А теперь ещё это предательство и подстава людей, которых он искренне считал своей семьёй. Но если задуматься, то они все от него отдалились. Рон - завистью, Джинни - своей карьерой, Молли и Джордж - молчаливо обвиняя его в смерти Фреда. Гермиона выступала полностью на стороне рыжей семьи и взращивала в нём какие–то комплексы. "Ты же понимаешь…", "Ты не можешь…", "Не будь таким эгоистом, Гарри…", "Ты должен…", "От тебя ждут…" и так далее. Сплошные нотации вместо понимания, что ему тоже нелегко.
В свои неполных двадцать три Гарри был на грани срыва и признавал, что Снейп с его странной игрой появился как никогда вовремя. Оставалось разобраться, какого Мордреда он тому сдался.
Общение с начальником прошло на удивление легко, отпуск ему тут же подписали и оформили до двадцать третьего июня, оказалось, что только пять рабочих дней неиспользованного отпуска можно переносить на другой год, остальные двадцать пять дней выплачиваются компенсацией. Гарри был рад и этому: больше чем полтора месяца отдыха ото всех! Он был счастлив, что Снейп подтолкнул его к такому решению. Можно удовлетворить своё любопытство по поводу странного поведения бывшего профессора и спокойно отправиться в путешествие, как он когда–то мечтал. Посмотреть Европу.
За спиной Гарри словно росли крылья "приказа", хотя он прекрасно осознавал, что действует совершенно самостоятельно. С Джинни, на которую он холодно взглянул, тоже не оказалось проблем. Гарри, пожалуй, мог написать монографию про чувство вины и манипуляции с ним. Они договорились, что ему дают время во всём разобраться и не беспокоят патронусами и письмами. К тому же он вскользь упомянул, что собирается уехать, и в доме на Гриммо его не будет.
Какой смысл торчать там во время отпуска?
Снейп уверен, что он под империусом, и Гарри всегда сможет прекратить игру, если что–то пойдёт не так. Зато это позволит многое узнать о его "хозяине".
С такими мыслями почти счастливый Гарри вышел из Министерства и прошагал к площадке аппарации. Завидев силуэт нервно вышагивающего Снейпа, он притормозил и понаблюдал за бывшим профессором, который был бледнее обычного. Переживает из–за того, что наложил непростительное на национального героя?
Гарри сосредоточенно вспоминал всё про Империус. Под воздействием этих чар человек или любое существо, кроме разве что драконов и тварей с иммунитетом к магии, бездумно выполняет приказы "хозяина". Но при этом сохраняет свои привычки, манеру речи, походку, почерк, даже характер - если его изменение не требует "хозяин". Определить, действует ли человек по своей воле или находится под Империусом, трудно. Вычислить того, кто управляет заклинанием, тоже нелегко, так как приказ может быть очень обтекаемым, как, например, "поддержите Волдеморта всеми силами". И тот, кто наслал Империо, может больше никогда не приближаться, а человек будет думать, что действует самостоятельно и сам так решил.
Значит, он вполне может быть собой. Пока Снейп не попросит заглянуть под его ментальные блоки или не отдаст приказ, который ему не понравится, можно поиграть. Гарри успокоил заколотившееся от предвкушения сердце, несколько раз вдохнул–выдохнул и спокойно подошёл к Снейпу.
- Всё готово, - Гарри широко улыбнулся, не пытаясь скрыть свою радость, - я получил отпуск до двадцать третьего июня.
- Молодец, - похвалил его Снейп, мимолётно погладив по волосам, это было настолько неожиданно, что у Гарри пробежали мурашки, и он только усилием воли заставил себя не вздрогнуть.
С прикосновениями у него тоже были некоторые проблемы. Как говорила Гермиона, к этому привела его "детская недолюбленность", а потом попытки избежать насилия, плен и толпы обезумевших фанатов, готовых разорвать кумира на части.
Возможно, что всё было и так, или Гарри просто не любил, когда к нему прикасаются.
- Аппарируй по моему следу, - сказал Снейп и исчез.
Гарри, поколебавшись секунду, последовал за ним.
Часть вторая, в которой Гарри узнаёт много нового
2 мая 2003 г.
Уэльс, особняк Принцев
Вихрь аппарации выдернул Гарри к массивной чугунной калитке, за которой виднелся двухэтажный особняк с центральной колоннадой на входе. Кажется, на одной из экскурсий по Лондону, Гермиона о похожем здании говорила, что это "скучный классицизм", пришедший в эпоху палладинов. А может, и просто "классицизм", а Гермионе внезапно стало скучно. Сумерки не давали чёткого представления о цвете особняка, но Гарри предположил, что он тёмно–серый, а колонны - белые, так как те выделялись на фоне здания.
По ощущениям от перемещения в пространстве, этот особняк располагался на пару сотен миль западнее Лондона.
- Мы в Южном Уэльсе? - предположил Гарри, взглянув на напряжённого Снейпа.
- Да, это особняк Принцев, - спокойно ответил на вопрос тот.
Гарри прекрасно помнил историю с книгой и "Принцем–полукровкой" и недоумённо посмотрел на дом. Снейпу понадобилась его помощь, чтобы войти туда? Свидетель или прикрытие? Может, решил претендовать на наследство?
- Дом находится под чарами ненаходимости. Кроме меня и теперь тебя, никто не знает его местонахождение. Или то, что особняк ещё существует. Большая редкость в наши дни, - словно отвечая на его вопросы, продолжил Снейп. - Он давно был моим. Письмо от поверенного пришло после того, как я стал Мастером Зелий.
- Но… это же было?.. - ахнул Гарри, подсчитывая. Снейп стал Мастером чуть ли не четверть века назад.
- Мне выгодней было оставаться нищим полукровкой, - ухмыльнулся тот. - Не хотелось, чтобы тут побывал кто–то из Пожирателей. Я сознательно не вступал в наследство.
- А сейчас? - спросил Гарри.
- Почти сразу после… победы, - хмыкнул Снейп, как будто чуть расслабившись. - Будь моим… гостем, Гарри.
Неожиданное обращение по имени оказалось очень приятным. Гарри вспомнил постоянное шипение и презрительно выдавливаемое "Поттер", словно синоним слова "придурок", и еле удержался, чтобы не помотать головой, отгоняя слуховые галлюцинации. Стоило оказаться под "Империо", чтобы узнать, что ты всё же "Гарри", а Снейп не такая желчная зараза, которой постоянно прикидывается.
В последний год его всё чаще отправляли "общаться со Злеусом Злеем", именно такую, с подачи Рона, дали "кодовую кличку" Снейпу. Аврорату постоянно требовались зелья, начиная от бодрящих и заканчивая сывороткой правды, раньше к Снейпу в качестве наказания ходили неудачники, наделавшие косяков или ошибок в отчётах. Но потом как–то так повернулось, что основным "просильщиком" и заказчиком зелий стал именно Гарри. Может, потому, что сначала вступился за ноющего Рона, решив, что хуже, чем в школе, всё равно не будет, а ему не привыкать к нападкам Снейпа? А потом "получать зелья от Злея" практически вменили ему в обязанность… К счастью, дурное настроение Снейпа чаще всего распространялось на их коллег и начальство, а иногда меткие высказывания даже озаряли Гарри и помогали в делах.
Поглощённый своими мыслями, он последовал за Снейпом по обсыпанной галькой дорожке к особняку.
- Ты хотел бы что–нибудь выпить, Гарри? Может, вина? Или огневиски? - когда они вошли в дом, довольно, кстати, уютный, спросил Снейп, снова назвав по имени. Гарри прикрыл глаза, почему–то из уст вредного профессора это звучало музыкой. Словно Снейп, наконец, признал его. К такому можно и привыкнуть.
- Да, я бы не отказался, - хмыкнул Гарри и решил рискнуть, добавив: - Северус, - всё же Снейп назвал его по имени, надо было проверить, разрешит ли профессор звать по имени и себя. Тот неожиданно оказался совсем близко, почти вплотную, так, что Гарри через одежду ощутил тепло его тела и неожиданно очень приятный запах пряно–сладкого аниса со смесью горько–холодной полыни. На бледных щеках Снейпа появился лёгкий румянец.
- Повтори, пожалуйста, - почти шёпотом попросил Снейп, - моё имя. Повтори, - Гарри явственно ощущал его дрожь.
- Северус?..
И неожиданно для себя оказался в крепких и горячих объятиях, а выдающийся нос зельевара что–то сосредоточенно вынюхивал в его волосах, обдавая тёплым дыханием. Гарри напрягся, ощутив так много прикосновений сразу, но последующие слова заставили забыть о неудобствах и внимательно слушать.
- Прости, прости меня, Гарри, - словно в каком–то бреду шептал Снейп, отчаянно сжимая его в объятиях. - Когда я услышал сегодня от этого рыжего лодыря и завистника о твоей свадьбе и увидел твоё лицо, всё внутри опять перевернулось. Эмоции взяли верх, как всегда в твоём присутствии. Мне захотелось забрать тебя и спрятать ото всех. Так захотелось, чтобы я имел на это право… Большей глупости, чем применить к тебе "империо", я не придумал. Прости, прости меня.
Сердце "бессердечного Ужаса подземелий" билось так сильно, что чувствовалось под рукой, которую Гарри успел поставить между ними, когда хотел оттолкнуть прижавшегося к нему мужчину. Внезапно его словно окатило этой волной отчаянной любви. Именно любви! Гарри с непонятным ему восторгом понял, что его любят. На самом деле любят. И именно его - Гарри. А не какого–то там Героя или "Золотого мальчика". Осознавать всё это было на самом деле весьма неожиданно, но и одновременно - приятно.