут на самом деле.
Увидев Сати, Дориан расцвел улыбкой.
– Какая удача, что ты пришла, детка! – Он устремился навстречу, попутно пристроив кофейную чашку на столик среди расчесок и ножниц. – Рад, что ты собралась наконец… Что делать будем? Стричься или укладочку? Вообрази себе, сегодня с утра – всего пара клиенток. Лето, все на дачах. Скорей бы уже осень, что ли…
– Да сделай что-нибудь для души, – ответила Сати и плюхнулась на вертящееся кресло. Ей не терпелось рассказать последние новости.
– Понимаю, – многозначительно прикрыв глаза, прошептал Дориан. – Я уже вижу тебя… Это будет что-то совершенно неожиданное! – пообещал он, укутал ее голубой накидкой и на мгновение задумался.
– Что-то фантазийное… неординарное…
– Давай фантазийное, – легко согласилась Сати. – Представляешь, сегодня с утра приходит заказчик из ритуального агентства. Гробы они делают, причем на все вкусы. Хочет продукцию свою прорекламировать. Я говорю ему…
– А почему не приходит твой коллега? – Дориан орудовал расческой, мастерски сооружая на ее голове изысканное воронье гнездо. – Он, кажется, криминальный корреспондент? Как романтично… А почему он всегда ходит в черном? Сати, детка, гробы – это так неизящно!
– Кто? Хамер, что ли? В черном? А… изображает из себя демоническую личность, потому и в черном. Интересничает. А вот пусть только шеф не выпишет мне премию за эти проклятые гробы. Вот посмотрим тогда.
– К его яркой внешности больше подошли бы пастельные тона, – мечтательно продолжал Дориан, элегантно встряхивая баллончик с лаком. – Голубые… бежевые…
– Я передам, – пообещала Сати и хихикнула, представив Хамера в пастельных тонах.
– Ты знаешь, мне опять снился сон, – сообщил Дориан ей на ухо.
– Что ты говоришь! Кем ты был на этот раз? Опять посудомоечной машиной?
– Хуже. Представь, мне приснилось, что я – свекла. Я лежу в овощном ящике, в магазине. Вместе с другими овощами, разумеется. И вот приходит какая-то старая женщина… очень плохие волосы, совершенно не пользуется бальзамом, да и стрижется бог знает у кого… так вот… и начинает выбирать овощи на борщ. Берет меня в руки и начинает рассматривать со всех сторон.
Дориан замер, заново переживая ужасный сон.
– А я думаю, вот сейчас она купит меня, – прошептал он угасающим голосом, – и съест!
– О господи! – испуганно выговорила Сати, таращась на него в зеркало. – Чего только ты натерпелся!
– Сати, детка, я теперь не могу есть борщ. И покупать овощи. Мне кажется, что все они живые. Им очень неприятно, что их едят.
– Гм… Что же тогда есть? Крупы, что ли? А если в следующий раз тебе приснится, что ты – гречка?
Дориан обиженно надул губы.
– Знаешь, ко мне ходит на укладку дама, профессор кафедры психиатрии нашего университета. Я ей рассказал один из своих снов.
– В самом деле? Думаешь, надо было? И как?
– Никак! – Дориан засунул расческу в карман халата и пожал плечами. – Она вчера снова приходила. Вместе с подругой, главврачом психиатрической больницы. Так, пока я ее причесывал, она все приговаривала: "Какой интересный случай! Какой интересный случай!" Как ты думаешь, что она имела в виду?
– Ну…
– Женщины, они такие странные, – доверительно сообщил Дориан вполголоса.
– Ну… – снова промямлила Сати. – Это да… Есть немного. Странные мы… Надеюсь, тебе больше ничего не снилось?
– Снилось. Вчера, – отрывисто сказал Дориан. – Я видел ужасный сон!
Сати замерла в кресле.
– Что-нибудь о грибах?
У Дориана была необычная фобия: больше всего на свете он боялся грибов. Сати и сама их недолюбливала, поэтому к страхам приятеля относилась с большим пониманием.
– Представь, мне приснилось, что я стою на прелестной лесной полянке. Цветы и бабочки. Внезапно я замечаю гриб! И он тоже видит меня! Потом я вижу еще один гриб, потом еще и еще… Грибов становится все больше и больше, они подкрадываются и окружают меня со всех сторон, куда я ни гляну, везде грибы, грибы, грибы!
Мгновение Сати и Дориан глядели друг на друга в зеркало остановившимися глазами.
– Это ужасно, – выговорила наконец Сати. – Грибы – это отвратительно.
– Да, – кивнул Дориан. – И представь, ведь некоторые их едят!
Когда Сати вышла из парикмахерской, городские куранты на универмаге уже отзвонили четыре часа пополудни. Расположившись в тени киоска, Марксист увлеченно разгадывал кроссворд, время от времени прикладываясь к бутылке пива.
– Ну как? – гордо спросила Сати, остановившись рядом. – Причесочка, а? Как?
Марксист поднял глаза, увидел творение Дориана и поперхнулся.
– Отлично! – ответила Сати сама себе и направилась в редакцию.
По дороге на свой этаж Сати решила заглянуть в рекламный отдел и, как выяснилось, не зря – у рекламщиков полыхал небольшой локальный скандальчик.
Приехавший заказчик, владелец крупного магазина "Сад-огород", неожиданно легко принял рекламный текст (Сати подавила вздох облегчения: теперь наконец-то можно было приступать к написанию хвалебной песни-кричалки об открытии выставки в художественном музее!), но, увидев сверстанный макет, неожиданно заупрямился.
– Не… как-то незавлекательно… – бубнил он, вертя в руках полосу с рекламой. – Как-то неубедительно… как говорится…
– Что вас не устраивает? Вы скажите, мы переделаем, – журчал сладким голосом начальник рекламы, склоняясь над заказчиком, как заботливая мамаша над ребенком, не желающим есть манную кашу.