Отъехав километров тридцать, Скуратов загнал в чащу машину и мы, поев жареной свининки, бухнулись спать. Проснувшись, первым делом за завтрак - утраченные калории нужно восстановить. Во время трапезы Скуратов, явно смущаясь и краснея выдал новость, враз отбившей аппетит.
- Командир, а ведь меня ночью чуть фриц не порешил.
- Не понял, переведи.
- В самом начале, когда ты к генералу в номер направился, я зашел в соседний - там и нарвался на этого шустрика.
- Поподробней, пожалуйста.
Семен уставился взглядом в землю и забубнил - аккуратно вошел, достал нож, двигался в обычно режиме.
- Хорошо, автоматом перешел в боевой, глядь, а эссэсман уже мечом машет и откуда он только железяку вытащил, не заметил. - Пришлось нож метнуть, попал, конечно, зря что ли учили, но главное не это. - Командир, немец нездешний, наверняка из прошлого, меч старинный, ну и манера боя, ее ни с чем не спутаешь.
- Какой отсюда вывод, Сеня? - обманчиво ласково спросил я.
Семен щелчком сбил травинки с локтя.
- Ну, это значить сторожиться надо.
- Правильно, сторожиться, особенно некоторым раздолбаям, расслабляться нельзя, мы на войне.
- Владимир, а может махнем домой?
- Погоди чуток, заглянем после Минска в Москву, и алга в Казань. - Мне самому надоело по самое не могу, но дело нужно завершить, иначе нас отсюда не выпустят - есть такие подозрения. - Так, поели, попили - поехали. Часа через четыре подъезжали к столице Белоруссии и всю дорогу Скуратов ныл - ну почему нельзя было гансов просто перестрелять?
Сначала я отмалчивался, потом надоело.
- Семен, ты диверсант или где? - Зачем в ступе воду толочь, поезд ушел, отстань.
Его можно понять - на душе такой же дискомфорт, как и у меня, а кому сейчас легко.
- Так-с, чегой-то непонятно, Сеня, тормози.
Я достал бинокль, присмотрелся и отдал Скуратову.
- Вот же бл. ди, что творят.
Справа от нас, в самом предместье Минска располагался лагерь. Самое страшное и дикое - его узниками были дети и женщины. Мы уставились друг на друга.
- Наши действия, командир?
- Освобождать, без вариантов, день на подготовку, прикинем план действий и вперед на тетю Мотю.
Остановились на постой у хозяйки большого дома и кучи ребятишек. Угостив ребятню шоколадом, выдал хозяйке две сотни рейхсмарок на продукты.
Звали ее Матрена Ивановна, за ужином она нам рассказала - лагерь немцы соорудили месяц назад, в нем находятся жены и дети комсостава Красной армии. Они не успели эвакуироваться, многих сняли прямо с эшелонов.
Выйдя во двор, сели на лавку у забора.
- Командир, дальше что?
- А дальше, дальше основную массу перекинем в сорок шестой год, а москвичей доставим по адресу проживания.
Семен вытаращился на меня с немым вопросом.
- Думаю, захватим транспортный самолет, не на грузовиках же их везти.
- Вот с тобой точно не соскучишься, командир.
С утра наладились в город, в комендатуру. По липовой бумажке забрали из гаража два тентованных "бюссинга", потом поехали на армейские склады за продуктами - одну машину под завязку набили буханками. Другую тушенкой и крупами. Машины поставили во дворе Матрены Ивановны, а на нашей таратайке поехали к аэродрому.
Минимум час наблюдали прилеты, отлеты фрицев - нужный транспортник стоял в левом углу поля, укрытый маскировочной сетью. Здоровенная четырехмоторная бандура, надеюсь подойдет на нашу задумку.
Приехав, решили избавиться от таратайки, негоже подставлять хозяйку.
Семен уселся в грузовик, а я в трофейную машинешку и отъехав от города километра три, замаскировали ее в густом леске.
Рано, часа в четыре, поехали к лагерю. Машины оставили в березовом колке, а сами двинулись скорым шагом. На четыре вышки с часовыми, приходилось всего два прожектора - нам только на руку.
- Семен, начинай, я пошел - закончишь, подгребай.
До главных ворот, где находилась караулка, я полз минут пятнадцать.
Сзади послышались тихие щелчки - Скуратов выбивал фрицев. Вот и караулка.
Дверь оказалась закрытой, пришлось постучать. Открыли не сразу, некоторое время перепирался с охранником - потом разозлился и сказал, что пакет из штаба дивизии СС, оставлю на пороге. Пусть мол, комендант лагеря сам разбирается с нерадивыми подчиненными. Подействовало. Нырнул в дверной проем, фрица убил ножом по ходу движения. Увидел второго - удар в горло, готов. Стоп-кадр, так их здесь всего двое что ли?
Высунул наружу голову, свистнул, прибежал Семен.
- Сеня, теперь двинули в казарму и заскочи по пути к коменданту - он нужен живым.
Управился я быстро, эссэсманов оказалось всего тридцать человек. Прибежавший Скуратов остался не у дел.
Сходили за грузовиками, загнали их на территорию лагеря.
- Время - пять, десять - сообщил Семен.
- Подождем до шести, тогда всех разбудим. - Накормим, и я начну отправлять народ. Скинули с себя окровавленные плащ-палатки и зашли в комендатуру - нужно же пообщаться с местным начальством. К моему удивлению, комендантом оказалась женщина в звании шарфюрера СС, о чем свидетельствовал мундир, аккуратно повешенный на спинку стула.
- Ты все обыскал?
- Да, командир, вот трофеи, правда сейф не смотрел - времени не было.
Я плеснул водой на белокурую немку, лежащую на кровати.
- Красивая стерва - заметил Семен.
Да, посмотреть было на что. Хозяйка лагеря спала голышом и сейчас мы обозревали натуральную блондинку с отличной фигурой во всем великолепии.
- Приводи в чувство, часом не прибил ее?
Скуратов тряхнул эссэсовку - та открыла глаза.
Я бросил ей одежду.
- Одевайтесь, фройлян, у нас к вам несколько вопросов.
Немка в полном обалдении, молча одевалась.
- Теперь откройте сейф, посмотрим вашу документацию.
Она безропотно подчинилась - видимо приняла нас за внутреннюю службу безопасности СС. Бегло посмотрел бумаги - списочный состав узников составлял девятьсот пятьдесят четыре человека, из них триста восемьдесят две женщины. Из сейфа реквизировал пять тысяч рейхсмарок.
Немку повели к баракам, в таких строениях собаку пожалел бы держать - все в щелях, сляпано на скорую руку. Зиму никто не пережил бы, это точно.
Семен бегал от барака к бараку, будил взрослых, минут через десять, на вылизанном плацу собралась приличная толпа.
Выступив с краткой речью, я толкнул комендантшу к ее бывшим узницам - раздался истошный визг.
Немку, бабы разорвали в клочья моментально.
- Милые дамы, сделайте приборку, не стоит детишек пугать. - В этих грузовиках продукты, готовьте завтрак, через два часа начнем вас отправлять в советский тыл.
Женщины загомонили, запищали и кинулись на нас с Семеном с поцелуями.
- И последнее, женщины и дети, проживающие в Москве и Подмосковье отправляются в последнюю очередь, составьте, пожалуйста, список.
За два часа женщины управились с ребятишками, наступила пора отправлять их в сорок шестой год.
Сначала решил отправить почти всех женщин, а потом детишек группами по двадцать пять человек и одного взрослого. С первой группой женщин отправил записку советским властям, все будущие вопросы адресовать НКГБ I управление Судоплатову Павлу Анатольевичу, подписался Ханом. Старшей группы - Галине, симпатичной хохлушке с ямочками на щеках, дал подробные инструкции по их дальнейшим действиям.
В этот день нам с Семеном удалось переправить триста двадцать шесть женщин. Передохнув до шести утра взялись за переправу детишек. В итоге к вечеру остались только москвичи - сто двадцать человек, из них пятьдесят восемь детишек.
Утром, часов в десять мы всем коллективом летели в немецком транспортнике на большой высоте. Летчики люфтваффе послушно держали курс на Москву, по другому и быть не могло - жить хотят все. Полет прошел нормально, только на подлете к столице, сталинские соколы взяли нас в клещи, благо дело, что мы снизились до километра. Вообще наша авиация не выдерживала никакой критики, как впрочем, и танки, и артиллерия.
Четыре краснозвездных истребителя всласть покуражились в воздухе, пулеметными трассами указывая курс.
К встрече с советской властью мы с Семеном приготовились, еще в полете переоделись в комсоставское обмундирование без знаков различия, напялили кожаные плащи. Фрицевское тряпье выбросили за борт, в люк.
При подлете к аэродрому выдал в микрофон открытым текстом:
- Приготовьте автобусы и теплую одежду для детей, привет Судоплатову, Хан.
Я ухмыльнулся про себя, пусть подергаются в предвкушении встречи, ну а мы объявимся позже.
После приземления - цирк, нужно было видеть расстроенно-обиженные морды красных летунов и аэродромной обслуги, с оружием в руках, встретивших немецкий транспортник. Вышедший экипаж фрицев, все встретили восторженным ревом, а затем картинка маслом.
Появившиеся женщины с детишками, как серпом по одному месту, враз умерили пыл воинственных сталинских соколов. Ну а мы с Семеном, прикинулись ветошью и втихаря угнали аэродромную полуторку. Впрочем, на ней мы рассекали недолго - до ближайшей трассы. Тормознули тентованный грузовик, Семен обработал водителя и тот доставил нас в предместье столицы, потом он укатил по своим делам, напрочь забыв о мимолетной встрече.
На постой встали у милой тихой старушки - Дарьи Лукиничны. Она жила одна и мы внесли некоторое разнообразие своим появлением.