Меж тем привезли в железной клетке главного преступника - моего бывшего сына. На эшафот его ввели не расковывая, только сняли кожаную повязку. Здорово он сдал за одни сутки. Глашатай зачел приговор и все прегрешения преступника. Подмастерья подвели сына к колоде, встав на колени, он положил на нее голову - палач вопросительно воззрился на меня. Я махнул рукой, блеснуло лезвие топора и вонзилось в колоду с глухим стуком, отрубленная голова упала в подставленную корзину.
В чистом и ясном небе раздался гром, у горизонта блеснула молния.
Распорядителю приказал труп сжечь, пепел развеять над рекой. На тридцати виселицах сооруженных вокруг эшафота преступников вздернули одновременно. С этими поступить также, что и с главным - сжечь.
Вечером на площади зажарили двух быков и выставили четыре бочки вина - все за счет казны.
- Василий, мытари посчитали конфискованное в казну.
- Так точно - двадцать две тысячи золотых, серебра тридцать тысяч и медью пятнадцать. - Золотые изделия отдельной строкой идут.
- Домов сколько за ними?
- Двадцать девять, государь, один жил в Кремле.
- Семьи выселить в дома поплоше. - Денег им на житье оставили?
- Да, Государь, по десять процентов от конфиската.
- Василий, на вечерний пир пригласишь Сашку Кота с семейством и княжну Алену Благовещенскую. - На чем гостей привезешь?
- Дык, Государь, у тебя три выездных кареты имеются.
- Тогда ладно.
- На пир также пригласишь полковника Удалого с тысяцкими. Коменданта Невдобу - всех естественно с семьями. - А где мои славные механики и кузнецы?
- Они, Государь, по своим кузницам работают, уж лет десять оружейку-то закрыли по приказу царицы.
- Вот зараза.
- Воистину, Государь, ой, прости за ради Бога.
- За языком следи, на будущее.
- Их тоже с семьями пригласи. - А другие где мои ближние бояре?
- Боярин Худорин во Владимире, остальные кто где. - Если нужно узнаю, наведу справки.
- Да уж, будь любезен, наведи не откладывая. - Семен, поехали.
Скуратов ехал рядом на вороном жеребце, спросил его:
- Где твоя Елена прекрасная, жена ненаглядная?
Семен насупился:
- Дом пустой, соседи сказывают, она лет десять назад умотала с купцом-греком. - Да и хрен с ней.
- Во, во, кобыле легче, когда баба с возу. - Не кручинься, найдем тебе достойную девушку, пора тебе нормальным семейством обзаводится, да и мне тоже - вякнул я последние слова себе под нос.
Вечером гуляла вся Казань, в главном соборе отслужили праздничный молебен по случаю возвращения Государя.
К восьми часам вечера съехались гости, кроме всех прочих, за стол усадили моих бывших телохранителей - Петра с Федором с женами.
По правую руку от меня сидел Скуратов, по левую - Аленка. Посмотрел я на своих подданных и улыбнулся:
- Друзья, надеюсь, я могу так к вам обратиться?
Народ радостно загудел.
- Так вот, друзья, я рад всех вас видеть, и, надеюсь, вы меня не подведете. - У нас с вами много дел впереди - Русь поднять, не воробьям фигушки показывать. - Ярослав, и вы ребята, встаньте, - за верную службу жалую вас золотыми - полковнику сто монет, вам по пятьдесят.
Подбежавшие слуги положили перед каждым кожаные кошели.
- Рядовым гвардейцам принимавшим участие в деле - по два золотых, им отправят в казармы. - Александр - обратился я к Коту - получи компенсацию за десять лет неплаченной тебе пенсии и за верность твою - сто двадцать золотых.
Адъютант положил перед Сашкой кошель. Все названные подходили ко мне, кланялись, целовали руку. Такой церемониал, ничего не поделаешь.
- Княжна, Алена - за моральный вред, принесенный тебе. Прими двести золотых. - Князь Скуратов - тебе за заслуги, двести золотых монет. - Вам, бояре, - указал я на кузнецов Юрия и Никиту - по пятьдесят монет, столько же тебе, Федор, и тебе, Петр. - Митрич, - позвал я бывшего управляющего, добрейшей души человека, он подошел, подслеповато щурясь. - Тебе, Митрич, тоже компенсация за невыплаченную пенсию - сто золотых монет.
Реакция коллектива странная - тишина, никто к кошелям с золотом не притрагивался.
- Да, что с вами, чего сидим, чего ждем?
Один Скуратов совершенно спокойно запихал кошель в карман парадного кафтана. Ситуацию прояснил Ярослав.
- Мы, царь-батюшка, в некотором смятении, ты нам взаправду даришь такие деньжищи?
- Ребята, вы совсем обалдели, какие шутки, быстро спрятали свое золото.
Народ ожил, зашумел. Я встал.
- Первый мой тост за вас, други мои, за наш замечательный народ.
- Ура. - Гаркнули троекратно.
- Ну, слава Богу, пришли в себя.
Царский пир удался, повара себя превзошли. Одно плохо, не было электричества, но это дело поправимое, мои спецы и рукастые, и головастые. Для танцев на хорах собрали духовой оркестр, в данный момент они потихоньку наигрывали незатейливые мелодии.
- Вася, позови ко мне Невдобу.
Подошедшему Тарасу сказал:
- Ты зря думаешь, что я о тебе забыл. - Держи кошель, здесь сто золотых монет. - Работать будешь?
- Конечно, Государь, куда я денусь - и упал на колени, целуя руку.
Нет, надо отменить такую церемонию, я не дамочка и не священнослужитель, чтобы мне руки целовали.
- Василий, запиши указ - царским особам руки отныне не целовать и становиться только на одно колено.
- Как же так, царь-батюшка, не будет ли урону царскому Величеству.
- Не будет.
Алена, сидевшая рядом, была задумчива и тиха.
- Аленушка, что с тобой, милая, али кручина какая гложет?
- Прости, Государь, но сегодня казнили твоего сына, по-Божески ли это?
- Аленушка, посмотри мне в глаза, ты забыла основной закон на Руси - око за око. - На его совести двенадцать невинно убиенных душ, среди них семь девочек. - Жаль, нет возможности казнить его столько раз - он тать и убийца, прошу тебя забыть о нем и не вспоминать. - Улыбнись, краса девица, у тебя такие симпатичные ямочки на щечках.
Аленка покраснела и прикрылась рукой.
- Аленушка, выпей со мной италийского вина.
Подскочивший по моему знаку слуга, живо наполнил наши кубки.
- За тебя, Аленушка, за твою красоту, дай Бог тебе здоровья и счастья.
- Мое счастье видеть тебя, Государь, - сорвалось с ее губ, она опять покраснела, но взяла себя в руки и открыто глянула на меня, своими васильковыми глазами.
- О, Господи, неужели, правда - пронеслось у меня вы голове. Я в растерянности хлопнул кубок вина, не почувствовав его вкус. - Ну дела… Передернул плечами, приходя в себя.
- Девочка моя, ты хочешь сказать, что питаешь ко мне особые чувства?
- Да, Государь, - прошептала девушка, еле слышно, склонив низко голову.
В полном изумлении ляпнул:
- И давно?
- С детства, Государь, с момента нашей встречи на дороге.
- Ой - ёй - ёй - вякнул я. - Аленушка, мне, конечно, лестно, что первая красавица Казани обратила на меня внимание, но может тебе показалось, может это детская влюбленность. - Такое бывает.
- Государь, я люблю тебя всю жизнь, потому и замуж не пошла, никто кроме тебя сердцу не мил. - Ты не беспокойся, я не буду тебе в тягость, понимаю, у тебя жена. - Скоро уеду из Казани, так будет лучше для всех.
Я всполошился.
- Чего удумала, уедет она, а ты знаешь, что я холостой теперь. - Завтра в Казанском соборе архиерей объявит о моем расторжении брака с царицей Марьям.
- Правда, Государь?
- Истинная правда, бывшая царица Марьям на следующий неделе уходит в монастырь - навечно.
- Суровый ты, царь-батюшка.
- Нет, Аленушка, по-хорошему ее на плаху надо отправить, но пожалел, да и Толгат-хана я уважаю.
Здесь я слегка покривил душой, казнь Марьям для Руси не зер гут. У Толгат-хана под рукой крупное воинское соединение - факт, который пришлось учитывать.
За столом пировали часа три, затем культурная программа. На первый тур вальса я пригласил Алену.
- Вы прекрасно танцуете, княжна.
- Благодарю вас, Государь, в пансионе нам хорошо давали уроки танцев.
- Аленушка, переселяйся в Кремль, хватит тебе у Сашки на выселках жить.
- Не могу, Государь, грех это, при живой жене нельзя.
- Хорошо, а когда она исчезнет, переедешь?
- Поживем, увидим, Государь - и улыбнулась своей мягкой неповторимой улыбкой.
Несмотря на тяжесть в своей душе, мне от ее улыбки стало легче дышать, появилась реальная надежда на счастливую семейную жизнь. Хорошо, хоть совесть помалкивает, а то совсем хана.
Сев за стол, сказал Аленке:
- Я тебя не тороплю и ни к чему не принуждаю - не имею права. - Твое слово последнее.
- Спасибо, Государь.
Да, любовь такой девушки заслужить большое счастье. Все же меня гложут сомнения - за что ей меня любить, да и старше я ее. Все, не буду морочить себе голову, гулять будем.
В конце пира подозвал слугу.
- Не забудь всем гостям с царского стола угощения при отъезде вручить?
- Сделаем, Государь, не сумлевайся.
В двенадцать ночи закончили, со мной остался лишь Скуратов, да тигры дрыхли за спиной. Мы посидели немного, выпили с устатку мальвазии.
- Семен, на следующей неделе я поеду в Уфу, ты остаешься. - Присмотри за оружейкой, Юрий с Никитой начнут ее восстанавливать. - Напряги их на основное, государству нужны деньги, пусть ищут заготовки и штампы, да найдут немца художника Франца Бергера.
- Сделаю, Владимир.