* * *
Не разобрался.
Встречу с девчонками назначили в центре, на углу Литовского и Невского. Погода подходила для разврата, как никогда. Уютный теплый летний вечерок с позывами к легкому дождю. Хотя Вадик предпочел бы торнадо, поднимающий и швыряющий машинки оземь. Просто настроение такое.
– Что ты им про меня сказал? – на всякий случай уточнил он у Никиты.
– Правду. Недавно развелся, работаешь заместителем управляющего банком, ищешь новых впечатлений. Хороший, приятный во всех отношениях неженатый человек.
– С банком ты погорячился. И с остальным тоже.
– Ты предлагал рассказать им правду? Сомневаюсь, что они откликнулись бы на зов.
Девушки опоздали всего на десять минут, что говорило об их воспитании и хороших манерах. Медсестру звали Наташей, подружку Кариной. До фотомоделей обеим было, конечно, далековато, но и детей пугать ими вряд ли бы стали. В общем, средний класс. Широкобедрая Наташа немного уступала Никите в габаритах, Карина же имела довольно стройную фигуру, добытую, видимо, в результате изнурительных диет и фитнеса. А возможно, на халяву доставшуюся от природы. На косметике и духах дамы не экономили, понимая, что это своего рода вложения в расчете на будущие дивиденды. Но вечерним платьям предпочли более демократичную одежду. Брюки, блузки и купальные шапочки (в сумочках). Все-таки не в ресторан собрались.
После знакомства девушки поздравили Вадика с днем рождения, сказав, что подарок вручат позже. Он поблагодарил и попросил не обращать внимания на его внешность. Синяки заработаны благородным образом. В банк заявился клиент с помповым ружьем, захватил заложницу и стал требовать погашения кредита по причине кризиса. Вадик случайно оказался рядом и смог отобрать у наглеца ружье. Но тот успел прикладом зацепить его нос.
Возбужденный вечерним воздухом Никита поймал жадного вонючего частника на покоцанной "девятке", и с веселыми шутками все помчались на совместную помывку. Баня находилась недалеко, в пяти остановках, но серьезные финансисты не могли допустить, чтобы дамы добирались на метро или маршрутке.
– Я на своем "круизере" хотел приехать, – гнал, по обыкновению, Никитушка, – но не стал рисковать – за управление в нетрезвом виде пожизненное лишение прав.
С "круизером" Никита пропиарился. Но тачка у него имелась. "Опель" 1990 года выпуска, купленный еще в студенчестве у перегонщика и поставленный на вечную стоянку под окнами квартиры. Потому что в таком состоянии он мог передвигаться только с помощью эвакуатора. И то под вопросом. На эвакуатор еще погрузиться надо, не развалившись. Но Никита относился к состоянию личного автопарка философски. "Тот, кто ездит на новой тачке, добился авторитета, уважения, финансового благополучия. А тот, кто на старой, – добился всего этого уже давно".
По дороге он напомнил Наташе про больничный листок. Она обещала похлопотать, хотя с этим сейчас строго – в поликлинике беспощадная война с коррупцией. И другими непопулярными в народе явлениями. Но у нее хорошие отношения с новеньким хирургом, он нарисует Вадику какой-нибудь ушиб почки или вывих колена.
Совершенно некстати Вадику позвонила мама. "Сынок, что у вас с Лерой случилось? Она волнуется, тебя ищет, говорит, из дома ушел… Где ты?"
"Мама, мы с Никитой едем в баню с девочками. Мыться по случаю моего дня рождения. У меня сегодня день рождения, если ты не знала".
Конечно, Вадик так не ответил, хотя имел право. Но зачем мать расстраивать? Буркнул: "Все в порядке, перезвоню" – и отключился.
Звонок потревожил открытую рану. "Ишь ты, волнуется, разыскивает… Когда этого козла ублажала, не очень, наверное, волновалась. Ничего, пусть побегает, посуетится".
С другой стороны, очень трудно взять и порвать все, пускай даже при подобных обстоятельствах. Все-таки пять лет вместе плюс год до свадьбы. Привыкли друг к другу, Алешка, ипотека кровососная. Родственники, друзья, фотокарточки на стенке… Набор отверток опять-таки. Вадик представил, как она выбирала его в магазине, как допытывалась у продавца насчет качества. Чтобы мужу удобно работалось. Вообще-то, ему не нужен был этот набор, он говорил как-то, что надо купить разводной ключ для сантехники. Видимо, она перепутала, а переспрашивать не стала – сюрприз все же. Он ей, к слову, ничего не подарил. Зато не изменял!
Но и от случившегося не отмахнешься. Одно дело догадываться, другое – застукать. Да еще и в нос получить. Как с этим жить? Успокаивать себя? Ничего, тебе показалось, это действительно была всего лишь ее работа.
Но самое страшное во всей этой ситуации, что он любил ее. Не для протокола, а по-настоящему. Сам себе регулярно задавал вопрос: а любишь ли ты ее? И гордо, без лукавства отвечал: да, я люблю ее! (Про день святого Валентина просто забыл в суете.) Конечно, знаки внимания с его стороны сейчас были не такими яркими, как в первые годы, – быт, словно наждачная бумага, стачивал чувства. Но не до такой же степени, чтобы она приглашала домой всяких уродов! Ладно бы, еще не домой.
И как тут успокоиться?! Может, и прав Никита. Клин клином…
– У тебя что-то случилось? – поинтересовалась Карина, сидевшая справа и как бы случайно положившая руку на его колено.
– Просто грустно. Вот еще год прошел. Не люблю дни рождения.
– А сколько тебе стукнуло, если не секрет?
– Двадцать восемь.
– О, мне еще ползти и ползти, – похвасталась Карина, которой даже при сильной близорукости уже можно было дать тридцатник, и еще плотнее прижалась к попутчику. Чувствовалось, что Вадик произвел на нее впечатление. И не потому, что на дворе кризис. Не надо все мерить денежными знаками и пластиковыми карточками.
С частником расплачивался, разумеется, банкир. Что справедливо – он, а не брокер, проходил экстренную терапию.
Банный комплекс представлял собой отдельное двухэтажное строение с обязательным для подобных заведений фаллическим символом, уходящим в небо. Из символа шел настоящий дым, говорящий о серьезности подхода к делу. Или о кризисе – дрова дешевле электричества. Пятерка великолепных иномарок перед дубовыми дверьми. Банька не для простого пролетария или агрария. А для сложного. Рядом с дверьми на табличке из белого мрамора золотое тиснение – к услугам клиентов массаж, спа, бильярд и все, что пожелает платежеспособная душа.
Вадика опять кольнуло. Массаж…
Он познакомился с Леркой как раз на массаже. Мать договорилась через подругу пристроить его на несколько сеансов к хорошему массажисту. Чтобы тот поработал над его сколиозной спиной. Дальше было как в одной рекламе. Вадик зашел в кабинет. За столом сидела юная кудесница массажа, совсем не похожая на представительниц этой древнейшей профессии. Белый халатик ниже коленей, волосы спрятаны под чепчиком, почти полное отсутствие косметики. И милое, детское лицо, как у Настеньки из старой сказки "Морозко". Он представился и сказал, что записан. Кудесница заинтересованно улыбнулась, предложила раздеться до трусов и лечь на стол лицом в специальную дырку. Когда он выполнил просьбу и приготовился ощутить прикосновение волшебных девичьих рук, девушка произнесла:
– Ашот Арутюнович, все готово.
Как оказалось, она была практиканткой. Заканчивала медучилище по специальности массажист. А Ашот Арутюнович наставником. Вадик же стал учебным пособием.
– Видишь, позвонок смещен? Непорядочек, – говорил он совершенно без кавказского акцента, с хрустом обрабатывая студенческий хребет.
После сеанса Вадик одевался медленно и неловко. И виной тому был не массаж, а глаза практикантки. Он не отрываясь пялился на них, словно пьяница утром на витрину с алкоголем. В то смутное время Вадик находился в активном поиске спутницы. Но соблазнять прекрасную незнакомку при наставнике не рискнул. Наставник тоже не слепой, наверняка глаз на студенточку положил. Учует конкурента, да не на тот позвонок и надавит. Сошлется на врачебную ошибку, а ты потом езди всю жизнь в инвалидной коляске в камуфляжной форме по вагонам метро.
Но через пару сеансов судьба подмигнула и дала шанс. Арутюнович вывихнул при массаже руку и отменил сеансы. Узнав эту новость, Вадик так расстроился, что практикантка предложила свои услуги. Мол, массаж имеет положительный эффект лишь в случае непрерывности сеансов. Студент с плохо скрываемой радостью согласился. В процессе священнодействия разговорились. Он поведал о нюансах при доказательстве теоремы Геделя, она о последних разработках в области лечения межпозвонковой грыжи. То есть сразу нашли много общих точек соприкосновения. И разумеется, трубадур не мог окончательно не влюбиться в прекрасную принцессу – ее руки творили чудеса и не шли ни в какое сравнение с грубыми руками Арутюновича. Вадик мгновенно позабыл о сколиозе. А когда ее ладони опускались ниже его поясницы, и вообще обо всем на свете. Но выразить свои чувства словами он пока постеснялся. А уж пригласить девушку в заведение общественного питания или синематограф и подавно. Мало ли у нее таких пациентов. И вообще, может, у нее законный жених есть. Или муж.
И вдруг случилось чудо. Когда он натягивал джинсы за ширмой, Валерия – такое редкое имя носила практикантка – сказала:
– Мне кажется, я знаю, о чем вы сейчас думаете.
– Да? – Он выглянул из-за ширмы. – И о чем?
– О том, что хорошо бы пригласить меня в ресторан или кино. Верно?
– А с чего вы так решили? – Вадик не отважился признаться в тайных желаниях.
– А куда еще обычно приглашают понравившуюся девушку? Не на семинар же по экономике. И не на футбольный матч. Но если вы хотите пригласить меня именно туда, то, в принципе, я согласна.
– А почему вы решили, что мне понравились?
– Вряд ли бы вы стали рассказывать про теорему Геделя едва знакомому человеку, который вам неинтересен.