- Это официально так объявили, я знаю, точно, француз кричал на нашего командующего такими словами, что не всякий ломовой извозчик знает. Не зря они затевали драки с нашими горцами.
- Откуда ты все знаешь, старина?
- Надо иметь приятелей в штабе, будешь все знать. Русские, эти исчадия преисподней, подбросили французам осколок гранаты, на котором якобы надпись на английском языке и теперь те дуются на нас. Говорят, будто это мы виноваты, что штурм провалился и , что мы продавали русским новейшие военные изделия.
-Глупость!
- Конечно глупость, но вот осколок есть, и придется объясняться откуда он взялся. Вот так-то старина. Держи ухо востро. Мы еще намаемся с этими пожирателями улиток и лягушек.
- Да-а-а. Но каковы эти азиаты?! Отбили штурм, поссорили лягушатников с нами, теперь радуются!
- Я так понял, нам ставят в вину, что мы не атаковали русский редан, якобы пришли, поглядели на ров и ушли!
- Клевета! Я сам был в штурмующей колонне, и видел как погиб капитан Гоуи со словами: 'Вперед за старую, добрую Англию!'
- Лягушатники этого не оценят. Готовься, старина, без английских фузилеров, Севастополя не взять!
* * *
Гладко вписано в бумаге,
Да забыли про овраги,
А по ним ходить...
На Федюхины высоты,
Нас пришло всего три роты,
А пошли полки!
Штабс-капитан Логинов, обойдя в очередной раз линию обороны, поговорив с солдатами и унтер-офицерами, знакомыми еще с германского фронта, сейчас напевал старинную народную песню, размышляя, все ли он сделал для успешного проведения боя. В голову ему лезла всякая ерунда, припомнилось даже определение боя, вызубренное к экзамену на чин прапорщика при штабе Одесского военного округа в далеком девяносто девятом году. 'Бой- это организованное вооруженное столкновение двух противоборствующих сторон с целью уничтожения или пленения живой силы противника'.
- Господи! Какая чепуха лезет в голову! Поручик! У нас все готово?
Адъютант батальона поручик Нестеров, до перевода в полк, служивший при штабе Ивано-Вознесенского запасного батальона, отнюдь не рвался на фронт. Участию в боевых действиях, сопровождаемому посвистом пуль над головой и разрывами снарядов, он предпочитал спокойную и необременительную службу в тылу. Выбрав в двенадцатом году по окончании Алексеевского училища, местом службы Ивано-Вознесенский запасной батальон, с началом войны Нестеров решил, что вытянул счастливый билет. Фронт с его опасностями и возможностью получить Георгиевское оружие, не привлекал поручика. Гораздо больше Константина Михайловича интересовало, какие блюда подадут в собрании на обед.
Нет, поручик Нестеров не был трусом, невежественным в военном деле он тоже не был. Константин Михайлович относился к той категории офицеров, которые на службу не напрашиваются, от службы не отказываются. Был он большой гастроном и хорошую пищу ценил превыше всего.
Все складывалось удачно, до тех самых пор, пока поручик не выиграл у командира батальона в карты. Тот заимел на Нестерова 'зуб' и сплавил его из батальона с первой же маршевой ротой. Хорошие обеды с супами-пюре и дичью, приготовляемые попавшим под мобилизацию бывшим поваром Тестовского ресторана, остались в Ивано-Вознесенске.
Константин Михайлович начал служить в дивизии, выведенной на переформирование и пополнение. Сначала казалось, что его слабость, будет удовлетворена и здесь. Все было почти как в запасном батальоне.
Попав под начало штабс-капитана из прапорщиков, правда, Георгиевского кавалера, сначала поручик испытал неудовольствие, но по зрелому размышлению, также подкрепленному близостью к собранию, примирился с судьбой. Пришлось вспомнить чему его учили в училище и впрячься в лямку армейского "бурбона". Получив назначение на должность адъютанта батальона, Нестеров остался вполне доволен.
В окопы ходить почти не надо, сведения об убитых и раненных подают в строевых записках командиры рот. Собрание с обедами поблизости, чего еще желать?
И вот новый кульбит: Крымская война, вместо нормального меню, на обед солдатские щи с гречневой кашей и с сухарями - есть чем быть недовольным образованному человеку! Несносный командир батальона, пристающий с рассказами о фронтовых перебоях в снабжении. Нет, чтобы дать команду настрелять дичи и приготовить на кухне хорошую пищу, достойную мыслящего человека. Не-е-т! Логинов подтрунивая над Нестеровым, рассказывал, как голодно бывало на фронте. Претензий к поручику по службе командир батальона не имел, а в том, что его адъютант батальона, честен и в солдатский котел нос не суёт, имел возможность убедиться.
- У нас все готово Анатолий Михайлович! Окопы отрыты, ориентиры намечены, рассветет, так и все вообще будет благополучно.
Поручик, первый поддержавший мысль о перехвате вражеских обозов в надежде на заморские "разносолы", деятельно участвовал в подготовке к бою, проявив и знания и умения.
- Позвольте заметить, господин штабс-капитан, песню которую Вы только что напевали, вы далеко не в той последовательности поете.
- Что такое?
- Порядок куплетов не тот. Их вообще около двадцати, а Вы поете два подряд, потом их повторяете, и так до бесконечности. Впрочем, второй куплет, который Вы поете, прямо-таки про нас написан. Тот, что про три роты.
- Да, тут Вы правы Константин Михайлович. Всего три роты.
В устье хода сообщения наблюдательного пункта появился ефрейтор-связист, державший в руке бланк радиограммы.
- Ваше благородие! Разрешите обратиться?
- Давай сюда скорее, олух!
Буквально вырвав из руки посыльного лист с записью сообщения, штабс-капитан впился глазами в текст.
- Кузнецов! Держи фонарь ровнее!
- Слушаюсь Ваше благородие!
- Ну вот! Наконец-то, - передавая лист с телеграммой Нестерову, Логинов снял фуражку и перекрестился, повернувшись на восток.
Поручик стал читать под неверным светом лампы 'Летучая мышь'. Предусмотрительно приобретенная во время переформировки штабс-капитаном лампа, позволяла больше не портить зрение во фронтовых землянках.
"командиру четвертого батальона штабс капитану логинову тчк
с получением сего немедленно приступить к оборудованию позиций напротив трактирного моста тчк определить места переправ вброд через черную речку зпт оборудовать окопы напротив сих мест тчк
немедленно приготовить места размещения еще для шести пулеметов зпт двух батальонов общей численностью в тысяча двести штыков вашей шестнадцатой роты тчк предусмотреть размещение десяти трехдюймовых орудий оборудовать артиллерийский наблюдательный пункт тчк
согласно приказа военного губернатора севастополя адмирала нахимова зпт вам высылается продовольствие на два дня обеспечьте приготовление пищи и раздачу сухого пайка тчк
поскольку вы имеете большую возможность время для изучения местности зпт подошедшие на усиление батальоны переподчиняются вам. тчк надеюсь анатолий михайлович на вашу рапорядительность зпт опыт зпт стремление исполнить присягу тчк полковник ларионов тчк "
- Ну, я вам покажу, 'нас пришло всего три роты'! Ай да Ларионов! Зря я его ругал!
- Наш"момент", стал мил в момент, простите за каламбур.
- Хорошо сказали, Константин Михайлович!
Штабс-капитан торжествовал. С двумя тысячами штыков, пулеметами и орудиями, он был готов дать бой всей союзной армии. Теперь надо распорядиться, чтобы уставшие нижние чины готовили новые позиции; в темноте ночи определить, где лучше всего расставить орудия, прикинуть где, будучи артиллеристом, он сам оборудовал бы НП. Но все заботы отступали перед радостью, что врага встретят не три роты, а три батальона, пулеметы и орудия. Вот только спать его солдатам почти не придется.
* * *
- Кузнецов!
- Слушаю Ваше благородие! - тут же отозвался денщик.
- Разыщи фельдфебеля тринадцатой роты, знаешь его?
- Так точно, Ваше благородие, фельдфебель Некипелов Митрофан Иваныч.
Весь вид денщика Логинова показывал, что штабс-капитан задал дурацкий вопрос, но вместе с тем, лицо его оставалось подчеркнуто официальным. При свете 'летучей мыши', бросавшей неровный свет на лицо денщика, Логинов все-таки умудрился разглядеть мелькнувшие в глазах рядового Кузнецова веселые искры.
- Ну, посмейся у меня еще!
- Никак нет, Ваше благородие!
- Смотри! Передашь фельдфебелю, что я велел в том месте, где будет перевязочный пункт, поставить палатки для офицерского собрания. Пусть солдатские палатки соединят так, чтобы места на шестьдесят человек хватило. Офицеров много будет. Да, еще, пусть фельдфебель, где хочет но с десятка два свечей мне найдет. Одной лампой не обойдемся. Все понял?
- Так точно, все. А сидеть господа офицеры, на чем будут?
- Не подумал! - штабс-капитан огорченно почесал затылок, сняв фуражку. - Скажи пусть фельдфебель, разберет повозки, снимет бортовые доски, но чтобы скамьи и столы были.
- Слушаюсь Ваше благородие! Разрешите идти?
- Погоди. Передашь распоряжение фельдфебелю, пусть все организует, а сам ко мне. И еще, позови ко мне ротных командиров. Все запомнил?
- Так точно!
- Вот теперь давай иди, одна нога там, другая, тоже там.
- Слушаюсь!
- Анатолий Михайлович, а зачем понадобился фельдфебель?- спросил батальонный адъютант.
- У него двое рядовых из первого взвода сапоги на вино поменяли. Он шельма об этом конечно знает, а значит, знает, где можно вино добыть.
- Так как же они умудрились? Ведь до ближайшей деревни ...