Вор кивнул и развалился на подушках, погасив улыбку по поводу роскоши. Вчерашней ночью он сидел на диване, и о том не подозревала ни единая живая душа, а сегодня предпочел роскошные подушки, обитые Аурвешским шелком. (Сегодня на воротах дежурил цербер Квач, который узнал подмигнувшего ему слепого нищего с капюшоном на голове. Будучи предупрежденным, что Ганс приглашен во дворец, Квач сопроводил слепого нищего к Его Высочеству. Плащ с капюшоном валялся на кровати позади Принца, который поздравил Ганса с таким мудрым решением проблемы. Вор не стал рассказывать о том, насколько сообразительнее был он прошлой ночью.) Сейчас он решил, что может позволить чуточку дерзости:
- То ли я где-то что-то услышал, то ли вы только что сказали мне, что вам нужна моя помощь в деле, которое не по плечу даже церберам - Имперской Элите. Разве Ваше Высочество не может на них положиться? Или вы не хотите, чтобы они были посвящены в тайну? - Изобразив на лице откровение, Ганс спросил: - Речь идет о чем-то… незаконном?
- Не собираюсь подтверждать или опровергать то, что ты сказал, - Принц просто глянул на Ганса, и тому пришла в голову мысль, что парень прошел неплохую школу придворных интриг, при том, что собеседники были примерно одного возраста.
- Да простит мне Ваше Высочество такие слова… начальник его охраны не мог пропустить без внимания такое… поручение.
Принц продолжал смотреть на Ганса, а его светлая бровь слегка поднялась над до неприличия красивой прядью желтых волос. Тут уже Ганс уставился на Кадакитиса.
- Темпус! Это касается Темпуса, так?! Я не видел его уже несколько недель.
Кадакитис отвел глаза, глядя на цветастый енизедский гобелен.
- Я тоже.
- Он не на задании Вашего Высочества?
- Если ты ограничишься в разговоре одним местоимением, мы сэкономим уйму времени. Нет, я никуда его не посылал. Он пропал без вести. Кто мог бы желать ему такого?
Ганс терпеть не мог быть в роли информатора, но не отвечать на этот вопрос особой причины не было:
- Добрая половина жителей города, если не больше. Примерно столько, сколько желает, чтобы пропал без вести губернатор, прошу прощения, Ваша Честь, или Император, если не вся Имперская столица.
- Хм-м. Империя построена ценой завоеваний, а не любви, пускай зачастую это одно и то же. Но я желаю править здесь честно. По справедливости.
Ганс задумался:
- Возможно, вы оказались справедливее, чем мы предполагали.
- Хорошо сказано. Прекрасно подобранные слова. Ты знаешь, Шедоуспан, у тебя есть прекрасный шанс стать дипломатом. А что насчет церберов? Что насчет церберов?
Ганс чуть улыбнулся, услышав, как дворянин называет свою элитную гвардию кличкой, которую дали ей люди. И впрямь настали времена, когда церберы сами называют себя церберами. В этом имени слышалось нечто напряженное, романтическое и одновременно зловещее.
- Должен ли я отвечать тому из Рэнке, в чьих руках вся мощь? Какой властью обладаю я?
- Ты можешь повлиять на решение Принца-губернатора и начальника его охраны, Ганс. Ты раскрыл заговор против меня и помог его сокрушить. Ты вернул обратно этот ужасный жезл страха, и я знаю, чего тебе это стоило. Недавно ты также помог Темпусу в одном деле. Теперь мы практически заодно, разве не так?
- Кто, я? Я? Ганс из Санктуария и брат Императора?
- Сводный, - поправил вора Принц, глядя на него широко раскрытыми глазами. Ганс припомнил тут же свое простодушие: - Да. Мы оба совершили убийство. Я убил Борна, ты… в ту ночь, когда Темпус потерял лошадь.
- Принц-губернатор обладает большими знаниями, - заметил Ганс.
- А вот и еще одна прекрасная по исполнению похвала дипломата. Так вот: Темпус решил уничтожить-наемников этого Джабала. Ты знаешь, почему?
- Может быть, Темпус не любит людей с другим цветом кожи, - предположил Ганс, решив сыграть наивного простофилю.
Не сработало. Вот незадача. Этот мальчик с золотыми локонами умнее, нежели Лунный Цветок, несмотря на ее сверхчеловеческие возможности. Вор вздохнул:
- Вы сами знаете. Джабал работорговец, и его наемники в ястребиных масках наводили страх. У него почет и власть, а Темпус работал на вас, на благо Рэнке.
- Не будем спорить по этому поводу. Только, Ганс, неужели ты бы назвал бой с этими голубыми дьяволами убийством?
- Нет, если бы это был один из нас, - ответил вор, глядя на сверкающую поверхность стола. - Но естественно, не для него, который называет нас риггли - червями.
Принц не сумел сдержать гримасу недовольства:
- Сильные слова, Ганс. А для того, кто не называет детей Ильса червями?
- Да, жаль, что я завел об этом речь. Кстати, жаль что я вообще здесь. Как я могу испытывать к вам доверие? Как я могу открыться вам, когда вы еще и Принц-губернатор?
- Ганс, мы иногда действовали заодно.
"Формально, да, - думал про себя Ганс. - Но ты не искал этот проклятый страшный жезл и тебе не пришлось провести полночи на дне колодца, а другую половину на дыбе!"
- Я могу даже считать себя твоим должником, - продолжил Кадакитис.
- Я начинаю чувствовать себя ужасно неуютно, мой господин, - расчетливо вымолвил Ганс. - Не соблаговолит ли Ваше Высочество сообщить мне, для какой цели я здесь?
- Проклятье! - Кадакитис взглянул на ковер и испустил тяжелый вздох.
- У меня появилась мысль, что было бы неплохо предложить тебе вина, мой друг. Поэтому я…
- ДРУГ!
- Да, Ганс. - Принц глянул на него широко раскрытыми честными глазами. - Я назвал тебя другом. Мы же почти ровесники.
Ганс с изумительным проворством вскочил на ноги и сделал шаг.
- Боже, - вымолвил он и сделал второй. - О боги. Принц - не называйте меня другом. Пусть никто больше этого не услышит!
Принц выглядел так, будто ему очень хотелось коснуться Ганса, и он был уверен, что тот отшатнется:
- Мы оба очень одиноки, Ганс. У тебя не будет друзей, а я не могу их иметь! Я не могу ни- кому довериться, а ты, кто мог бы - ты отверга- ешь даже протянутую руку.
Ганса будто громом поразило. Он подумал о Каджете, о мертвом Каджете, о Лунном Цветке, о Темпусе. Был ли Темпус другом? Кто может доверять Темпусу? Кто может вообще доверять всякому, носящему титул губернатора?
- Рэнке и Санктуарий не друзья, - вымолвил он медленно и тихо. - Ты - Рэнке, а я родом из Санктуария и… более того, я не знатного рода.
- Верный друг губернатора? Вор по кличке Шедоуспан?
Ганс открыл было рот, чтобы сказать: "Вор? Кто - я, губернатор?", но прикусил язык. Кадакитис знал. Он не был ни Лунным Цветком, ни похожей на пышку Ирохундой, кого можно было бы провести такими детскими приемами. Но… друг? Для Шедоуспана родом из Лабиринта и Подветренной стороны слово звучало пугающе.
- Давай постараемся быть большими, нежели Рэнке и Санктуарий. Давай попробуем, Ганс, я уже готов. Грубо говоря, Темпус объявил войну Джабалу непомоему приказанию, а Джабал ответил или по крайней мере попытался отомстить. Ты был там и не убежал. Темпус потерял лошадь и приобрел друга. Ты защитил Темпуса и помог ему, благодаря чему еще немало голубых дьяволов отошли к праотцам. Грозит ли тебе опасность со стороны Джабала?
- Возможно. Я стараюсь не думать об этом.
- Амне?
- Имперский губернатор в Санктуарии знает, что пускаться в путь нужно с вооруженной охраной и при оружии, раз он губернатор, - ответил Ганс уже не столь таинственно.
- Опять эти осторожные, вкрадчивые слова! А Темпус?
Только теперь до Ганса стало доходить, зачем он здесь.
- Вы… вы думаете, что Джабал схватил Темпуса?
Принц посмотрел на него:
- Ганс, некоторые люди не пытаются быть любимыми всеми, а Темпус словно желал всеобщей неприязни. Я не могу представить, чтобы я мог назвать его своим другом, - Кадакитис намеренно сделал паузу, давая Гансу возможность вникнуть в смысл его слов. - Итак, я представляю Империю и управляю Санктуарием, подчиняясь Императору. Темпус служит мне и представляет меня и Рэнке. Мне нет нужды любить его или испытывать к нему симпатию, но! Как я могу чувствовать себя, если кто-то предпринимает действия против одного из моих подданных? - Кадакитис воздел руки горе, пока Ганс размышлял: "Как странно, что я больше думаю о Темпусе-Тейлзе - нежели о Принце-губернаторе, у которого он в подчинении!" - Я не могу, Ганс! Но я не могу доверить столь деликатное расследование своим церберам и не могу приказать напасть на Джабала или даже арестовать его. Я не могу так поступить, если я хочу править так, как считаю нужным.
"Он действительно хочет, чтобы дела пошли хорошо, он хочет стать другом Санктуарию! Какой странный рэнканец!"
- Вы можете позвать его на беседу, - в надежде предложил Ганс.
- Предпочел бы этого не делать, - молодой рэнканец по прозвищу Китти-Кэт вскочил на ноги, если и не так проворно, как вор, но с завидной грацией. - Ты же видишь, что я предпочитаю считать его живым. Взмахнув рукавом шелковой сорочки цвета морской волны. Принц сделал шаг и повернул к Гансу свое прямодушное лицо: - Я здешний губернатор. Я олицетворяю Империю, а он…
- Господи, Принц, я же только всеми проклятый вор!
Кадакитис в волнении осмотрелся по сторонам, не обращая внимания на позеленевшее от страха лицо Ганса:
- Ты слышал, чтобы кто-нибудь после его исчезновения упоминал о нем?
- Нет.