На перекрестке они остановились, уступая дорогу шести Рыцарям Пантеры в сопровождении прислуги и копьеносцев. Копыта их мощных коней украшены густым оперением, пурпурные и лиловые попоны вышиты золотом. Огромные всадники облачены в тяжелые доспехи, на плечи наброшены шкуры леопардов. Воплощенное величие.
Герлаха раздражал Билидни, казалось, воины Империи не производят никакого впечатления на людей этого дикаря. Кое-кто из них даже посмеивался над рыцарями-великанами. Если их что-то и заинтересовало, так это грубый, неотесанный штандарт - со щита на толстом шесте змеились красные и белые полотнища, к самому щиту прибито расправленное крыло орла. Этот штандарт был водружен в том месте, где разбили свой лагерь конфедераты из Кислева. К тому же дикари в вонючих шкурах и их нечищеные пони без присмотра разгуливали между маскировочными навесами, никакой дисциплины, никакого порядка. Ни намека на достоинство.
Билидни с ленцой махнул рукой, скорее Воллену, нежели другим лансерам, и повел своих людей к стоянке кислевитов.
Герлах был рад избавиться от этих язычников, он направлялся в здание городской управы, или, как его называли горожане, зал. Это было самое высокое строение в Ждевке с крышей в форме луковицы, крытой дранкой.
Маршал Нейбер превратил зал в свой штаб.
Герлах оставил Фридела и Тракса с лошадьми на улице, а Воллена взял с собой в качестве эскорта. При входе в зал, небрежно развалясь, расселась свита Нейбера - шесть меченосцев, два барабанщика и два флейтиста. Они передавали по кругу бутыль с вином. Все они были в широкополых шляпах, украшенных перьями цапли, в экстравагантных шелковых чулках и в обтягивающих жилетах с глубокими вырезами, открывающими богатую дамасскую вышивку. Стражники не удостоили своим вниманием промаршировавших мимо лансеров и лишь скользнули по ним взглядом.
Нейбер - полевой маршал, командующий всеми объединенными силами, был тучным, обрюзгшим мужчиной с жесткой квадратной бородой на распухшем лице с зарубками от поединков молодости. Лишний вес, казалось, склонял маршала к земле, этому способствовало и выпитое им вино. За открытой каминной решеткой был разведен огонь, в зале пахло запеченной домашней птицей и луком.
Нейбер потягивал вино из крохотного металлического бокала, который он регулярно освежал. Рядом со столом стоял открытый походный джентльменский сундук, кожаные ремни отброшены в сторону, в обшитой изнутри атласом шкатулке покоились бокалы. В выдвижном ящичке лежали серебряные столовые приборы, на которых был выгравирован герб маршала. Герб был вытравлен и на бокалах.
Лансеры вошли в зал и, зажав шлемы под левой рукой, отсалютовали маршалу.
- Что еще за дерьмо? Вы кто? - резко спросил Нейбер.
- Второй отряд епархии демилансеров, прибыли из Талабхейма, сир, - рапортовал Герлах.
- Скотт! Скотт? Ты где, маленький зловредный засранец?
В зале появился низенький плешивый мужчина, своей манерой держаться он напомнил Воллену мула, которого слишком часто бьют. На нем был камзол и плащ адъютанта.
- Я здесь, мой маршал.
- Где, черт возьми, ты прячешься?
- Наблюдаю за приготовлением ужина для вас. Как было приказано.
- Заткни свою глотку.
Нейбер, закутавшись в меховой плащ, сидел у огня в кресле с низкой спинкой и попеременно вытягивал ноги к решетке. Сырые чулки собрались в гармошку и свисали со ступней. На коленях у него покоился маршальский жезл.
- Сапоги просохли? - проскрежетал Нейбер, осушил бокал вина и протянул его за добавкой. Скотт поспешил подчиниться.
- Я этим занимаюсь, мой маршал, - отвечал адъютант, наливая вино.
- Второй отряд епарх-х… лансеров… что это за дерьмо такое?
- Второй отряд епархии демилансеров, сир, - повторил Герлах.
- Вот как. Кто ими командует, Скотт?
Адъютант подошел к ближайшей скамье, на которой были навалены книги и журналы со списками составов соединений и жалованные грамоты.
Нейбер прищурился и ткнул жезлом в сторону Герлаха:
- Ты - командир отряда?
- Нет, сир. Я знаменосец, сир.
- Что за черт, а где твой дерьмовый командир?
- Стауэр, мой маршал, - подал голос Скотт.
- Где Стауэр? Где этот засранец Стауэр?
- С отрядом в Чойке, сир.
Нейбер рыгнул и встал на ноги. Жезл упал на пол и закатился под кресло.
- Так он не здесь?
- Нет, сир.
- Какой толк от того, что они торчат в Чойке? Я спрашиваю, какого черта они там делают? Война здесь, а не там!
- Мы… у нас приказ явиться под ваше командование завтра к полудню, сир. Капитан послал меня вперед, установить контакт.
- Что ты говоришь? Послал вперед? Безмозглый засранец. Наполни-ка! - Нейбер махнул бокалом. Скотт все еще возился с архивными книгами. Маршал взглянул на Воллена: - Мальчик, налей! Возьми эту треклятую бутыль!
Воллен шагнул вперед, взял со столика бутыль и наполнил бокал Нейбера. Маршал выпил и добавил:
- Пока ты здесь болтаешься, налей еще, никчемный пачкун.
Воллен выполнил приказание. Нейбер перевел взгляд на Герлаха.
- Там, в лесу, до черта всякого дерьма, знаешь ли ты об этом? - вдруг спросил он.
- Нет, сир.
- Дерьма до черта. Я послал туда разведчиков, они мне и доложили. - Нейбер поковырял в носу. Это заняло некоторое время, так как с первого раза маршал в ноздрю не попал. - Не все, конечно. Я послал пятьдесят, а вернулись пятеро. Пятеро! Да проклянет меня Сигмар - только пятеро! Враг у нас под носом. Всего день пути, и лес кишит языческой нечистью. Они придут сюда. Скоро придут, поверь мне. Придут по наши души. Мальчик!
Воллен был тут как тут, с бутылью в руке. Нейбер выпил, облизнулся и снова сел. Вид у него был усталый.
- Все это дерьмо идет на нас, - упавшим голосом сказал маршал. - Здоровенные, дикие и огромные. Эти кретины на Юге даже не представляют, что это за дерьмо. Предполагается, что они будут здесь через две недели, но это не так. Нет, нет и нет. - Нейбер шумно фыркнул и сплюнул в огонь. - Так что от твоих лансеров, что отсиживают задницы в Чойке, нет никакого толку. Этот Стауэр, должно быть, конченый идиот. Седлай коня, скачи в Чойку и передай ему мои слова. И скажи своему капитану, что лучше бы ему прибыть сюда на рассвете, иначе я натяну его задницу на пушку и сам подожгу фитиль.
- Сир.
- Где мои сапоги, Скотт? - рыкнул Нейбер.
- Еще сохнут, мой маршал.
- Никчемный придурок! Пристрелить тебя мало, идиот. Ха! Ха-ха! Скотт-идиот! Ха-ха-ха!
- У вас грандиозное чувство юмора, мой маршал, - сказал Скотт.
- Да уж, и ты иди к черту! - Нейбер сплюнул и швырнул в адъютанта бокалом.
- Можете идти, - сказал Скотт лансерам и махнул в сторону выхода из зала.
- Налей еще! Скотт! Еще налей! И… еще один чертов бокал!
- Слушаю, мой маршал.
На улице уже стемнело, это случилось раньше и быстрее, чем предполагали лансеры. По всему лагерю разожгли жаровни, они мерцали в сумерках, словно упавшие на землю звезды. Герлах с Волленом присоединились к Траксу и Фриделу. Было слышно, как солдаты в лагере распевают походные песни.
- Знаменосец!
Скотт подозвал их к входу в зал и передал Герлаху конверт с сургучной печатью.
- Передай своему капитану, пусть выступает как можно быстрее. Вашему отряду приказано занять позиции на правом фланге. Я указал место на карте. Заливные луга к востоку от города, будете подкреплением полка Санизы.
- Кого?
- Маршал желает, чтобы с местными соединениями выступали сильные отряды демилансеров.
- С кислевитами? Очень хорошо, - сказал Герлах, хотя подобная перспектива была ему не по душе.
- Выдвигайтесь и занимайте позиции. И поторопитесь. А потом маршал ждет вашего капитана с докладом. Мы ожидаем нападения не раньше чем через три дня, но вы должны быть готовы. Чем раньше, тем лучше.
- Выезжаем прямо сейчас, - сказал Герлах и, выдержав паузу, добавил: - А маршал… с ним все в порядке?
- Он пьян, - просто ответил Скотт.
- Он так… всегда?
- Нет, - сказал адъютант - Он пьет, потому что ему страшно. Маршал прекрасно знает, что нас ждет.
- Не может быть, чтобы все было так плохо…
- Думаешь, не может? Ты когда-нибудь принимал участие в приграничных войнах, знаменосец?
- Нет.
- Тогда скажу прямо - ты ни черта об этом не знаешь.
В сгущающихся сумерках лансеры ехали на юг, за их спиной в лагере под Ждевкой отбивали дробь барабаны Империи. Опустилась ночь, вместе с ней полил дождь. Карлу Райнеру Воллену показалось, что сквозь затухающую дробь имперских барабанов, отбивающих вечернюю зорю, слышится гул иных барабанов.
Мрачный, глубокий, замедленный пульсирующий гул доносился из леса.