- Господа! Я совершенно уверен, что как только вы усвоите новые методы, правила и способы ведения боя, я с полным основанием смогу назначить вас на должности соответствующие вашим чинам. Пока же вы не должны обижаться на то, что вами командуют мальчишки прапорщики и подпоручики. Способы ведения боевых действий, весьма изменились за шестьдесят прошедших, тьфу предстоящих лет. В наше время, никому не нужно, чтобы батальон шел в ногу, никто из солдат не 'срывал' залпа и полк наступал как на параде. Обучитесь, наберетесь опыта, станете самыми лучшими офицерами. Пока ваша задача, впитать все новое, прогрессивное, что появилось за это время. Все впереди господа!
* * *
Собранные в Морской библиотеке полковые врачи севастопольских полков с огромным вниманием слушали выступление доктора Иванова, которому досужие языки уже прочили большую карьеру на медицинском поприще.
- Господа! Я отнюдь не ставлю под сомнение ваш профессиональный уровень. Все, чем я могу быть вам полезен, это те знания, что были получены в медицине за тот период, прошедший между вашим и моим временем. Сейчас, я покажу вам те приемы и последовательность в проведении операций присущих военно-полевой хирургии, которые были выработаны гораздо позже. Господь свидетель, что никто из нас, перенесенных в ваше время, ни к чему такому не готовился. Поэтому прошу вас не обращать внимания на некоторый сумбур в моих словах.
Собравшиеся в зале Морского собрания врачи севастопольских полков сдержанным гулом встретили выступление старшего врача Сибирской бригады, в недавнем прошлом бывшей четыреста восемьдесят пятым Еланским полком.
На столе в помещении Морского собрания, лежал труп матроса шестнадцатого флотского экипажа, Тараса Наливайко. Импровизированный анатомический театр, в освещении которого при открытых окнах использовались и свечи, был залит светом. Лежавшее на столе тело, молодого, лет двадцати пяти человека, представляло собой лучший образец человеческой породы.
Развитая мускулатура, стройные ноги, поджарый живот, на котором четко выделялись клетки брюшного пресса, красивой формы руки, все свидетельствовало о том, что, этот образец мужчины, был совершенно не ординарен. Разрешение на демонстрацию медицинских экспериментов было получено от самого Нахимова:
- Пусть наши врачи учатся, если для этого надобно-с тело погибшего, пусть оно послужит для спасения раненых. Хотя бы и после смерти-с, солдат либо матрос послужит к пользе живых-с.
Вопрос был решен, и доктор Иванов, лично отобрал тела трех погибших. К сожалению, у него был богатый выбор. Сейчас на столе лежало тело первого из отобранных.
- Господа сейчас, я покажу вам 'Треугольник Пирогова'- язычный треугольник. Находится он на шее. Нужно его показать, чтобы в пределах его можно было перевязать язычную артерию.
Не дрогнувшей рукой, Иванов произвел несколько разрезов, дав посмотреть всем, что он имеет в виду.
Следующим этапом стал венозный угол Пирогова, образованный внутренней яремной и подключичной венами. Иванов продолжал резать безответное тело, вскрывая тайны. Голос титулярного советника звучал бесстрастно:
- Обратите внимание господа, в левый угол впадает грудной лимфатический проток, вот он виден здесь при разрезе.
Врачи толпились около стола. Сам Пирогов был в первых рядах. То, что Иванов называл его именем разрезы, узлы и углы, немного коробило великого хирурга, то, что 'угол' был назван его именем, и "треугольник" задело его, но ничуть не повлияло на его жажду знаний о строении человеческого тела. "Звучит, конечно, не скромно, - подумал Николай Иванович, - но дело, прежде всего! Надо обрести знание, которого пока нет. Надо досконально выяснить, как все это выглядит".
Иванов между тем продолжал:
- Господа! Все, что я вам буду сейчас показывать, в огромной степени, заслуга профессора Пирогова. В наше время, всем врачебным сообществом, признан его вклад в военно-полевую хирургию. Больше того, я скажу, что Николай Иванович, стал ее основоположником. Принципы, которые он заложил для оказания помощи раненым, с успехом используются в моем времени. Я сейчас покажу трехмоментную ампутация бедра по Пирогову. Костно-пластическая ампутацию голени по Пирогову.
- Михаил Павлович! - наконец не выдержал Пирогов. - Что Вы все время указываете на меня?
- Ваше превосходительство! Если в медицине есть название операции, то я его так и называю. Есть и другие названия, методы и способы проведения операций. Их я тоже покажу.
- Какие?
- Ампутация бедра по Гритти - перспективный для протезирования метод ампутации при гангрене голени, если невозможно выполнить ампутацию голени. При этой ампутации сохраняется коленная чашечка и создается опорная, длинная и сильная культя, на которой применяется легкий протез без тазового крепления. Операция технически сложнее, чем простая ампутация бедра, но результаты протезирования значительно лучше и сопоставимы по реабилитации с ампутацией голени.
- А еще?
- Резекция стопы по Белли - проводится после восстановления кровоснабжения в ноге. Она необходима при омертвении всех пальцев или переднего отдела стопы. Заживление после резекции стопы достаточно долгое, но в результате успеха сохраняется опорная функция ноги в полном объеме.
- Господа! Давайте же посмотрим, как все это выглядит, - прервал разговор действительный статский советник, доктор Граббе.
Следующие несколько часов, тела погибших защитников Севастополя служили для демонстрации новейших методов хирургии.
* * *
Екатерина Михайловна Смирнова, прибывшая в Севастополь с первой группой сестер милосердия Крестовоздвиженской общины под руководством Екатерины Александровны Хитрово, была очень дружна с Екатериной Михайловной Бакуниной. Две москвички, две полных тезки, Катя Смирнова и Катя Бакунина, познакомились в полицейской больнице, что в Малом Казенном переулке. Той самой, что в сорок четвертом году основал доктор Гааз, для бесприютных и малоимущих.
Когда Великая княгиня Елена Павловна организовала Крестовоздвиженскую общину помощи раненым и больным воинам, и в Петербурге сестры готовились отправиться в Севастополь, Екатерина Бакунина, узнав об этом, решила записаться в сестры. Чтобы испытать себя, она поехала к знакомому доктору, ординатору в полицейской больнице, которую граф Закревский* называл "самой гнусной" из всех московских.
Именно там, девушки и познакомились. Катя Смирнова, дочь коллежского регистратора, пришла в больницу навестить отца. Ограбленного и избитого чиновника самого низкого ранга привезли в полицейскую больницу и оставили выздоравливать. С помощью жены и дочери, Михаил Павлинович выздоровел и готовился переехать домой.
Разговорившись, девушки решили ехать в Севастополь в качестве сестер милосердия вместе. Были некоторые препятствия, им хотели отказать. Но когда Катя Бакунина написала в письме Великой Княгине, что 'если дочь Бакунина, который был губернатором в Петербурге, и внучка адмирала Ивана Лонгиновича Голенищева-Кутузова желает ходить за матросами, то странно, кажется, отказывать ей в этом', все устроилось.
Когда сестринский отряд приехал из Петербурга в Москву, девушек зачислили в его состав. Как настоящие москвички, помолившись в часовне Иверской Божией Матери, они со всеми сестрами приняли благословение митрополита Филарета.
В Севастополе сестрами распоряжался Николай Иванович Пирогов. Катя Смирнова, очень понравилась великому хирургу своим хладнокровием, умением оказать помощь и быть незаменимой при операциях. Когда непонятно откуда взялась Сибирская бригада, а в операционной появился доктор Иванов, Николай Иванович попросил Катю помочь __________________________________________________________________
* - Граф А.А.Закревский военный губернатор Москвы.
новому врачу в операции. Самое удивительное, что Пирогов сам при этом ассистировал коллеге.
Михаил Павлович (почти Павлинович, как папенька), очень понравился Кате. Уверенный в себе, знающий и чувствовалось опытный хирург. Среднего роста, с приятным русским лицом, добрыми серыми глазами. Очень понравились Кате и его руки, сильные и так ловко управляющиеся с инструментами. Особенное впечатление на нее произвели его слова о том, как можно предотвратить заражения ран стерильными инструментами. Его полные уверенности слова о том, что большинства болезней, даже и в гражданской жизни можно предотвратить простым мытьем рук. В словах доктора, чувствовалось, что он готов выложить очень и очень многое, что все, что он говорил, это лишь малая толика его знаний. Почувствовав за время работы с Николаем Ивановичем непреодолимый интерес к медицине, Катя живо заинтересовалась человеком, который столь много знал. Вечером, после 'представления' устроенного в импровизированном 'анатомическом театре', она поймала себя на том, что постоянно думает о докторе. Николай Иванович, которого все сестры уважали и любили, сказал, что Михаил Павлович, будет гордостью отечественной медицинской науки.
Катя поделилась своими мыслями с подругой и девушки проговорили целый вечер.