- Я не знаю, кто такой Христ, поэтому скажу просто: идет третий год девятого века двадцать седьмого тысячелетия от создания мира.
В этот раз они не стали передвигаться по городу пешком, а воспользовались каретой. Десять минут езды, и вот уже куратор ведет юношу по широкой аллее к двухэтажному особняку, облицованному светло-желтым камнем. Особняк стоял у окраины Ламара и принадлежал, конечно же, мэру этого города - сэру Рамсу Манкину.
Пройдя через разбитый вокруг особняка парк, Андрей и Бальтон по широкой лестнице вошли в высокие, украшенные серебристыми цветами двери.
В банкетном зале их ждали. Андрей ожидал увидеть многочисленный народ - местную богему, в окружении роскоши, блесток и ароматов дорогого парфюма. Вместо этого за не очень длинным-то, к слову, столом сидели всего пять человек.
Троих юноша уже знал - это был трактирщик и его родственники, невесть как оказавшиеся на приеме. Сидящий во главе стола полный старик с седыми усами был, скорее всего, самим мэром. По правую руку от него Андрей заметил девушку, любопытно разглядывающую прибывших.
- Добрый вечер, господа! - старик вежливо склонил голову, отчего его белые усы заметно колыхнулись. - Располагайтесь, где вам будет удобно.
Андрей отметил, что особого выбора места не было - у стола, отодвинутые от него на некоторое расстояние, стояли лишь два стула. Церемонно поклонившись в ответ, Бальтон воспользовался приглашением и сел на один из свободных стульев. Андрей неловко повторил движения куратора и занял второй стул.
- Сэр Манкин, - обратился Бальтон к мэру. - Этого молодого человека зовут Андрей. Именно о нём я рассказывал вам сегодня.
Андрею показалось, что не очень вежливо не только представлять человека в сидячем положении, но и представляться самому. Поэтому, едва сев, он быстро вскочил, смущенно пробормотал что-то вроде "оч-прят-свам-позакться", чем вызвал легкую улыбку на губах девушки.
Мэр несколько минут изучал смущенного парня взглядом, иногда кивал головой, будто бы соглашаясь сам с собою, но, наконец, прервав общее учтивое молчание, сказал:
- Я Рамс Манкин, городской голова.
Андрей захотел вновь встать, чтобы ещё раз выразить свое почтение старцу, но заметил, как куратор одними глазами посоветовал ему оставаться в прежнем положении.
А мэр начал представлять людей, сидящих вместе с ним за столом.
- Это моя дочь Надя, - указал он на девушку, которая якобы смущенно опустила глаза, и щеки её налились едва заметным румянцем.
Андрей мысленно прикинул возраст Манкина и его дочери и пришел к выводу, что девушка годится скорее во внучки, нежели в дочери мэру - ей на вид было не больше семнадцати, а ему - не меньше шестидесяти пяти.
- Полагаю, с господином Гарни и его родней вы уже знакомы?
Андрей кивнул, соглашаясь. Трактирщик сидел и сиял радостью. Очевидно, его не так уж и часто приглашали на ужин в особняк городского головы, и ради такого случая он даже оставил свой грязный, замасленный передник, заменив его чем-то вроде жилета.
Вновь наступило долгое молчание, в котором Андрей чувствовал себя очень неуютно - все взгляды пересеклись на нём. Наверное, ему полагалось в этом месте что-то сказать, но он не знал, с чего начать.
К счастью, на помощь пришел Бальтон.
- Молодой человек ещё не совсем освоился в новой обстановке, - объяснил он молчание Андрея. - Я уверен, что в течение ужина он возьмет себя в руки и поведает много интересных историй.
Юноша согласно кивнул, проглотив подступивший отчего-то ком.
Сэр Манкин понял намек куратора и хлопнул в ладоши. Тут же откуда ни возьмись вокруг стола закружились в быстром хороводе какие-то люди в белых сарафанах, и стол словно по волшебству наполнился ароматными блюдами. В глиняных бокалах заплескалась жидкость, по запаху похожая на вино - настоящее вино, а не пиво.
Сэр Манкин поднял свой бокал.
- Если то, что рассказал мне о вас господин куратор - правда, то я от всего сердца желаю вам удачи, - сказал мэр и выжидающе глянул на Андрея.
Наверное, эти слова нужно воспринимать как тост, подумал юноша и поспешно ухватился за свой бокал. Традиционно подняв вино, присутствующие выпили.
Прошло какое-то время, в течение которого все, за исключением Андрея и, может быть, Нади, были заняты поглощением пищи. Редкие реплики, которыми кидались то мэр, то куратор, то - изредка и с трепетом - трактирщик, были не наделены каким бы то ни было смыслом, чтобы уделять им внимание. Юноша не мог есть не потому, что ему не хотелось. Просто он чувствовал себя чертовски неловко в настолько чужой и настолько далекой от него компании. Но, чтобы не обижать хозяев и не привлекать к себе лишнее внимание, он старательно изображал жевание и глотание.
- Итак, я думаю, пришло время немного поговорить, - сказал мэр, отшвырнув вилку с тремя зубцами.
Снова Андрей стал центром интереса всех присутствующих. Он, опасливо озираясь, прекратил кривляние с едой, отодвинул полную тарелку и промокнул губы салфеткой. Когда молчание стало вовсе неудобным, он тихо спросил:
- Э-э… к-хм… Что бы вы хотели услышать?
- Расскажи о своей родине, - посоветовал сэр Манкин.
Андрей призадумался.
- Ну, э… Я живу… жил в большой стране под названием Россия. В большом городе Новосибирске. Сейчас там зима, впрочем, не так уж и холодно.
Это было всё, что смог рассказать юноша о родине. Больше попросту ничего в голову не лезло.
- А где находится твоя страна? - спросил мэр.
- На планете Земля. - Если уж и отвечать на подобный вопрос, то отвечать именно так.
- Планете? - Выражение лица Манкина стало озабоченным. - Выходит, ты живешь на круглом мире?
- Ну да!.. - Настал черед Андрея выглядеть озабоченным. - А ваш мир - он, что же, не круглый?
- Естественно, нет! - засмеялся мэр. - Как бы мы жили на круглом?
- Люди и звери скатились бы с него, - подхватил Гарни, - и свалились прямо в космос!
- В космос! - радостно воскликнул Ральф, раскрасневшись от волнения.
- Все! - подытожил Фавор.
Андрей растерянно глянул в сторону куратора, но сэр Бальтон, похоже, придерживался того же мнения.
- Вы считаете, что эта планета… этот мир - плоский?
- Именно! Разве ж это не очевидно?
- Но, - откашлялся Андрей, - кто-нибудь хоть раз видел край?
- Нет, - ответил мэр. - Это попросту невозможно, молодой человек.
- Если мир плоский, то есть в виде диска или блина - кто-то должен был хоть раз увидеть его кромку! - упорствовал юноша.
- Никто никогда этого не видел и не увидит, - подал голос Бальтон. - Арманнис не позволит.
- Арманнис? - переспросил Андрей.
- Да, таково имя нашего мира.
Разили по бокалу вина.
- И все же, можно доказать, что Арманнис - это шар, - спокойно сказал Андрей.
- Как? - Трактирщик поперхнулся. Для него слова, сказанные юношей, были сродни ереси.
- Почему? - округлил глаза Ральф, поглощенный перемалыванием салата.
- Зачем? - меланхолично спросил Фавор.
Андрей принял деловую позу, выдержал театральную паузу, а затем протянул:
- Ну, для этого нужно подняться на достаточную высоту. Вы увидите, что горизонт примет форму дуги.
- И что же? - не уловил мысли мэр.
- Это доказывает шарообразность!
- А как вы предлагаете достичь нужной высоты? - осведомился Бальтон. - В Ламаре, да и, пожалуй, в других городах нет особо высоких строений. Даже с главных башен замков, ручаюсь, такой эффект не наблюдается.
- Постройте планер, - предложил юноша. - Или воздушный шар.
- Абсолютно не понимаю, о чем вы толкуете, - нахмурился Манкин. - Не могли бы вы объяснить поподробнее?
- Конечно!
Андрей попросил листок бумаги и пишущий инструмент. Слуги мэра быстро выполнили просьбу, и вскоре по столу зашелестел наспех набросанный чертеж планера, а рядом с ним - воздушного шара.
Присутствующие поцокали языками, покивали головами, помахали руками, а потом разговор перешел в другое русло. Андрея попросили рассказывать о Земле что угодно - лишь бы интересно было. Юноша, произвольно выбирая темы, вкратце поведал о супермаркетах, Марианской впадине, глазированных сырках, автомате Калашникова, Голливуде, скором поезде, макаронах по-флотски, кокаиновых плантациях, Париже, солнцезащитных очках, финансовых кризисах, сомбреро, спутниковом телевидении, острове Пасха, династии Цинь, наручных часах, проблеме лишнего веса, заселении Северной Америки, Борисе Березовском, солнечных пятнах, химической промышленности, лох-несском чудовище и портвейне. Присутствующие слушали его, раскрыв рты, изредка вставляя восклицания вроде "Ой!", "Ух ты!" или "Дела!". Но особенно их поразило замечание юноши о современной женской моде, оголенных ножках, прозрачных маечках, трусиках-уздечках (нечаянно ляпнув про них, Андрею пришлось битый час объяснять, что же это такое - трусики-уздечки) и так далее. Надя, налившись румянцем, робко поглядывала на рассказчика из-под густых ресниц.
- Земля оказалась не хуже Арманниса, - сказал Бальтон, когда Андрей закончил и взял бокал, чтобы смочить пересохшее горло. - Конечно, есть у нас и достоинства…
- И недостатки! - некорректно перебил Гарни, пораженный рассказом (в особенности его частью про женскую моду, так как прочее едва себе представлял даже поверхностно) больше всех.
- В достатке! - согласился с ним Ральф, нанизывая на вилку кусочки мяса.
- Мясо! - Фавор схватил свою вилку и немедля урвал себе пару крупных кусков.
Беседа продолжалась ещё долго, пока, к несказанной радости Андрея, мэр не посоветовал закругляться.