- Вполне возможно, что твой сон - лишь последствия долго остававшегося на жаре обеда, - наконец проговорил он. - Точно его смысл сможет определить разве что толкователь. Самые искусные толкователи снов встречаются среди ташеков, хотя, по-моему, в пути нам ни одного из них встретить не удастся.
- А вообще кто-нибудь когда-нибудь и где-нибудь встречал ташека-толкователя? Или они - выдумка, как разбойники из пустыни Гансау, которыми пугают маленьких детей?
- Нет, они действительно существуют, - уверенно подтвердил мастер Ден. - Но дело в том, что они принадлежат к религиозной касте и входят в сны лишь тогда, когда их приглашают, чтобы помочь тем, кого постигают неприятности. Они вовсе не насылают ночных кошмаров.
Хмиши покраснел, и Льешо подумал, к чему бы это. На улицах Кунгола он встречал ташеков-гуртовщиков и погонщиков. Больше того, спрятавшись в уголке балкона, не раз наблюдал за тем, как племенные вожди оказывали почести его высокопоставленной матери. Однако слуги вовсе не пугали живущих во дворце детей историями о мифических монстрах. И Льешо считал это крупным недостатком собственного образования. В детстве он мог бы сражаться куда более рационально, если бы знал о существовании гарнов-разорителей и их умении вытягивать из жертвы жизненные силы. Тогда, наверное, он понял бы, о чем именно сейчас разговаривают Хмиши и мастер Ден.
- Это вовсе не миф, - продолжал мастер Ден, - и очень жаль, что нам вряд ли удастся найти толкователя, который объяснил бы смысл видения.
- Если это был не просто сон, то что же тогда?
Льешо доверял мнению мастера Дена больше, чем советам кого-либо из посторонних.
- Ну, прежде всего ты должен рассказать сам сон, так ведь?
- Да, конечно.
С глубоким вздохом Льешо обратил взгляд на бледный диск Великой Луны Лан - главным образом для того, чтобы, рассказывая, не смотреть в глаза мастеру Дену. Луна сразу напомнила ему о недавнем тревожном сне. Луны Ган и Чен уже закатились, а Лан преодолела зенит.
- Я видел волшебника Хабибу. Он поймал в наполненную водой серебряную чашу лунный свет и пристально вглядывался в отражение лун, пытаясь найти черный жемчуг Богини. Ну а я заглянул через его плечо и упал прямо в эту чашу. И там встретил Свина.
Человеческое обличье мастера Дена приняло выражение сосредоточенного внимания, однако лукавый бог вовсе не стремился помочь Льешо в сложном деле передачи сновидения; он лишь нахмурился и молча слушал. Когда же жутковатый рассказ подошел к страшному концу, мастер Ден понимающе кивнул и уточнил:
- А что-нибудь еще ты узнал? Что-нибудь из окружения мастера Марко, что поможет нам определить, где он находится сейчас?
Льешо покачал головой.
- Нет. Я ясно видел лишь мастерскую Хабибы. Думаю, мастер Марко сейчас скорее всего в императорском дворце - по-моему, мне знаком вид из окна. После того, как я упал в воду, ощущение реальности совершенно исчезло. И единственное, что я видел - кроме цепи и джинна по имени Свин, - это был сам мастер Марко. Но дело в том, что в его поведении было нечто странное. - Льешо замолчал и, пытаясь восстановить впечатления сна, внимательно посмотрел на Великую Луну Лан. - Марко разговаривал со мной, я разговаривал с джинном. А мастер Марко совсем не замечал ни джинна, ни серебряной цепи. Точно так же Хабиба не замечал меня. Казалось, что наши сны соприкасаются, но всего лишь какими-то отдельными частями.
- Если считать, что нам везет, то ты прав, - согласился мастер Ден.
Льешо предпочел бы ответ, который не подтверждал бы его собственных подозрений.
- И все-таки это был сон, правда?
- Я знаю этого джинна, - не ответив на вопрос, продолжал мастер Ден. - Свин служит Богине на протяжении долгих веков и почти все это время остается ее любимцем.
- Имя несколько странное, особенно для того, кому благоволит Богиня.
Мастер Ден слегка улыбнулся - очевидно, вспомнил что-то очень приятное.
- Вовсе нет, совсем не странное. Свин - и на самом деле свинья. В смертной жизни он прекрасно добывал трюфели. А когда Богиня пригласила его на небеса, то предложила любую внешнюю форму на выбор лишь с тем условием, что он будет доставлять к ее столу такие же чудесные и вкусные трюфели, какие умудрялся находить на земле. Новичок согласился. Но ведь он был всего лишь свиньей, а потому и не смог придумать ничего более интересного, чем сохранить свой прежний облик. Единственное, что изменила Богиня, так это его походку - теперь он ходит не на четырех, а на двух ногах. Да, и еще она даровала Свину речь - он находит свою новую способность чрезвычайно забавной - и должность главного садовника - к ней он отнесся исключительно серьезно. Во всем прочем он так и остался настоящей свиньей. Что же касается имени, то, как и внешность, его вполне устраивает земное.
Льешо поежился. Когда он жил в рабстве на Жемчужном острове, мастер Марко постоянно угрожал скормить его свиньям, и поэтому сон казался особенно дурным предзнаменованием. Впрочем, мастер Ден служил на Жемчужном острове и без малейшего напряжения разгадал мысли Льешо.
- Свин - мой друг, - напомнил лукавый бог. - Больше того, насколько мне известно, он никогда, никогда не ел ни мальчиков-рабов, ни стариков - даже если был очень голоден.
- Ты, наверное, считаешь меня круглым дураком.
- Дурак не знает страха, а потому ему и не требуется мужество, чтобы идти вперед, - то ли с юмором, то ли с сарказмом возразил мастер Ден. - А смелый человек отдает себе отчет и в опасности, и в собственном страхе, однако находит силы действовать так, как считает нужным.
- Ну, значит, я самый настоящий герой, - подал голос Хмиши. - Ведь я почти постоянно дрожу от ужаса - все вокруг меня пугает.
Мастер Ден рассмеялся - впрочем, этого от него и ждали, - и по-отечески обнял фибов.
- Отправляйтесь-ка спать, - распорядился он, словно урезонивал двух расшалившихся мальчишек.
- Только не я, - проворчал в ответ Хмиши. - Мне пора менять на посту Льинг.
Едва приятель ушел, Льешо воспользовался моментом и задал последний вопрос:
- Чей же это был сон? Я попал в сон Хабибы или он в мой?
- Вполне возможно, что ваши сны просто перепутались. - Мастер Ден похлопал Льешо по плечу. - С этим мы разберемся. А сейчас постарайся все-таки отдохнуть. Утром ты мне понадобишься рано - для обряда молитвы.
- Хорошо, мастер.
Льешо выразил свою признательность лукавому богу низким поклоном. Еще в мирные времена он познал важность и молитвенных обрядов, и уравновешивающих их обрядов боевых. Напоминание мастера Марко успокоило мятущуюся душу: даже в пути, в караване, вдали от всего привычного и знакомого, необходимо соблюдать свой собственный, внутренний распорядок жизни.
Еще до рассвета Хмиши принялся трясти Льешо за плечо.
- Мастер Ден уже ждет во дворе. Меня сегодня освободили, а ты поторопись.
Со стоном Льешо поднялся с подстилки, Хмиши же с удовольствием шлепнулся на свою. Льинг нигде не было видно, но мешок ее стоял наготове - значит девушка уже собралась в путь. Нетвердым шагом Льешо направился к выходу и почти вывалился из арки на площадь - как раз в ту минуту, когда серый восход маленького солнца едва осветил все вокруг.
Льинг уже была здесь. И Собачьи Уши, и вообще все. Карлик стоял в свободной позе, широко расставив короткие кривые ноги и сложив на животе такие же короткие, неуклюжие руки. Фигура его выглядела комичной, однако серьезное, сосредоточенно-спокойное выражение глаз не позволяло насмехаться. Льешо вдруг задумался о той истинной роли, которую маленький человечек играл при дворе Шу.
Карина сбросила свои накидки и пришла в длинной, с разрезом, юбке. Адар стоял перед входом в гостиницу рядом с переодетым императором и небольшой группой самых опытных телохранителей. Несколько купцов даже приостановили сборы в дорогу - так им хотелось посмотреть церемонию. С противоположной стороны двора за собравшимися наблюдала изрядная толпа простого люда. Среди зевак выделялись гарнские купцы; их охраняли собственные телохранители, одетые в военную форму.
Стараясь обращать как можно меньше внимания на зрителей, Льешо занял место рядом с Кариной. Встряхнув руками, расслабил мышцы. Может быть, удастся произвести на целительницу впечатление хотя бы искусным выполнением упражнений - ведь ничем другим привлечь ее внимание не удается. Мастер Ден совершил ритуальный поклон, и все участники церемонии ответили тем же. Потом лукавый бог - он же по совместительству прачка - провозгласил первую из утренних поз. "Красное солнце".
Приветствуя зарю, Льешо придал послушному телу форму самого нежного из огненных знаков. Каждый изгиб, каждая линия напоминали о прошлых исполнениях молитвенных форм. Теплые, словно освещенные солнечными лучами, в молитве возвращались лица потерянных или оставшихся в дальних краях товарищей - Бикси, Стайпс, Каду; все они виделись словно живые - на ферме Шокара тренировали новобранцев. Гладиатор Радимус - его отдали врагу в счет уплаты долгов. Мадонн, который пожертвовал жизнью, чтобы прекратить войну, и погибший в этой войне мастер Яке. Состарившийся на службе монархам Фибии Льек - не желая нарушать свой долг, он последовал за Льешо в рабство. В этой наполненной бурями и невзгодами жизни воспоминания об ушедших привязанностях сжимали сердце страстным желанием вновь встретиться с товарищами.
Настало время перерыва между фигурами, и к участникам церемонии присоединились несколько телохранителей. Их примеру последовал один из конюхов, потом еще один, и даже несколько купцов, отдав слугам тяжелую верхнюю одежду, встали в ряд молящихся.
- Текущая река, - провозгласил мастер Ден.