Дни тянулись один за другим. Пыльная дорога, лес, поля, овраги, мосты, ночевки на постоялых дворах. Пьяный гомон путников, обсуждающих свои великие проблемы, чад кухонь, дым очагов, запах лошадиного пота и конского навоза, вонь отхожих мест и аромат пышных лугов, разнотравья и болота с квакливыми лягушками – все знакомое, привычное, навязшее в зубах, как жилистое мясо.
Банды, разбойники? Андрею иногда даже хотелось, чтобы кто-то из них появился и можно было бы развеять скуку путешествия. Но нет, на этой пыльной дороге не то что разбойники, даже путники попадались редко. Они окидывали Андрея сонным взглядом и продолжали свое вечное движение в неизвестное будущее.
Все-таки Андрей больше был человеком другого мира, более энергичного, суетного, быстрого, чем обитателем этого – сонного, бредущего своей дорогой, как бык, запряженный в телегу крестьянина. Куда торопиться, когда завтра будет так же, как и вчера… как и год назад… как целую жизнь назад.
Через десять дней, как и обещал Урхард, дорога вывела Андрея к стенам города Ихдира, расположившегося на скалистом берегу Ихдирской бухты, круто вдающейся в материк. На мысе располагался маяк, сложенный из дикого камня. Наличие маяка немало удивило Андрея, полагавшего, что здешний народ не дорос до таких чудес цивилизации. А еще удивил город, чистый, ухоженный и многолюдный, похожий на столицу Балрона Анкарру, особенно в ее портовой части. Такие же трактиры, такой же пестрый народ, снующий по пристани так, будто в огромный муравейник помочился громадный бык и муравьи теперь срочно ищут источник опасности, не подозревая, что тот возвышается прямо над ними.
Андрей не любил шум больших городов, толкотню, его раздражали подозрительные личности, пристраивающиеся за каждым незнакомцем, не похожим на жителей города, в надежде поживиться содержимым его карманов или кошелька. Впрочем, при виде жесткого лица незнакомца и рассмотрев его меч, который тот придерживал с уверенностью и грацией опытного бойца, подозрительные типы тут же исчезали в толпе, так и не решившись проверить, насколько чужак обременен медью и серебром, а возможно, и золотом. И напрасно. Чего-чего, а денег у Андрея хватало, и не только денег. Он продал фургон и лошадь – не бросать же повозку и лошадь на причале, а на корабле они Андрею ни к чему. Фургон честно укрывал его от непогоды десять дней, лошадь исправно тащила повозку, так что пусть они достанутся хорошему хозяину, рассудил Андрей, когда передавал вожжи в руки перекупщика. Торгаш явно надул его на хорошую сумму, но Андрею не хотелось торговаться – деньги у него были, и много. Урхард дал ему тысячу золотых и горсть камешков в кожаном мешочке.
Андрей не очень хорошо разбирался в камнях, но по всему было видно, что это необработанные, неограненные алмазы, больше похожие на кусочки окатанного водой кварца.
Если бы не сказали, что это драгоценные камни, Андрей никогда бы не подумал, что эти мутные кусочки стекла самые настоящие алмазы. Когда Урхард показывал ему драгоценности, Андрей высказал сомнение в ценности камешков, и тогда, захохотав, купец бросил один из камешков в драгоценный хрустальный бокал с колодезной водой. Камешек пропал. Дилетантских познаний Андрея хватало, чтобы понять – это настоящий алмаз. Только алмаз, погруженный в воду, становится невидимым. Так что сейчас Андрей нес на себе целое состояние, совсем не лишнее в его положении.
Расставшись с повозкой и лошадью, Андрей отправился в гостиницу. Идти в порт прямо сейчас было глупо – вечер, солнце уже наполовину погрузилось в море, окрасив небосвод в ярко-красный цвет, тени удлинились и будто цеплялись за ноги прохожих, ускорявших свой шаг в надежде на сытный ужин, чистую постель и покой за крепкими дверями, уберегавшими людей от опасностей этого города.
Как везде и всегда, с наступлением темноты город становился местом опасным, гораздо опаснее леса с его дикими зверями. Портовые города в этом отношении были особенно опасны – бесшабашные, не особо задумывающиеся о завтрашнем дне мореходы, полукупцы-полуразбойники, только и делали, что искали возможности сцепиться с кем-нибудь из-за неосторожно брошенного слова и даже взгляда.
Уже входя в гостиницу, на вывеске которой красовался корабль с поднятыми парусами, Андрей натолкнулся на невысокого, крепкого мужчину лет сорока, увешанного всевозможными видами оружия – от короткого широкого меча, которым удобно орудовать на тесной палубе корабля, до метательных ножей на перевязи и небольшого стального арбалета, закрепленного на спине. Двое мужчин, двигающихся в противоположных направлениях, врезались друг в друга с такой силой, что их отбросило назад, как два бильярдных шара, и преимущество было на стороне Андрея – его костяк, невидный под слоем сухих узловатых мышц, был более крепким, широким и тяжелым, чем костяк соперника, не являющего мутантом-оборотнем.
Мореход крякнул, слегка согнулся – видимо, получил ощутимый удар в живот, распрямился и посмотрел в лицо тому, кто нарушил его размышления о том, кому бы сегодня выпустить кишки – вечер начинался довольно скучно, невесело, и надо было что-то делать с этой грустью. Или пойти к девкам, или окончательно нажраться, или же… И вот самый веселый вариант – выпустить кишки этому наглецу с противной рожей записного красавчика, осмелившегося появиться там, где собираются настоящие морские волки!
– Т-ты… наглец! – начал мореход, багровея лицом. – Как ты посмел?!
Андрей посмотрел на мужчину, оценил его вооружение, прикинул, во что это все может вылиться, и спокойно, бесстрастно, чтобы не разжигать ситуацию, спросил:
– Что тебе нужно? Я не хотел тебя задеть, так получилось. С меня кружка пива, и мы разошлись в разные стороны. Согласен?
– Из северного клана? Говор у тебя, как у лесных дикарей, – выпятил губу мореход. – Теперь понятно, почему ты такой тупой. Говорят, в лесных кланах принято жениться на своих дочерях и сестрах, потому у них рождается много ублюдков, слабых на голову.
– Не заметил такого, – пожал плечами Андрей и, обойдя мужчину сбоку, направился к стойке, за которой стоял хозяин заведения – полноватый высокий мужчина пятидесяти лет, внимательно наблюдавший за происходящим.
Возле трактирщика отирались двое парней, по виду типичные вышибалы – с расплющенными ушами, свернутыми в сторону носами и шрамами по всей голове. Парни видали виды, наметанным глазом определил Андрей. Он сам когда-то работал вышибалой в подобном заведении, так что знал толк в этой работе.
Завидев, что чужак направляется прямо к ним, вышибалы насторожились и выдвинулись вперед, готовые прикрыть хозяина своими налитыми силой телами. Трактирщик сделал успокаивающий жест, вышибалы сразу расслабились, но, как заметил Андрей, далеко не ушли, встали рядом, наблюдая за полупустым залом и двумя потенциальными возмутителями спокойствия.
– Ты хозяин гостиницы? – Андрей встал вполоборота к обиженному им мореходу, следя за ним боковым зрением. – Я бы хотел снять комнату. Приличную комнату, с ванной.
– У нас есть мойня, – довольно приветливо ответил трактирщик. – Тебя она не устроит?
– Мне бы не хотелось оставлять без присмотра свои вещи, пока я моюсь. Я предпочитаю ванну в номере, – спокойно пояснил Андрей, наблюдая, как задира шагает к нему с явным намерением начать драку.
– Осторожнее! – кинул трактирщик и жестом приказал вышибалам перехватить драчуна, несущегося на Андрея с короткой, обтянутой кожей дубинкой в правой руке.
Вышибалы не успели ничего сделать – Андрей шагнул вперед, перейдя в боевой режим, перехватил руку задиры, не позволяя ударить дубинкой, а правой рукой нанес молниеносный, сокрушительный удар в солнечное сплетение супостату. И чуть не взвыл от боли – под одеждой морехода была скрыта кольчуга с нашитыми на ней стальными пластинами, одна из них как раз закрывала солнечное сплетение.
Если бы кости Андрея не были так крепки, он неминуемо сломал бы руку о стальную броню, а так всего лишь разбил костяшки до крови.
Противник, получивший удар, сравнимый с ударом молотом, отключился и рухнул на пол, закатив глаза и разбросав в стороны могучие ручищи, привыкшие без устали работать и тяжелым мечом, и веслами на борту корабля, когда штиль лишает возможности догнать жертву, уходящую от преследования.
– Крепко приложил! – уважительно хмыкнул вышибала. – Давно Харад не получал отпора! Надоел уже – так и ходит, ищет, кому бы морду набить.
– Он так зарабатывает, – пожал плечами второй. – Ты думаешь, чего до гостя докопался? Ты видишь его меч? Отличный клинок, северной ковки, с магией! Небось и деньжата водятся. Сейчас бы вызвал на поединок да и обобрал до нитки. Или просто врезал по башке, потом бы сказал – никто не запрещал биться. А что, законное дело – получить с побежденного. Господин, ты нездешний, с севера, да? Наши законы знаешь? Ты можешь забрать с него оружие и деньги. Личные вещи трогать нельзя – штаны, сапоги и все такое прочее.
– Если только кому-нибудь понадобятся его вонючие штаны! – хохотнул первый вышибала. – Ну что, давай почисть его. Хватит ему все других чистить. Смотри-ка, до сих пор не очнулся… хорошенько вырубил. О-о-о! Да ты его через кольчугу достал?! Силен, нечего сказать!
– Надеюсь, ты приехал сюда не для того, чтобы устраивать драки? – холодно спросил хозяин заведения. – Честно сказать, я не люблю скандалов и драк. После первой же драки, в которой ты будешь зачинщиком, покинешь гостиницу. Если условия устраивают, пойдем, я покажу тебе комнату.
– А с этим-то что? С Харадом?! – закричал первый вышибала, глядя вслед уходящему Андрею.
Тот остановился, секунду подумал, залез в карман и, достав серебреник, кинул его парню:
– Посади его где-нибудь в тихое место, проследи, чтобы не обобрали. Как очнется, скажешь, что у меня к нему претензий нет, пусть проваливает. Сунется с дракой – убью.