– Конечно одержимый, – согласился Шимп. – Кто к этому не склонен, теми злые силы не интересуются. А с тобой ведь такое уже бывало?
– Но не против моего желания! С моего согласия!
– Хотел кому-то помочь, да? – Теперь уже Шимп говорил не так резко. – Но и этой девке ты тоже сам поддался, хоть и не сознавал этого. Она сыграла на твоём одиночестве, на том, что тебе самому твоя жизнь кажется пустой.
Позади меня скрипнула качалка.
– Она проникла в тебя, сыграв на твоих желаниях, она их усыпила и тем сломила твою самозащиту. – Шимп вздохнул. – Да, я, конечно, не знал, что тебя так одолевают желания, иначе я бы тебя предостерёг. Эта девица не сучка, нет! Она троянская продажная тварь, знать бы только, кому она служит. Но сейчас нам это выведать не под силу.
– А я вот чего не возьму в толк, – проговорил в наступившей напряженной тишине Те Киоре. – Зачем понадобилось этим гадам вывозить контейнер на какой-то машине, которой в утиль пора? У них же есть гаруды и прочая нечисть?
Шимп казался таким же отрешенным, как Джеки.
– Гаруды? – повторил он. – Нет, это из другой оперы. Не забудь, против нас борется несколько сил, не одна. Первой не удалось даже с боем вырвать у нас контейнер. Другая сила хитрее, она действовала украдкой. – Он передернулся. – Похоже, они знают, что делают!
Боясь, что от злости раздавлю стакан, я очень медленно и аккуратно поставил его на стол. Со рвотой мне справиться удалось, но теперь меня одолевал гнев, перед глазами плыл красный туман.
– Хочу сказать тебе только одно, Шимп: какие бы это силы ни были, пусть хоть все силы ада, вместе взятые, – но я контейнер верну!
– Молодец! – завопил Те Киоре и захлопал громадными ручищами. А Батанг Сен шевельнулся, нагнулся и сплюнул в серебряную пепельницу красную струю жеваного бетеля.
– Тиап Стивен, – заговорил он мягко, но серьезно, смущённо сморщив усохшее лицо, – вы заключили с нами сделку с оплатой золотом, и мы отступать не собираемся. То, что предстоит вам, предстоит и нам. И пусть тут, как вы говорите, хоть все силы ада замешаны, главное, что мы с вами будем действовать сообща!
– Ох, Стив, какой смысл зря болтать! – встрепенулась Джеки. – Понятно же, что контейнер просто разобьют, пока мы или ещё кто-то до него доберется. Кто может остановить эти силы?
– Я, mevrouw! – вдруг оскалил свои похожие на осколки камня зубы Шимп. – Я их остановлю! С контейнером ничего нельзя сделать, пока на нём мои заклинания. Даже тащить его им было ох как трудно! Потому-то они и погрузили его на этот старый грузовик. И потому они заволокли его в такое место, где дожди и туманы смоют мою работу. А пока мои заклинания действуют, пусть его хоть в море бросят, – он не потонет, и мы его найдем! А как – это я знаю! – Он зыркнул на меня из-под сведенных бровей. – Ну так ты серьёзно готов помериться с ними силами? Тогда ладно, так и быть, дам тебе ещё один шанс! Стюард!
На его рев прибежал маленький толстый индус. Шимп пнул ногой капитанскую плевательницу.
– Принеси и мне такую же, да не чашку, а целый ночной горшок, и чтоб чистая была! И воды побольше! Maar en sehiet op we hebben hast! А то я из тебя живо бабуина сделаю!
Стюард подмигнул нам и испарился, он, видимо, не больно-то принимал всерьёз угрозы Шимпа. Вернувшись, он принёс на удивительно красивом подносе затейливо украшенную серебряную чашу для пунша и большой кувшин. Надпись на чаше разобрать было почти невозможно, виднелось только что-то похожее на название корабля, начертанное, казалось, в XVIII веке. Я взглянул на капитана, тот лучезарно улыбнулся.
– Подарок старого друга, давно умершего.
– Могу себе представить… Ох! – Пальцы Шимпа вдруг впились в мои запястья. – Ведь ты наверняка трогал контейнер? – пророкотал он.
– Трогал, вон у меня под ногтями краска, видишь? Ну и что?
Он кивнул.
– Значит, от тебя-то мы и узнаем, где он! – Продолжая держать мои руки, он налил немного воды в чашу и с минуту что-то бормотал над ней.
– Что он задумал? – шепотом спросила из-за его спины Джеки.
– Не знаю! Я только видел, как старик Ле Стриж проделывал что-то вроде этого, но не совсем так.
Шимп резко шикнул на неё и забормотал снова. Он подставил чашу под мои руки и, схватив другой рукой кувшин, проговорил:
– Теперь вспоминай! Где ты был, что первое увидел, и думай о контейнере!
С тихим шипением он медленно вылил оставшуюся воду на мои пальцы. Я изо всех сил старался восстановить в памяти испытанное мной потрясение, когда мы наткнулись в тумане на контейнер и поняли, что это он. Некоторое время ничего не происходило, потом, нетерпеливо ворча, Шимп нагнулся над чашей и подул на воду. И она тут же вскипела! Поверхность её застлал пар, и я сразу представил бесформенную, зловещую молочную белизну, которая поглотила нас с Джеки.
– Старайся! – задыхаясь, приказал Шимп, у него самого лоб был в поту. – Напрягись так, чтобы мозги треснули! Ну!
А я чувствовал только, будто бьюсь обо что-то, будто всё моё тело дрожит от напряжения, будто через меня, сменяя друг друга, проносятся какие-то несочетаемые энергии, дергая меня из стороны в сторону.
Из-за уха у меня вытекла капля пота и упала в чашу. По ней тут же разлилось что-то вроде масла, туман рассеялся, и я ясно увидел не дно чаши, а верхушки деревьев в лесу, дымящиеся под ливнем, а на самом краю кусочек серого камня, на который из пасти горгульи струится вода. Холодные капли падали и на мои пальцы, но вдруг они стали горячими, как кипяток, и полетели наискось, будто струю отнесло невидимым ветром. Она лилась на край чаши под немыслимым углом, разбивалась об этот край и распадалась на капли пара.
И вдруг все исчезло. Шимп выпустил мои руки, оттолкнул меня и снова откинулся в своем кресле. Из чаши вырвался столб пара и ударил в потолок. Когда пар рассеялся, я осторожно глянул в чашу. Она была пуста и совершенно сухая.
– Осторожно! – воскликнула Джеки. – Она, наверное, раскалена, как сковородка!
Шимп снова ухмыльнулся, схватил опять мертвой хваткой мою руку и прижал ладонь к краю чаши. Она оказалась приятно прохладной. Шимп повернул чашу: в одном месте все ещё оставались капли, скопление капель. Шимп глянул на Те Киоре.
– Вот здесь! Ну, что скажешь, штурман? Какое это направление? Юго-юго-восток?
Те Киоре пожал плечами.
– Скорей просто юго-восток. Индонезия. Может, и Бали. Поточнее нельзя?
Шимп отпустил мою руку.
– Об этом спроси mynheer Стивена. Он же даёт нам знать. Уж как эта нечисть ни старалась отвести нам глаза, ничего у них не вышло. Видно, плохо старались.
– Да, я тоже так подумал, – согласился с ним Те Киоре и поглядел на мокрое пятно, на потолке. – Хорошо, что ты не по кишкам гадаешь! Нет, всё же юго-восток, больше ничего не могу предположить. Есть там что-то, что уточнило бы твое описание? Храмов в Индонезии пруд пруди.
– Нет, такого, как мы видели, нигде нет, – неуверенно заявила Джеки, хмуря лоб. – Он слишком большой и расположен в полном уединении. Я подумала было, что это Ангкор-Ват, но его я видела, он совсем в другом стиле и расположен юго-восточнее…
Она восприняла как должное все происходящее – и гадание, и ворожбу. Легко освоилась в этой обстановке. Ни Дейв, ни Клэр так не смогли бы. Интересно, как она воспримет Спираль? А Спираль – её?
Батанг Сен молча выбрался из своего глубокого кресла и прошел к шкафу в углу салона. Он принес оттуда что-то вроде двух палок с головками, украшенными резьбой; эффектным жестом он бросил их на стол, и перед нами растянулась огромная старинная карта на полотне, с надписями на голландском языке. Вероятно, она относилась к викторианской эпохе, эта карта Юго-Восточной Азии. Мы склонились над ней: значит, юго-восточнее Бангкока…
Три голоса воскликнули одновременно, нестройным хором. Три пальца ткнули в одну точку – палец Джеки был как лилипут рядом с толстыми лапами мужчин. Глядя друг на друга, они вместе вымолвили одно слово: "Ява!"
– Храмов там не пересчитать, – кивнул Батанг Сен. – Храм Будды, храм Шивы, Борободур, Прамбанам…
– Борободур! – ахнула Джеки. – Храмовый Холм! Скорей всего, это он! Я о нем читала, только никогда не видела. Наверное, он. Огромный, и он "ступа" – ну, знаете, в форме колокола, так обычно прикрывают статуи Будды. Но только там, где мы были, кругом джунгли, значит, это не Борободур! Чёрт побери, как обидно! Да на Яве сейчас вообще нет таких зарослей.
– "Сейчас"! – отозвался Шимп, его обычно рыкающий голос на этот раз звучал, как ласковое воркование. – Что такое "сейчас" – жизнь мошки-однодневки, а прошлое огромно. Леса окружали храм Борободур много веков, это уже потом его обнаружили и сделали доступным для иностранцев. Так что лес и сейчас окружает истинный храм, его вечную сущность, и он отбрасывает длинную тень на Спираль. И не только в лесу он сокрыт, а ещё и в тумане. Борободур всегда славился обилием туманов. Часто туман там не рассеивается даже в полдень.
Джеки снова посмотрела на карту.