Тут кто-то открыл дверь в боковой стене зала, вошел и тихо закрыл ее за собой. Писец сощурился, пытаясь различить, кто бы это мог быть. Он даже задержал дыхание. Кто бы ни был вошедший, ясно было, что он еще не знал о существовании Абернети. Неизвестный шел не спеша, время от времени останавливался, смотрел на экспонаты. Абернети решил, что этот гость пришел сюда полюбоваться искусством. Между тем шаги приближались. Из-за своего неудобного положения внутри выставочной витрины Абернети не мог повернуть голову так, чтобы разглядеть как следует, кто приближается к нему сзади. К тому же, чего доброго, он мог здесь что-нибудь разбить. Абернети тяжело вздохнул. Все равно делать что-то нужно. Нельзя же просто сидеть здесь сложа руки.
И вот уже кто-то подошел сзади к его витрине, обошел ее и остановился. Абернети увидел девочку, которая смотрела на него снизу вверх. На вид ей было не больше двенадцати, она была тоненькая, круглолицая, русоволосая, с короткой стрижкой. Глаза у девочки были голубые, а на носу - веснушки. Она рассматривала его с явным удивлением. Абернети замер затаив дыхание, надеясь, что незнакомка потеряет к нему интерес и пойдет дальше, но она не уходила. Наконец писец не выдержал напряжения и моргнул.
- О! - воскликнула девочка. - Так и есть: живая собачка!
Абернети выдохнул. Этого следовало ожидать - такой уж нынче денек.
Девочка смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Бедняжка! - заговорила она снова. - Заперли тебя здесь и не дали ни еды, ни воды. Бедная собачка! Кто так поступил с тобой?
- Один болван, который вообразил себя волшебником, - ответил писец.
Теперь она посмотрела на него с нескрываемым изумлением.
- Как! Ты умеешь разговаривать?! - спросила она громким шепотом, словно не веря своим ушам. - Вот так собачка!
Абернети нахмурился:
- Ты не могла бы не называть меня собачкой?
- Не могла бы… то есть, я хотела сказать, конечно, могла бы. - Она подошла поближе. - Как тебя зовут, собачка?.. Ох, извини, как твое имя?
- Абернети.
- А меня зовут Элизабет. Не Бетти, не Лиза, не Лиззи, а именно Элизабет. Терпеть не могу эти уменьшительные имена. Мамы и папы придумывают их, не спрашивая, нравится это или нет, и пожалуйста - окрестили на всю жизнь. Настоящее мое имя - Элизабет. Так звали мою двоюродную бабушку. - Девочка помолчала. - А как ты научился разговаривать?
Абернети снова насупился:
- Так же, как и ты, должно быть. Я, между прочим, окончил школу.
- Правда? У тебя на родине собак учат разговаривать?
Абернети уже начал сердиться:
- Да я тогда не был собакой! Я был человеком.
Элизабет была поражена:
- Что ты говоришь! - Она помолчала немного, видимо, размышляя над его словами. - А, понимаю, тебя заколдовали, правда? Ну, как в сказке "Красавица и чудовище". Знаешь, там злые колдуны превратили одного прекрасного принца в отвратительное чудовище, и он не мог расколдоваться, пока его кто-нибудь не полюбит по-настоящему. Может быть, и с тобой случилось что-то вроде этого, Абернети? Тебе так не кажется?
- Ну, в общем…
- Это был злой волшебник, да?
- Ну, как сказать…
- А почему он превратил тебя в собаку? Какой ты породы, Абернети?
Абернети почувствовал жажду.
- Скажи, ты не могла бы выпустить меня отсюда? - спросил он.
Элизабет бросилась к дверце, но вдруг остановилась в испуге:
- Тут заперто, Абернети. Эти стеклянные колпаки всегда заперты. Микел никогда не забывает это проверить: боится, как бы чего не пропало. Знаешь, он очень недоверчивый. - Она вдруг умолкла. - Ох, а куда девалась бутылка, которая здесь хранилась? Тут была бутылка с нарисованными на ней танцующими клоунами - вот, ее нет. Куда она могла деться? Микел взбесится, когда узнает об этом. Ты, случайно, не сидишь на ней, Абернети?
- Понятия не имею, Элизабет, - ответил удивленный писец. - Я тут ничего не вижу, тем более что я даже не могу двигаться свободно, а без этого ничего не разглядишь. Если не выберусь отсюда, я так и не узнаю, на чем сижу.
- Я же сказала, что дверь заперта, - печально повторила Элизабет. - Хотя, может быть, мне удастся достать ключ. Знаешь, мой папа - управляющий в Граум-Вит. Он недавно ушел, но я могу войти в его комнату. У него есть все ключи. Не беспокойся, Абернети, я сейчас!
С этими словами она удалилась, а Абернети предался невеселым размышлениям. О какой это бутылке она толкует, кто такой Микел и что такое Граум-Вит? Некогда он знал одного Микела и имел представление о Граум-Вит. Но это было очень давно, и он, к счастью, позабыл и Микела, и Граум-Вит…
Писец вдруг почувствовал неприятный холодок под ложечкой. Нет, не может быть! Это просто совпадение. Или он не так понял слова девочки.
Наконец Элизабет появилась снова. Она вставила в замок большой резной ключ и повернула его. Дверь из стекла и металла отворилась, и Абернети оказался на свободе.
- Благодарю тебя, Элизабет! - сказал он.
- Добро пожаловать на волю, Абернети, - ответила девочка. Она поставила вазы на свои места и внимательно осмотрела стеклянную витрину. Видимо, искала пропавшую бутылку, но поиски оказались тщетными. Девочка снова заперла дверь и печально сказала: - Ее нет на месте.
Абернети выпрямился и разгладил свою одежду.
- Даю тебе слово, я ничего не знаю об этой бутылке, - ответил он.
- Я-то тебе верю, - ответила Элизабет. - Только Микел может не поверить. Он очёнь недоверчив в таких делах. Даже не разрешает людям заходить сюда, только если сам пригласит их, а в таких случаях он сам же и находится здесь вместе с ними постоянно. Я могу входить в этот зал только потому, что мой папа управляющий. Я люблю приходить сюда полюбоваться на все это. Знаешь, тут на дальней стене есть картина, на которой люди действительно двигаются! А еще - музыкальная шкатулка, которая сама играет то, о чем ее попросишь. Не знаю, что было в этой бутылке, но, верно, что-нибудь особенное. Микел никого не подпускал к этой безделушке.
Картина с движущимися людьми? Музыкальная шкатулка, которая сама играет? Все это могло означать только волшебство.
- Элизабет, - перебил ее Абернети, - а где я нахожусь?
- В Граум-Вит, конечно, - ответила удивленная девочка. - Разве я не сказала тебе?
- Да, да… Но где это - Граум-Вит?
- В Вудинвилле, конечно.
- А где находится Вудинвилл?
- Немного к северу от Сиэтла, в штате Вашингтон, в Соединенных Штатах Америки. - Девочка заметила изумление Абернети. - Ты разве никогда не слыхал об этих местах, Абернети?
Он покачал головой:
- Таких мест нет в моем мире. Я боюсь, мне неизвестно, где… - Вдруг он осекся. - Элизабет, - сказал писец с беспокойством, - слыхала ли ты о таком городе - Чикаго?
Она улыбнулась:
- Конечно. Чикаго - в Иллинойсе. Но это очень далеко отсюда. Ты что, из Чикаго, Абернети?
- Нет, но мой король оттуда… то есть жил там раньше. Послушай, это просто какой-то кошмар. Значит, все-таки я уже не в Заземелье! Я попал в мир нашего правителя… А все этот болван волшебник! - Он вдруг умолк в ужасе. - О небо! У меня же остался медальон. Медальон Его Величества!
В отчаянии он схватился за цепь, на которой висел медальон короля. Между тем Элизабет начала причитать:
- Абернети, ты только не пугайся, все будет хорошо. Я помогу тебе, вот увидишь. Мы что-нибудь придумаем. - Она утешала и гладила его.
- Элизабет, ты не поняла! - ответил он. - Этот медальон - талисман нашего короля, но, пока я здесь, Его Величество лишен защиты. Талисман нужен ему там, в Заземелье. Он уже не в своем прежнем мире… - Тут Абернети снова испуганно умолк. - Значит… это его прежний мир?! Элизабет, ты сказала, что это место называется Граум-Вит, а здешнего хозяина зовут Микел?
- Абернети, милый, успокойся. Его зовут Микел Ард Ри.
У Абернети был такой вид, будто у него стало плохо с сердцем.
- Микел Ард Ри… - вымолвил он едва слышно, словно боялся произносить вслух. - Элизабет, ты должна спрятать меня!
- Но что случилось, Абернети?
- Дело в том, что этот Микел Ард Ри - мой злейший враг.
- Но почему? Из-за чего вы стали врагами? - Элизабет явно сгорала от любопытства. - Он что - друг волшебника, который превратил тебя в собаку?
- Элизабет, - Абернети старался говорить как можно спокойнее, - обещаю тебе все рассказать, но только после того, как ты спрячешь меня. Нельзя, чтобы меня нашли здесь, особенно с этим медальоном!
- Хорошо, хорошо, - заверила девочка. - Я обещала помочь, и я помогу. Сразу тебя здесь никто не увидит. Постоянно здесь почти никого не бывает, кроме моего папы, а его не будет несколько дней. Но надо найти способ вывести тебя отсюда. Это не так-то легко, потому что тут все время кто-нибудь ходит по коридорам. Мне надо подумать…
Она стала внимательно рассматривать Абернети, которому захотелось на время стать невидимкой. Потом девочка вдруг радостно захлопала в ладоши.
- Я придумала! - улыбнулась она. - Мы с тобой устроим представление.
Абернети это было не очень по вкусу, но он согласился, потому что Элизабет считала это надежным. Писец безотчетно доверял девочке и не ставил под сомнение ее желание помочь ему. Абернети готов был на все, лишь бы укрыться где-нибудь. Меньше всего на свете ему хотелось свидеться с Микелом Ард Ри.
Поэтому он стал на четвереньки, позволил Элизабет надеть на него самодельный ошейник и вывести из зала на поводке, словно настоящую собаку. Это было неудобно, унизительно и постыдно, но все же Абернети дал согласие на подобный театр. Он даже согласился обнюхивать разные предметы по дороге и вилять хвостом.