Увидев, как Данлис засияла от восторга, Каппена посетило вдохновение продолжить последнее стихотворение, которое он написал для нее. Работа продвигалась медленнее, чем обычно. Был готов общий замысел, лейтмотив, сравнение девушки с зарей, но до сих пор ему удалось написать лишь несколько строк, и он еще не придумал форму. И вот!
Но вот ее яркое знамя прогоняет Хозяев страны теней с дороги, Которую она хочет пройти - ибо что выстоит От лучистого триумфа в ее руках?
Да, очевидно, это будет рондо. Значит, следующие строчки получаются такими:
Моя милая приходит ко мне подобно рассвету.
Во тьме я рассуждаю, не случится ли так, что она задержится.
Каппен как раз дошел до этого места, как Данлис внезапно сказала:
- Каппен, наше путешествие так прекрасно, здесь такой великолепный вид. Я бы хотела завтра посмотреть на восход солнца над рекой. Ты не проводишь меня?
Восход солнца? Но девушка уже говорила Джеми:
- Нам, нет нужды беспокоить вас. Я намереваюсь прогуляться от города до моста. Мы выберем соответствующую дорогу, охраняемую и совершенно безопасную.
В этот час движение по дороге будет редким, к тому же, монументальные скульптуры вдоль моста стоят в нишах, совершенно их загораживая…
- О да, разумеется, Данлис, с превеликой радостью, - сказал Каппен. Ради такой возможности он проснется раньше первых петухов.
…Когда он пришел в дом Молина, девушки там уже не было.
Уставший от разговора с Иллирой Каппен еле дотащился до "Распутного Единорога" и поведал о своих печалях Культяпке. Верзила заступил на смену в трактире раньше обычного, так как его напарник еще не справился с последствиями разборки с клиентом. (Вскоре после стычки этого клиента нашли плавающим вверх спиной под причалом. Культяпку никто не расспрашивал по этому поводу, его завсегдатаи знали, что он содержит свое заведение в порядке, хотя и не всегда законным образом.) Трактирщик предложил Каппену немногословное сочувствие и койку в долг наверху. Поэт едва ли заметил насекомых, разделивших с ним ложе.
Проснувшись перед закатом, он отыскал воду и полотенце, после чего почувствовал себя посвежевшим - а также голодным и умирающим от жажды. Он спустился в пивной зал. Возле окон и открытой двери полумрак был синим, под сводами черным. Дрожащее пламя свечей тускло освещало стойку и столики вдоль стен. Прохладный воздух смешивался со смрадом Лабиринта. Каппен остро ощутил запахи пива, старого в тростниковой подстилке на полу, и свежего от трех мужчин, пьянствующих в углу, а также наезженного на вертел мяса, доносящийся с кухни.
Подошел Культяпка, черная тень с отблесками на лысой макушке.
- Садись, - проворчал он. - Ешь. Пей.
Он принес большой кувшин и тарелку с ломтем жареного мяса и хлебом. Поставив все это на столик в углу, он опустился на стул.
Каппен тоже сел и сразу же набросился на еду.
- Ты очень любезен, - произнес он, откусывая и запивая.
- Расплатишься, когда будут деньги, а если их не будет, то споешь или покажешь фокусы. Это идет на пользу делу.
Умолкнув, Культяпка уставился на своего гостя.
Когда певец покончил с едой, трактирщик сказал:
- Пока ты спал, я отправил пару ребят, чтобы они поспрашивали в округе. Возможно, кто-нибудь видел что-то интересное. Не волнуйся - я не упоминал тебя. Естественно, мне тоже любопытно узнать, что же произошло на самом деле.
Менестрель уставился на него.
- Я доставил тебе немало хлопот.
- Я же сказал, мне самому хочется знать. Если это проделки бесовских сил, то кто следующий? - Культяпка провел пальцем по беззубой десне. - Ясное дело, если тебе повезет - я не верю в это, но все равно - не забудь, кто дал тебе первый толчок.
В дверях появился посетитель, и он заторопился обслужить его.
После непродолжительного разговора вполголоса подвел вновь прибывшего к Каппену. Когда менестрель узнал долговязого парня, пульс у него участился. Культяпка не стал бы без причины сводить его с Гансом, бард и вор терпеть не могли друг друга. Они холодно кивнули друг другу, но не начали говорить до тех пор, пока трактирщик не вернулся с тремя кружками эля.
Когда все трое уселись, Культяпка сказал:
- Что ж, вываливай все, мальчик. Ты утверждал, что у тебя есть новости.
- Для него? - сверкнул глазами Ганс, указывая на Каппена.
- Не важно, для кого. Говори.
Ганс оскалился.
- Я не буду говорить всего за одну проклятую кружку.
- Будешь, если хочешь продолжать ходить сюда.
Ганс прикусил губу. "Распутный Единорог" был местом, необходимым для его ремесла.
Каппен предпочел подсластить пилюлю:
- Я известен Молину Факельщику. Если я смогу услужить ему в этом деле, он не станет жадничать. И я тоже. Скажем так… гм… десять золотых?
Сумма была не царской, но приличной.
- Ну ладно, ладно, - ответил Ганс. - Я осматривался, готовя одно дельце в квартале ювелиров. Под утро появился дозор, и я решил, что мне лучше вернуться домой, но не тон дорогом, какой пришел. Поэтому я отправился Дорогой Храмов, словно хотел заскочить поклониться какому-нибудь божеству. Ночь стояла темная, облачная, именно поэтому я и находился там, где я был. Но, как известно, в некоторых храмах поддерживается огонь в светильниках. Света было достаточно для того, чтобы оглядеться. Никого не было видно. Внезапно я услышал вверху какой-то свистящий, хлопающий звук. Я поднял взгляд и…
Он осекся.
- И что? - выпалил Каппен. Культяпка оставался безучастным.
Ганс сглотнул.
- Не могу поклясться, - сказал он, - было темно, поймите. С тех пор я гадаю, не ошибся ли.
- Что это было? - Каппен стиснул край стола так, что у него побелели пальцы.
Смочив горло, Ганс поспешно заговорил:
- Это выглядело наподобие огромной черной штуковины, вроде змеи, но с крыльями летучей мыши. Оно летело от дома Молина, как мне теперь кажется. А направлялось в сторону храма Ильса. Внизу у чудовища что-то болталось, вроде человеческое тело… или два. Я не стал задерживаться, чтобы присмотреться получше, нырнул в ближайший переулок и стал ждать. Когда я вышел, оно уже исчезло.
Отодвинув эль, он встал.
- Это все, - отрезал вор, - я не хочу вспоминать это зрелище, и если кто будет спрашивать, сегодня вечером меня здесь не было.
- Твой рассказ стоит еще пары кружек пива, - предложил Культяпка.
- Как-нибудь в другой раз, - проворковал Ганс. - Сейчас мне нужна шлюха. Не забудь о десяти золотых, певец.
Неуклюже ступая, вор ушел.
- Ну, - после некоторого молчания спросил трактирщик, - что ты можешь сказать обо всем этом?
Каппен подавил дрожь. Ладони у него были холодными.
- Я ничего не знаю, кроме того, что те, с кем мы столкнулись, не из нашего мира.
- Ты мне как-то говорил, что у тебя есть средство против колдовства.
Каппен прикоснулся к небольшому серебряному амулету в виде свернувшейся кольцами змеи, который он носил с собой на шее.
- Не знаю. Его много лет назад дал мне один чародей в награду за услугу, которую я ему оказал. Он утверждал, что амулет предохранит меня от заклятий и сверхъестественных сил рангом пониже богов. Но для того, чтобы заставить его служить мне, я должен произнести три правды о наложившем заклятье. Два-три раза я пользовался им и выходил сухим из воды, но не могу доказать, что это произошло благодаря талисману.
Появились новые посетители, и Культяпка вынужден был уйти обслуживать их. Каппен нянчился с элем. Ему нестерпимо хотелось напиться и трактирщик обеспечил бы его для этого всем необходимым, но он не осмеливался. Он и так уже узнал больше, чем, как он считал, могло бы прийтись по душе его противникам, кем бы они ни были. Возможно, у них есть средства узнать это.
Свечи, стоящие на его столе, задрожали. Подняв глаза, поэт увидел тучного беззубого мужчину в богато украшенной официальной тоге - едва ли подходящем наряде для посещения "Распутного Единорога".
- Приветствую, - сказал незнакомец. Его голос походил на детский.
Прищурившись, Каппен вгляделся в полумрак.
- Кажется, мы с вами незнакомы, - ответил он.
- Да, но мы познакомимся, о да, познакомимся.
Тучный мужчина сел. Подошедший Культяпка принял заказ: красное вино - приличное вино, хозяин, "Жанувед" или "Баладах". Блеснула монета.
У Каппена екнуло сердце.
- Инас Йорл? - выдохнул он.
Тот кивнул.
- Во плоти, во всей своей меняющейся плоти. Очень надеюсь, заклятье снова скоро ударит. Наверное, любая форма будет лучше этой. Я ненавижу иметь избыточный вес. К тому же я евнух. Даже женщиной быть лучше.
- Сочувствую, сударь, - учтиво заметил Каппен. Несмотря на то, что Инас Йорл не мог снять наложенное на него заклятье, он все же был могучим волшебником, а не простым престидижитатором.
- По крайней мере, меня не переместили насильственно. Можете себе представить, как это раздражает - внезапно оказываться в другом месте, иногда за несколько миль? Сюда я добрался естественным образом, в собственных носилках. Фу, как может кто-то по доброй воле пачкать обувь в этих сточных канавах, которые в Лабиринте зовут улицами!
Подали вино.
- Давайте быстро поговорим о деле, молодой человек, чтобы я смог вернуться домой до начала следующего превращения.
Отхлебнув, Инас Йорл скорчил гримасу.
- Меня надули, - взвыл он. - Это вообще едва ли можно пить!